Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 74

– Играем до ста, – объяснял мне щербатый. – Дюжина, кидаешь ещё раз. Поняла?

Я кивнула и трясущейся рукой взяла стаканчик. Я никогда не во что не выигрывала, даже в беспроигрышную лотерею в Училище Магии. Тогда всем дали подарки, кому магический настой, кому жутко дорогой зуб дракона, а мой билетик единственный остался пустым. «Сто, – считала я про себя, – это восемь раз по 12 и один четыре» Один магический импульс, и я обеспечена деньгами на три месяца вперёд. Я покосилась на внушительную фигуру вышибалы на входе, если кубики взорвутся, то, может быть, мне повезёт и нас всех выкинет из шатра, и я не буду бита. Я глубоко вздохнула: «Мама!», и подала тонкий магический укол через стаканчик в кости, а потом, крепко зажмурившись, бросила их на стол вместе со стаканом. Ничего не произошло, кубики послушно остановились на 12. Я перевела дыхание, мужики загудели: «Повезло!» К шестой дюжине в палатке стояла оглушительная тишина, казалось, даже горелки шипели тише. Последняя четвёрка добила всех, игроки склонились над столом, с недоумением подсчитывая количество точек на выпавших гранях.

– Мальчики, – широко улыбнулась я, – кажется, я выиграла.

Я сгребла, сколько могла, золотых в кошель, прихватила документы, махнув в воздухе яркими звёздочками.

– А это что? – я с интересом заглянула в грамоту. – О, золотой прииск! Да, я теперь богата!

– Она ведьма! – вдруг заголосил щербатый. – Она мухлевала, кости заговорила!

Пока все в оцепенении переваривали новость, я, что было силы, кинулась прочь из палатки. Вышибала опомнился первым, расставил руки и ноги, пытаясь преградить мне путь. Я на ходу тюкнула его по голени чуть пониже колена острым носком сапога, и, пока он скрипел от боли, выскочила на улицу. Во весь опор, не обращая внимания на боль в пораненной спине, задыхаясь, я мчалась к фонтану, а топот и басистые выкрики дюжих молодцов, преследующих меня, прибавляли скорости и поспешности спрятаться за широкой спиной всемогущего Властителя Фатии. В этот момент из красного шатра, возле которого я пронеслась, аки крылатая бестия, выбежала Лейла. Взгляд у неё был полоумный, но кошель с золотыми она прижимала крепко. За ней неслась дама среднего возраста, если не брать во внимание перекошенное злостью лицо, то наружность её отличалась бы некоторой приятностью черт.

Цыганка бегала шустрее меня, а потому легко догнала:

– Что, – вздох, – у тебя, – судорожный вздох, – случилось? – выдавила я из себя на ходу.

– Она, – вздох, – посадская ведьма Питии, – вздох, – а я ей про мужа и детей, – на одном дыхании. – А у тебя?

– Прииск, – задыхаясь, – выиграла, золотой!

Мы вбежали на неосвещённую площадь, впереди показался фонтан, осколок гномьей культуры, дремлющий в ночи. Мы с Лейлой буквально рухнули на землю, спрятавшись за его круглый мраморный бок.

– Деньги держи! – Лейла бросила мне заранее приготовленный кошель.

– С ума сошла в такой момент! – выдохнула я, ловя его.

– Не хочу умирать должницей, – процедила Лейла и высунулась из-за фонтана, впрочем, она поспешно спряталась обратно.

Над площадью загорелся яркий светильник.

– Где они? – орали мужские голоса. Я с тоской посмотрела на единственное освещённое в Доме Властителей окно.

– Поползли? – я неуверенно кивнула в сторону тёмного сада Дома, отгороженного от площади низким заборчиком.

– Успеем? – Лейла с сомнением окинула взглядом расстояние.

Не сговариваясь, мы низко пригнулись к земле и осторожно двинулись к саду.

– Они! – раздался тонкий визг. Я только успела вскинуть голову и краем сознания отметить, что в руке посадской ведьмы загорелся красный магический шар.

– Прости, господи! – заголосила над ухом Лейла, судорожно крестясь. Я резко выставила вперёд руку, ощущая приятное покалывание в ладони от энергетического щита. Шар летел на нас, и неминуемо разорвался бы рядом с нашими ногами, но внезапно отразился от ставшего горячим воздуха, оставляя прозрачные круги, как на воде, и, вильнув самым странным образом, направился к рыночной площади. Через секунду оттуда донеслись испуганные крики:

– Табор горит!

Я как заворожённая повернула голову, через деревья темнеющего сада показались яркие языки пламени, нежно ласкающие купол самого высокого шатра. Лейла округлила глаза и мягко осела на землю в глубоком обмороке.

Посадская ведьма хотела метнуть новый шар, но толпа, несущаяся к рыночной площади, просто смела её. Голубой огонёк полыхнул в тёмном небе и ударил в фонтан. Раздался грохот, меня оглушило, сверху посыпалась мраморная крошка, с ног сбил поток из капель и горячего воздуха, я отлетела к забору и израненной спиной впечаталась доски, со сдавленным стоном съехав по ним на землю. Перед глазами мелькнуло блестящее рыбье тельце, я ловко поймала его. Рыбка лежала в моих грязных ладонях, энергично махая хвостом и раздувая жабры. На месте фонтана била вверх мощная струя воды, не сдерживаемая никакими ограждениями.

– Воды! – орали на рыночной площади. – Воды сюда!

– Вода! – орали на площади перед домом Властителя. – Здесь одна вода!

И тут среди общего шума и царящих на двух площадях хаоса и неразберихи, словно божественный голос с неба, я различила знакомый баритон:

– Что здесь происходит?

– Фатиа! – заорала я из своего убежища. – Я спасла рыбку!

– Вехрова, – различила я вкрадчивый голос, – подойди-ка ко мне! Быстро!

Я откашлялась и поползла в противоположную сторону, пускай Властитель полюбуется на дело рук моих, а когда успокоится, тогда и побеседуем.

Я ни разу не видела, чтобы цыгане так быстро собирали шатры, вернее, то, что осталось от шатров. Добрая половина их скарба исчезла при пожаре, причём часть сгорела, а другую растащили ушлые местные жители. Площадь, залитая водой из разбитого фонтана, производила удручающее впечатление. Валялись осколки мраморных плит, уже потихоньку растаскиваемые по садам и огородам горожанами. Калитку Дома Властителей завалило кусками ржавых труб, славные каменные завихрюшечки, некогда служившие украшением фонтана, долетели даже до веранды, одна особенно крупная разбила окно в комнате Властителя Фатии.

Арвиль со мной разговаривать отказывался и с ночи запер дверь моей комнаты на ключ, а окна закрыл ставнями. Завтрака я так и не дождалась, обеда, кстати, тоже, и попыталась вырваться в коридор, покрывая при этом и Властителя, и Бертлау такими яркими выражением, что самой становилось совестно. Кроме гомерического хохота обитателей дома я больше ничего не услышала, тогда-то я действительно погрустнела. Ближе к вечеру дверь волшебным образом распахнулась, и на пороге появился хмурый Фатиа.

Он молча прошёл в комнату, оставляя на полу следы от грязных сапог. Я смотрела на него со щенячьей преданностью, понимая, что только глубокое раскаянье спасёт меня от голодной смерти.

– Ну, – он грозно сверкнул стёклышками очков в мою сторону.

– Фонтан взорвала не я! – «кто сказал, что лучшая защита – это нападение? Лучшая защита – это оправдание, особенно, когда оправдываешься перед Властителем Фатии».

– Знаешь, Вехрова, – рыкнул он, – ты ничего сама не разрушила, но во всем поучаствовала!

Я уже решила пореветь, надеясь, что чистые девичьи слезы спасут меня от Властительского гнева, но Фатиа махнул рукой:

– Собирайся!

– Куда? – насторожилась я.

– Ремонт фонтана отрабатывать!

– И не могу, у меня все тело болит, – запричитала я, – мне нельзя работать физически, у меня слабое здоровье!

Фатиа бросил на меня выразительный взгляд и прикрыл за собой дверь.

– Черт! – я пнула от злости стул.

Вы когда-нибудь собирали апельсины? Я тоже. Это оказалось не так весело, как может показаться сначала. Вы думаете, у апельсинов тонкий кисловатый аромат? Неправда! Они воняют сладко и удушающе! Ах, вы полагаете, оранжевый цвет помогает лучше разглядеть плоды на ветках? Ошибаетесь! К третьему часу работы, кажется, что скоро рехнёшься от их яркости!