Стиль подлеца - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 20

– Уже намного лучше, хотя двигается с трудом. Но врачи говорят, что через несколько дней он сможет ходить.

– Прекрасно. Теперь нам нужно разбираться с этим майором. Мне понадобится еще помощь генерала. И несколько ваших людей.

– С майором милиции? – переспросил Федосеев. – Вам не кажется, что мы не должны связываться с этим офицером? Он официальное должностное лицо.

– Он пока наш единственный свидетель.

– Вы хотите, чтобы я организовал нападение на Управление внутренних дел?

– Нет, не хочу. Но мне необходимо побеседовать с Лысаковым не на его территории. Иначе говоря, нужно встретиться с ним на своем поле.

– Вы хотите, чтобы мы доставили его сюда?

– Погодите, генерал, не нужно горячиться. Я все прекрасно понимаю. Понимаю, что у вас большая компания, одна из крупнейших в России. Понимаю, что вы очень известный человек, что у вас прекрасная репутация, которую надо беречь. Понимаю, что он майор милиции и работает в уголовном розыске. Но и вы поймите меня. Сегодня ночью я просидел несколько часов в защелкнутых наручниках. Меня едва не убили, и я вообще-то до сих пор не понимаю, как остался жив. Если вы будете по-прежнему говорить о том, что все невозможно, мы никогда и ничего не добьемся.

Он умолк, с огорчением отметив, что все-таки сорвался. Сказывалась ненормальная ночь. Генерал молчал. Рядом, стараясь не дышать, стоял Андрей Ильин. Наконец Федосеев спросил:

– Что вы предлагаете?

– Мне нужен его домашний адрес, – устало сказал Дронго, – конкретно, где он живет. Сегодня вечером он пойдет домой, и я попытаюсь его перехватить. Он наверняка не думает, что я решусь еще раз попасться ему на глаза.

– Хорошо, – устало сказал генерал, – это я могу узнать для вас.

– И еще. Только без обид, генерал. Мы оба профессионалы, мне кажется, что у вас происходит утечка информации.

– Так, – лицо у генерала пошло красными пятнами, – какую очередную новость вы мне преподнесете?

– Когда мы поехали на квартиру Светланы Коптевой, кто-то уже знал об этом. Узнал именно в тот момент, когда мы туда поехали. Поэтому и обстреляли, когда мы выходили от нее, раньше не успели.

– Мы об этом уже говорили, – хмуро напомнил генерал, – знали только четверо. Вы, я и Андрей Ильин. Викентий Алексеевич лежит сейчас дома.

– Я объясню вам, почему я решил именно сейчас вспомнить об этом, – объяснил Дронго. – Вчера меня похитили. Они точно знали не только мой адрес, который достаточно трудно узнать. Но они знали и то, что я работаю на Александра Михайловича. Им известны все детали наших отношений, наконец, самое главное, – кто-то информировал их о пристрастии вашего шефа к определенного типа женщинам. Кто-то из его близкого окружения рассказал многое о женщинах, которые ему нравились, о характере, привычках, манере вести себя, чтобы встреча с девушкой немедленно состоялась в отеле и чтобы он пригласил ее к себе в номер. Этот «кто-то» сообщил и о ремонте в доме Александра Михайловича, и о его переезде в гостиницу.

Генерал переглянулся с Ильиным. Факты впечатляли.

– Почему же вы молчали? – спросил генерал.

– Я понял это только сегодня ночью. Обдумал все детали. Кто-то из вашей компании работает на противную сторону. И этот «кто-то» стоял очень близко к Александру Михайловичу. Теперь вы знаете многое. Вам остается только подумать и назвать имя этого человека.

– О поездке к Коптевой знали мы четверо, – упрямо повторил генерал, – вы и меня подозреваете?

– Нет. Пока – нет.

– Спасибо за «пока». Но как я могу найти негодяя, который все это сообщал? Как его вычислить?

– Дайте мне лист бумаги и ручку, – попросил Дронго.

– Какую ручку?

– Любую. Я люблю «Паркер», но можете дать мне и обыкновенную шариковую.

Андрей протянул Дронго свою ручку, доставая блокнот для себя. Генерал протянул лист бумаги и дал еще одну ручку Ильину.

– Вообще-то я не люблю этого делать, – признался Дронго, – это как бы размышление вслух, нечто интимное, а ты выставляешь напоказ словно цирковой номер. Но на этот раз сделаю исключение. Первый вопрос: кто именно знал, что в доме Александра Михайловича идет ремонт и он должен переселиться в отель?

– Много людей, – подумав, сказал генерал, – человек двадцать-тридцать, может, сорок.

– Составьте список. Постарайтесь никого не упустить, хотя, если упустите, тоже ничего страшного. Имя должно постоянно мелькать во всех списках. Вопрос второй. Кто знал вкусы вашего патрона, я имею в виду его интерес к определенного рода женщинам, его любвеобильность, его пристрастия?

– Все, – недовольно буркнул генерал. – Мне кажется, ваш метод нечетко работает. Простите меня, Дронго, но это несколько наивно. Сейчас не то время.

– Пойдем дальше, – пропустил мимо ушей замечание генерала Дронго, видя, как сосредоточенно строчит в своем блокноте Ильин. Он, очевидно, гораздо больше верил эксперту, чем его непосредственный начальник. – Кто знал о том, что вы ищете мой адрес, и кто знал о визите Андрея Ильина ко мне домой?

– Интересно, – пробормотал генерал, – знали человек пять-десять, не больше.

– Напишите их имена, – продолжал Дронго. – Кто точно знал о моей поездке в Париж к Александру Михайловичу и о моих встречах с Любомудровым?

– Куда меньше, – задумчиво протянул Федосеев, – гораздо меньше, чем могло показаться.

– Следующий вопрос. – Дронго писал крупным размашистым почерком, нумеруя каждый вопрос. – Кто был в контакте с погибшей женщиной? Кто мог с ней общаться и быть своеобразным связным между ней и другой стороной?

Генерал с тревогой взглянул на Андрея Ильина. Тот быстро записал в своем блокноте несколько фамилий.

– И, наконец, последний вопрос, – произнес Дронго. – Кто именно знал о нашем визите к Коптевой и о том, что мы ею интересуемся? Теперь сравните все фамилии и выделите тех, кто фигурирует во всех списках.

– Черт возьми! – не выдержал генерал. – Никогда не думал, что все так просто.

– Нет, не просто. Главное, уметь правильно поставить вопрос. Многие полагают, что важнее всего ответы подозреваемого, но это ошибка, главное – вопросы следователя. Точно сформулированные вопросы – это половина успеха. Я читал рассказ кого-то из американских фантастов, кажется Азимова или Шекли, о том, что во Вселенной существовала идеальная машина, компьютер, способный ответить на любой вопрос человечества. Но никто не мог добиться ни одного правильного ответа. Вывод из рассказа был потрясающе парадоксален: чтобы получить абсолютную истину, нужно уметь сформулировать вопросы. А чтобы их формулировать, нужно обладать знаниями, которых у людей не могло быть. Трагедия замкнутого круга.

– При чем тут фантасты? – не понял генерал. – Но ваш метод довольно оригинален, – признал он, – от большего к меньшему. Мы составим список подозреваемых.

– Последний вопрос, – устало напомнил Дронго. – Кто, кроме нас четверых, знал о том, что мы едем к Светлане Коптевой?

– Никто, – твердо сказал генерал, – получается, что предатель один из нас четверых.

– Вы говорили из приемной? – напомнил Дронго. – Кто там в это время находился?

– Мой секретарь, – ответил генерал.

– И Леня, – напомнил Ильин.

– Что? – обернулся к нему Федосеев. – Наш водитель?

– Он водитель Александра Михайловича, – возразил Ильин.

– Список, – крикнул генерал, – где вопросы? – заревел он, выхватывая список. – Вашу мать... Он знал о том, что в квартире ремонт.

– Конечно.

– Это он отвозил девиц к Александру Михайловичу?

– Всегда только он, – ледяным тоном сообщил Ильин.

– С кем ты ездил к Дронго? Вспоминай!

– С ним, – выдохнул Андрей. – Вы же сами говорили, что нельзя посвящать в это дело многих людей.

– Он был в приемной, когда ты узнавал насчет адреса?

– Да. Он сидел рядом с вашим секретарем. Мы его вызвали, чтобы он поговорил.

– Где он сейчас? – орал генерал. – Найдите! Срочно разыщите его.

Ильин выбежал из кабинета.

– Черт вас побери! Кажется, все так просто. – Генерал забегал по кабинету. – Неужели вы действительно придумывали свои вопросы прямо сейчас?