Материалы Сета. Часть 1 - Робертс Джейн. Страница 7

— У тебя есть для нас сообщение? — спросил Роб.

— Сознание подобно цветку со множеством лепестков, — ответил указатель.

В нескольких первых сообщениях Фрэнк Уизерс настаивал на идее реинкарнации, поэтому Роб спросил:

— Что ты думаешь о своих перевоплощениях?

— Они есть то, что есть я, но я буду большим. Шутка: целое есть сумма его сердец.

Указатель впервые говорил законченными предложениями. Я рассмеялась.

— Это говорит подсознание Джейн? — спросил Роб.

— Подсознание — это коридор. Какая разница, через какую дверь ты войдешь?

— Может быть, это твое подсознание, — сказала я Робу, но он уже задавал следующий вопрос:

— Фрэнк Уизерс, можем ли в дальнейшем обращаться к тебе с конкретными вопросами?

— Да. Только не зовите меня Фрэнком Уизерсом. эта личность была довольно бесцветной.

Мы с мужем переглянулись и пожали плечами: все это было более чем странно, а указатель двигался все быстрее. Роб помолчал какое-то время, а потом спросил:

— Тогда как тебя называть?

— Богу любое имя подойдет, — сообщил указатель.

Визерс ударился в религию. Я закатила глаза и нарочито уставилась в окно.

— Но надо же нам как-то к тебе обращаться, — продолжал настаивать Роб.

— Зовите меня как хотите. Я называю себя Сет. Это имя хорошо выражает мою суть, эта личность наиболее приближена к цельному «я», которое и есть я, или которым я пытаюсь быть. Твое цельное «я», более-менее отражающее твою суть, сумму твоих личностей в прошлом и будущем — Джозеф.

Все это было передано так быстро, что наши руки с трудом успевали за указателем. Я невольно заинтересовалась и наклонилась ближе. У меня покалывало в затылке. Что происходит?

— Можешь ли ты рассказать нам больше? — спросил Роб. — Если ты называешь меня Джозефом, как назовешь Джейн?

— Рубурт.

Мы снова переглянулись, и я поморщилась.

— Можешь объяснить подробней? — попросил Роб.

— А что тут объяснять? — показал указатель.

— Это имя кажется нам странным, и оно не нравится Джейн.

— Странное для странных.

Последовала пауза. Мы не знали, что говорить и как продолжать сеанс. Наконец мой муж произнес:

— Ты можешь сказать, почему у меня на протяжении всего года болит спина?

— Один позвонок не проводит в организм жизненную силу. Его блокируют страхи, и он защемляет нервы. Расширение духа позволяет раскрыться физическому организму, снимая давление.

Это только часть цитат из первого сеанса с Сетом (кстати, несколько недель спустя у Роба снова начались проблемы со спиной, и он отправился к мануальному терапевту, который сказал, что у него смещение первого позвонка). Сеанс затянулся за полночь, а потом мы долго обсуждали его.

— Может быть, он — порождение двух наших подсознаний, мы просто не знаем, как это возможно? — предположила я.

— Может быть, — ответил Роб и с улыбкой добавил: — А может быть, он действительно пережил смерть.

— Фу, дорогой, — недовольно ответила я. — Да и в чем цель всего этого? Если духи и существуют, у них должны быть иные занятия, кроме как болтаться вокруг людей и двигать «доски Оуйя».

— Что ты сказал, Рубурт? — переспросил мой муж, и мне захотелось его стукнуть.

На самом деле, цель у Сета была: он хотел дать информацию, которую последние пять лет, как часы, передает через нас два раза в неделю. Но тогда мы об этом не знали. Это был наш четвертый сеанс с доской и первый — с Сетом.

Следующие два сеанса прошли примерно так же, за исключением одной любопытной особенности: я начала предвидеть ответы доски. Это сильно меня беспокоило, я начала бояться. На следующем, четвертом сеансе общения с Сетом я все лучше и лучше слышала слова в голове — не только предложения, а целые абзацы, причем еще до того, как их показывала доска.

Следующий сеанс начался, как другие. Днем я работала в художественной галерее, а после ужина, когда Роб заканчивал рисовать, мы доставали доску.

— Почему Джейн так сдержанна с тобой? — спросил Роб, когда мы все подготовили. — Я вижу, что беседы с тобой не вызывают у нее энтузиазма.

— Она беспокоится, потому что получает мои сообщения до того, как они будут показаны. Ты бы тоже заволновался.

— Но чего тут бояться? — поинтересовался Роб, как мне тогда показалось, нарочито невинным голосом.

— Это беспокоит ее.

— Но почему?

— Доска нейтральна. Сообщения в разуме — нет.

Со времени прошлого сеанса мы успели рассказать о своих экспериментах нашему другу Биллу Макдонеллу. Он в ответ поведал нам о видении, которое было у него несколько лет назад, когда он еще учился в колледже. Раньше мы от него об этом не слышали. Сейчас Роб спросил, что же видел Билл.

— Фрагмент своей собственной сущности. Прошлая личность, которая обрела секундную независимость на визуальном плане. Такие ошибки случаются.

— А осознавал ли этот «фрагмент» присутствие Билла?

Я едва расслышала вопрос Роба. С начала сеанса я слышала слова в своей голове до того, как они возникали на доске, и чувствовала потребность произнести их. Сейчас это желание стало сильнее, а я решила еще сильнее сопротивляться ему. Но мне было очень интересно — да и что может случиться, в конце концов? Я не знала — и это вызывало еще больший интерес.

Указатель начал отвечать на вопрос Роба:

— Все фрагменты личности существуют как бы внутри сущности, обладая собственным индивидуальным сознанием...

Указатель остановился. Я чувствовала себя так, как будто стою, дрожа, на высоком трамплине, а внизу люди с нетерпением ждут, когда я прыгну. На самом деле, на меня давили слова, которые возникали в моем мозгу. Я чувствовала, как они собираются вместе — горы существительных и глаголов — и перекрывают все остальные процессы в моей голове, ожидая, пока я произнесу их. Сама не зная, как и почему, я открыла рот и выпустила слова наружу. Так я в первый раз начала говорить за Сета, продолжая фразу, которую только что начала «доска Оуйя».

— Когда Билл заметил «видение» и осознал его присутствие, сам «фрагмент» как бы увидел сон. Сущность оперирует своими фрагментами, как вы бы сказали, подсознательно, то есть без сознательного контроля. Сущность дает «фрагменту» независимую жизнь, а потом в какой-то степени просто забывает о нем. Когда контроль на мгновение ослабевает, они оказываются лицом к лицу. Сущность не может следить за фрагментами личности, подобно тому, как сознательный разум не может контролировать биение сердца.

Слова прекратились так же внезапно, как и начались, и я уставилась на Роба.

— Ты сама себя слышала? — спросил он.

Я потрясенно кивнула:

— Смутно, как будто в моей голове шла радиопередача с другой станции. — Я помолчала и снова положила руки на указатель, решив, что на этот вечер с меня достаточно разговоров.

— Сет, ты можешь подтвердить переданное Джейн сообщение? — попросил мой муж.

— Да. Ей это поможет.

Я слегка расслабилась: сообщения снова приходили через указатель. Роб задал следующий вопрос:

— Значит, можно, например, встретить на улице свой фрагмент?

Указатель начал отвечать:

— Конечно. Я попробую найти аналогию, чтобы пояснить свою идею. Даже мысли представляют собой фрагменты личности, хотя и на другом плане...

Слова снова возникали у меня в голове, пока маленький указатель медленно и методично показывал их. Я помню ощущение нетерпения, а потом я снова закончила сообщение устно:

— Их необходимо переводить в физическую реальность. Фрагменты другого рода, которые можно назвать фрагментами личности, действуют независимо, хотя и под управлением сущности.

И снова слова просто прекратились. На этот раз я решила не позволять этому повториться, пока не обдумаю все как следует, о чем и сообщила мужу. Но все же мы продолжили говорить с доской.

— Джейн все правильно сказала, Сет? — спросил Роб.