Правило профессионалов - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 17

– Что он знает о Волке?

– Он говорит, что ничего не знает. Несколько раз его видел. Говорит, что этого русского боятся все, такой он опытный и жестокий.

– Он не русский. Полуосетин-полуукраинец. Хотя правильно, русский. Пусть так и говорит. Где можно найти этого Волка?

– Он не знает, но...

– Переведите, пусть вспомнит, иначе я действительно перережу веревку. Кстати, мне очень хочется это сделать.

– Да, да. Говорит, что Волк будет завтра в Вавилоне, там открывается какая-то выставка или концерт. Я точно не поняла.

– Это он выбросил нашего друга из номера?

Халед, извиваясь, что-то бубнил.

– Клянется, что ему приказали, говорит, что не виновен.

Дронго вернулся в номер. Второй араб, так и не пришедший в себя, тихо заснул. Отперев дверь, разведчик вынес его в коридор и протащил к служебному лифту. Затем втащил связанного агента в подошедший лифт и, быстро выйдя обратно, послал лифт на первый этаж, в кухню. После этого Дронго вернулся в номер.

– Что вы хотите сделать? – испугалась женщина.

– А как, по-вашему, я должен поступить? – Он достал нож, выходя на балкон.

– Вы с ума сошли, – задохнулась она, – вы понимаете, что собираетесь сделать? Вас посадят в тюрьму!

– Никогда в жизни. Им не нужен скандал. Убить могут, а сажать не будут, им же хуже будет. После корреспондента независимой компании. После сегодняшнего убийства Ирвинга сюда больше вообще никто не приедет.

– Это... это... дикость, – крикнула она.

– Когда вы выдавали секреты военных заводов англичанам, вы считали это в порядке вещей.

– Это разные вещи.

– Уходите, – попросил Дронго, – я не хочу, чтобы вы при этом присутствовали.

– Я была о вас лучшего мнения, профессионал не должен поддаваться эмоциям, – уничижительно произнесла она, – жаль, что вы такой, как все.

– Это не эмоции, – упрямо возразил он, – и не кровная месть. Волк будет знать, что счет сравнялся, и захочет встретиться со мной. Раз. Я не могу отпустить его, ибо он запомнил и меня, и вас. Два. И наконец, я поставил ловушку, чтобы они попались, попутно заманив еще одного негодяя. Три. Если этого мало, я не знаю, что еще можно добавить.

Халед-аль-Вали, понимавший, что речь идет о нем, мелко дрожал. Словно не он еще сегодня утром гордо посматривал на проходивших мимо соотечественников.

Дронго склонился над веревкой.

– Н-е-е-е-е-т, – закричал испуганный убийца.

Нож резко сверкнул в ночи, перерезая веревку. Тело дважды стукнулось о выступ, прежде чем достигло земли. Глухой удар был слышен всюду. Начали зажигаться огни, внизу стала собираться толпа. Дронго выбросил обрезки веревок, после чего, рассекая воздух, вниз полетел нож, исчезнувший между деревьями. Обтянутый специальной пленкой, он не оставлял отпечатков пальцев.

Счет сравнялся. Но на душе было противно. Волк получил хороший урок, однако оставался еще силен. Завтрашний день все решит.

– Простите, – вдруг сказала женщина, когда они вошли в комнату, – можно я сегодня останусь здесь?

Дронго замер, боясь шевельнуться.

– Нет, – ответил он наконец, не оборачиваясь, – нельзя.

За его спиной раздались быстрые шаги, сильно хлопнула дверь. Только тогда он расслабил плечи и повернулся.

«Эмоции, – подумал он, – эмоции».

Основное правило профессионалов: в ходе операций эмоции не имеют права на существование. В интересах дела он мог разрешить ей остаться в номере, но если это были чистые эмоции – никогда. Они только мешали.

Глава 11

Дорога до Вавилона оказалась еще длиннее, чем до Кербелы. Но утром Дронго должен был наконец найти Нури-ад-Дуруби. И встретиться с Афифом Заки. Первого он нашел в полицейском участке, где тот распекал своих нерадивых помощников. Вчера в отеле «Аль-Мансур эль Мелиа» произошел второй несчастный случай, а полицейские узнали об этом позже всех. И это один из лучших отелей города. Скандал на весь Багдад. Начальник задыхался от криков и негодования. На вошедшего Дронго он не обращал никакого внимания. Лишь спустя пятнадцать минут он соизволил принять посетителя.

– Кто вы такой? – гневно спросил он. – Сегодня не приемный день.

– Я иностранец, – по-английски представился Дронго.

– Не понимаю, – разозлился начальник полиции.

– Вам привет от Мусы. Он сейчас торгует персидскими коврами.

Задыхающийся Нури-ад-Дуруби сразу все понял.

– Что вам нужно? – спросил он, воровато оглядываясь.

Дронго стоило огромных трудов сегодня оторваться от «прилипал». В это утро они были настойчивее обычного. Пришлось даже съездить на рынок, чтобы улизнуть. Но сегодняшняя встреча того стоила.

– Хороший пистолет. Желательно нигде не зарегистрированный.

– Ладно. В каком отеле вы остановились?

– В том самом «Аль-Мансур», 709-й номер. Мне он нужен до пяти.

– Вам его передадут, – побагровел начальник полиции, – теперь уходите.

– Последний вопрос. Вы встречались с нашим человеком три месяца назад.

– Нет, ни с кем я не встречался. Уходите. Оружие вам принесут.

Эта часть беседы была исчерпана. Дронго вышел на улицу и, поймав такси, поехал к отелю «Виктория» – довольно неприглядному, несмотря на свое громкое имя, строению в несколько этажей.

Афиф Заки тревожно ходил по вестибюлю.

– Вчера у вас в отеле убили Халеда-аль-Вали, – начал он тревожным голосом, – это был известный во всем Багдаде человек. Говорят, сам Муниф Шафки поклялся найти его убийц.

– Не найдет, – убежденно произнес Дронго.

– Это вы? – изумился Афиф Заки. – Вас могут арестовать.

– Пока нет, но мне нужна ваша помощь.

– Что я должен делать?

– Завтра я должен незаметно исчезнуть из Багдада. Это возможно?

– Очень трудно. А что вы скажете своим коллегам?

– Это моя забота. Я спрашиваю, вы можете переправить меня через границу?

– Только через курдов. Но это опасно. Очень опасно.

– Ничего. Это мои проблемы. Тогда встречаемся сегодня ночью на улице Аш-Шараф, там есть небольшой магазинчик, торгующий сладостями. Я обратил на него внимание еще в день приезда.

– Хорошо, саиб, я подготовлю вам арабскую одежду. Она вам очень к лицу.

– Спасибо. Там у нас в группе есть одна женщина. Высокая такая. Живет в этом номере.

Дронго что-то написал на бумаге.

– Передашь ей. Договорились?

– Обязательно передам. А разве вы уже все закончили?

– Сегодня ночью, – твердо сказал Дронго, – сегодня мы все закончим.

Он вышел из отеля в прекрасном настроении.

Наиля с ним даже не поздоровалась, а за обедом демонстративно отвернулась.

Ровно в три часа от начальника полиции принесли пакет. Там была «беретта» в хорошем состоянии. Дронго не поленился разобрать пистолет и снова собрать. Теперь оставалось ждать.

В четыре часа он позвонил заместителю премьера.

– Простите меня, вас предупреждали, я должен ночью выехать в Сирию. Там готовится серия репортажей о стране.

– Я все помню, – подтвердил заместитель премьера, – можете ехать, счастливого пути.

В половине пятого он пошел в другой номер, положив пистолет в карман.

Дверь ему открыли сразу, как только он постучал.

– Ты один? – спросил Дронго у хозяина номера.

– Да, а что случилось?

Дронго достал оружие.

– Зачем ты убил нашего дипломата? – тихо спросил он. Его собеседник глотнул слюну.

– Кто тебе это сказал?

– Сказали, – уклонился от ответа Дронго, – ты думал, что я не знаю арабского языка и меня можно обмануть. Я действительно не знаю арабского. Но у меня профессиональная память. Я запомнил твою фразу, когда ты просил принести лед, Азиз.

Переводчик замер, боясь шевельнуться.

– Ты самый настоящий предатель. Таких, как ты, убивают без всякого сожаления. – Дронго смотрел на начавшего дрожать переводчика, продолжая сжимать в руках оружие. – Вы пришли ко мне четверо, причем эта пьянка была по твоей инициативе, я узнал потом. Разумеется, ты сразу обратил внимание на ту проклятую сумку. Но первыми о ней заговорили Фархад и Вагиф. Они вдвоем и вышли из номера, обеспечив тебе стопроцентное алиби. Ты точно рассчитал, что никто из нас не знает арабского языка. Это здорово получилось. Ты позвонил у нас на глазах и передал, что дипломата нужно убрать. После этого, подождав немного, ты позвонил снова и на самом деле заказал лед. Какая гениальная находка. Алиби у тебя было абсолютное. Лед действительно принесли. Подвело только одно: я запомнил твою фразу. Чисто автоматически запомнил ее. И когда мне ее повторили, я уже ни в чем не сомневался. Ты его выдал, Азиз.