Убийца ее мужа - Ефремов Валерий Сергеевич. Страница 62

Бороздин припомнил, что Федор Малков после выписки из «Склифа» сразу куда-то пропал – пребывал, по информации Силкиной, у каких-то родственников. Может, он к ним и собирался податься, но вряд ли туда добрался: скорее всего, был похищен Кругом и содержался взаперти, вероятнее всего, в подвале этого дома. Такой ход давал профессору возможность совершать приписываемые им Малкову убийства, не опасаясь, что у сотрудника фирмы «Монмартр» окажется на эти часы алиби, которое впоследствии может установить официальное следствие. В нужное время начальник отдела сбыта был отвезен по месту жительства и уже там застрелен «из мести».

Как добросовестный ученый, позаботился профессор и о том, чтобы довести свой научный эксперимент до конца, «протестировав» представителей еще двух субсоциумов, хотя уже не сомневался в его исходе. Но с методической точки зрения останавливаться на полпути, про-.

ведя недостаточное количество тестов, было недопустимо, ведь тогда научный результат его испытаний коллеги Круга могли счесть не вполне достоверным. А он проводил свои опыты не только для себя, но и для всей научной общественности. Бороздин предположил: когда он приехал сюда, профессор за своим письменным столом как раз заканчивал отчет об эксперименте с субсоциумами.

И эксперимент этот в принципе оказался успешен, поскольку отрицательный результат – тоже результат. Хотя родственников и близких двух безымянных экстремалов, а также спартаковского фэна и рокера, застреленных в Раменках, вряд ли успокоит тот факт, что они погибли во имя науки.

Могли Григорий Круг совершить все эти убийства чисто физически?

В принципе да. Видно было, что Круг, несмотря на предпенсионный возраст, – достаточно крепкий мужчина.

Вполне также очевидно, что он как кавказский человек владел основными видами личного оружия – ножом и пистолетом. И в молодости на своей малой родине Григорию Кругу наверняка приходилось частенько пускать их в ход.

Кроме того, все убийства по «делу Арзаевой»

рассредоточены во времени, а значит, могли быть совершены одним лицом.

Хотя все же следует признать, что преступнику пришлось нелегко – работы за короткий срок выдалось очень много.

Но если «заговор» был продуман заранее, то мысль пристроить замуж дочь возникла, естественно, спонтанно. То есть сама эта мысль, конечно, витала в воздухе, но не имелось подходящего жениха.

Надо отдать должное профессору: он выбрал Дмитрия уже после двух встреч с ним, поскольку Аза явилась на «смотрины» к витрине «Радуги» уже на третий совместный обед капитана с Григорием Кругом! А ведь не прогадал с кандидатурой социолог…

Самоубийство изначально входило в его план по спасению дочери, но, видимо, только после «смотрин», когда Круг понял, что Аза плотно зацепила Дмитрия, он окончательно определился с уходом из мира сего. Он уже так судорожно не цеплялся за свое бренное существование и не боялся смерти: у него появилась Вечная Жизнь в лице собственной дочери и ее будущих детей, а значит, и в лице Дмитрия как их предполагаемого отца – тоже.

Но это – идейная сторона вопроса. С практической точки зрения он, безусловно, рассчитывал, что его самоубийство поможет дочери в неизбежном разбирательстве с органами правопорядка. Ей надо будет только строго повторять его версию, которую более некому опровергнуть – все, кто надо, убиты. А если бы он остался жить, то был бы не только навечно упрятан за решетку или в дурдом – следствие к тому же могло поймать их с Азой на противоречиях в показаниях. А такие противоречия просто неизбежны, когда два лица излагают слишком сложную и не соответствующую действительности историю. Когда же в поле зрения профессора попал капитан милиции Бороздин, влюбленный в его дочь, Круг окончательно успокоился: он понял, что после его ухода из жизни Аза без защиты не останется…

Круг дополнительно подстраховался, оформив через нотариальную контору поддерживавшие его версию свидетельства Ардова, которые тот давал, естественно, под дулом пистолета и из-за боязни за жизнь своей дочери. Но эту акцию профессор затеял, видимо, напрасно: когда бывший директор фирмы «Монмартр» узнает, что Круг погиб, лгать ему не будет никакого смысла.

С другой стороны, бывшему директору «Монмартра» профессор мог намекнуть, что у него есть сообщники…

Итак, Дмитрий не поверил профессору Кругу, выдвинув собственную трактовку криминальных событий, объединенных в одно понятие – «дело Арзаевой».

Но можно ли не умозрительно, как сейчас это делает он, капитан Бороздин, опровергнуть версию Григория Круга, а с фактами в руках? Ведь все «заговорщики» уничтожены.

Другие же аргументы, приведенные пофессором в пользу своей версии, ничего, в сущности, не доказывают и не опровергают. К примеру, если Хромов и умел имитировать чужие голоса, то совсем не обязательно использовал этот свой дар, чтобы ввести в заблуждение Анну Малахову. А отсутствие в ее теле спермы в ту ночь может быть объяснено по-всякому: и версией профессора, и тем, что любовники, уже достаточно пресыщенные друг другом, еще просто не начинали заниматься в ту ночь сексом. Да и секс бывает разный…

Что же выходит: умозрительная версия Григория Круга против столь же умозрительной версии Дмитрия Бороздина? Только и всего?

Но капитан был уверен, что фактическое доказательство правоты его позиции существует.

Доказательство, которое можно назвать решающим.

Доказательство того, что никакого заговора не было, а имелся только зловещий план профессора Круга, который он проводил в жизнь железом и кровью.

В том, что данное доказательство существует в принципе, капитан не сомневался еще до вчерашней встречи с Ириной Птицыной, которой человек, сидящий за одним столом с Дмитрием в кафе «Радуга», показался смутно знакомым. А когда Бороздин выяснил, кто она такая, это доказательство приобрело совершенно конкретный характер.

Капитан подошел к трупу и оголил его правое плечо, и точно – на нем был след от недавнего пулевого ранения! Сотрудница охранного предприятия Ирина Птицына действительно попала из пистолета в некоего душителя, который напал на нее в Филевском парке. Григорий Круг тогда изображал из себя Человека Со Шнурком, которым на самом деле являлся убитый Азой Николай Полуяров. Но профессор хотел избавить уже мертвого Полуянова от «функции» маньяка, он нужен был Кругу в качестве киллера, поджидавшего его дочь в Филевском парке.

У человека, напавшего на Ирину Птицыну, как утверждал хорошо информированный журналист Шумский, была очень редкая группа крови: «один случай на тысячу человек», и Дмитрий ничуть не сомневался, что у Григория Круга группа крови – точно такая же.

Попутно выяснилась и причина неожиданного заболевания профессора – оно началось сразу после ранения душителя в Филевском парке.

И тут, когда вроде бы все встало на свои места, мозг капитана Бороздина будто опалила еще одна неожиданная мысль.

Но такая ли уж она неожиданная? Не скрывал ли Дмитрий ее сам от себя?

Ведь изначально он предполагал, что убийства сотрудников «Монмартра» и наследников Карнаухова, а также двух парней в Раменках хотя и можно, но все же трудно было совершить одному человеку за такой довольно короткий срок.

И главное – как удавалось Григорию Кругу столь легко подбираться к своим жертвам? Женщине это сделать было бы гораздо проще. Особенно если женщина жертве знакома… Например, осуществить похищение Малкова было бы совсем легко.

Да и в принципе нет никаких причин утверждать, что дочь профессора стояла в стороне и не участвовала в осуществлении дьявольского плана своего отца.

А рука у такой не дрогнет. Тем более она уже совершенно точно застрелила из пистолета трех человек, а кавказские девушки к тому же хорошо владеют холодным оружием…

Сзади скрипнула дверь. На пороге комнаты стояла Аза Арзаева, дочь маньяка, – безумно прекрасная и, возможно, не менее безумная, чем ее отец…

Вместо эпилога

Я вошла в комнату и увидела, что папа уже мертв. Он застрелился, как и собирался это сделать. Я подошла к нему и прикрыла его веки.