Стиль подлеца - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 21

– Нет, я придумываю их уже много лет. Савва Афанасьевич, на самом деле все было ясно с первой минуты. Кто-то должен был существовать рядом с Александром Михайловичем, чтобы они решились на такую авантюру. Кто-то должен был предать, чтобы они, нащупав брешь в его обороне, решились наверняка сыграть на чувствах вашего патрона. Честно говоря, я не подозревал Леню, и то только потому, что именно он возил погибшую. Мне казалось невероятным такое сочетание, слишком явная подставка. Но наши противники настолько были уверены в своем успехе, что их не волновали такие мелочи. Я думаю, что нам нужно поговорить с парнем и все у него выяснить.

– Я все у него, у стервеца, узнаю, – пообещал Федосеев, сжимая кулаки. – До капельки.

– А заодно мне нужен адрес Лысакова, – напомнил Дронго.

– Да, да, я помню, – генерал поднял телефонную трубку, – у меня есть еще старые связи в МВД, постараюсь узнать его домашний адрес. Хотя, если с ним что-нибудь случится сегодня вечером, у меня возникнут серьезные проблемы с моими бывшими коллегами.

Чтобы не мешать генералу, Дронго встал и подошел к окну. Пока генерал говорил за его спиной, он смотрел на площадь перед зданием компании. Внизу стояли автомобили сотрудников, приехавших на работу в офис. Вся стоянка была забита в основном иномарками – этим подчеркивался не только достаток, но и элитность.

Дронго вернулся к столу, когда генерал положил трубку.

– Адрес мне сообщат через полчаса, – вздохнул он.

И в этот момент в кабинет ворвался Андрей Ильин.

– Его нет! – закричал он с порога. – Его нигде нет. Он сегодня не выходил на работу. И дома его телефон не отвечает.

– Кажется, я поторопился недооценить наших противников, – заметил Дронго. – Быстрее к нему. Может, мы еще успеем.

День четвертый

Они приехали к дому, где жил водитель, через двадцать минут. На этот раз Федосеев выделил для сопровождения пятерых сотрудников, и на двух автомобилях, вместе с Дронго и Андреем, они представляли довольно внушительную группу. Леонид жил на третьем этаже старого дома, которые еще чудом сохранились в Москве, но были уже обречены на слом. Дом был построен в начале века и с самого начала предназначался для сдачи квартир внаем. Когда-то богатые съемные апартаменты превращались в коммунальные квартиры. В начале девяностых, когда в Москве начался строительный бум, все коммуналки рушили, соседей переселяли, а освободившуюся жилплощадь перестраивали и продавали уже совсем другим людям.

Однако постепенно цена на подобные квартиры резко упала. Новые богатые не хотели иметь соседями по подъезду людей несостоятельных, которые встречали их с перекошенными от ненависти лицами. Их гораздо больше устраивали соседи их круга, среди которых решались общие проблемы – охрана, установка домофонов, коллективный гараж и т. д. Не нужно было думать и о протекающих трубах малоимущих соседей, и о встречах с пьяными обитателями коммуналок, которые устраивали пивнушки на подоконниках.

Леонид выбрал себе этот дом, не думая о подобных казусах. Он был одинокий молодой человек, приехавший в Москву из провинции. Ему нравилась жизнь в столичном городе, нравилось собственное двухкомнатное жилье, выделенное из огромной восьмикомнатной квартиры. Владельцы перестроенной коммуналки вовремя поняли, что ликвидировать такую большую квартиру непросто, а поделив ее на части, успешно продали новым владельцам.

Поднявшись по лестнице, Дронго, Андрей и сопровождавшие их два сотрудника службы безопасности компании долго стучали в дверь. Вышедший наконец сосед поинтересовался, что им нужно.

– Здесь живет наш сотрудник, – объяснил Андрей, – сегодня он не вышел на работу, и мы очень волнуемся. Вы не видели его сегодня утром?

– Я вообще никого не видел, – ответил угрюмый сосед. Он, очевидно, был меланхоликом. Дронго обратил внимание на одутловатые щеки, глубокие преждевременные морщины, круги под глазами, небольшие дырочки на его майке. Похоже, этот человек знал лучшие времена, когда покупал эту квартиру, но потом в его жизни произошли изменения к худшему, и он уже как-то не соответствовал своему двухкомнатному «раю».

– Вы давно здесь живете? – спросил Дронго.

– Не очень, – ответил сосед.

– Хотите съезжать или будете сдавать квартиру?

На вид человеку было лет пятьдесят, но неухоженность явно старила незнакомца. Ему могло быть и сорок пять. Он удивленно посмотрел на Дронго.

– Вы поэтому пришли? – спросил он. – Хотите посмотреть квартиру? Откуда вы знаете, что я собираюсь ее сдавать? Я только три дня назад дал объявление, оно еще не вышло в газетах.

Ильин изумленно смотрел на Дронго. Воистину ему приходилось поражаться наблюдательности этого человека.

– Я случайно узнал, – улыбнулся Дронго, – у меня сосед работает в отделе рекламы. Как раз в той газете, куда вы отдали объявление. Может, вы вспомните, когда вы видели в последний раз Леонида?

– Не видел я его, – раздраженно ответил сосед, – и нечего стучать на весь дом. Раз нет, значит, куда-то уехал. Он и раньше уезжал на день-два.

– Это мы знаем, – быстро сказал Ильин, – он ездил на дачу Александра Михайловича и там оставался, – пояснил он, – но вчера его никуда не вызывали.

– Нужно открыть дверь, – предложил Дронго, – могло случиться самое худшее.

– Как открыть? – удивился Андрей. – Вы же видите – железная дверь. Думаете, среди нас есть «медвежатники». Такую дверь просто так не откроешь.

– Найдите автоген и выбейте замок, – посоветовал Дронго, – если ваш водитель куда-то сбежал, дома все равно должны остаться улики. У него была семья?

– Нет. Была женщина, с которой он встречался, – ответил один из сотрудников службы безопасности.

– И вы, конечно, не знаете, где эта женщина живет, – раздраженно сказал Дронго. – Какая же вы, к черту, служба безопасности! Вы должны все знать о своих сотрудниках, абсолютно все. И даже больше, чем они сами знают о себе.

– Если мы будем ломать дверь, соберутся соседи, – осторожно вставил Ильин.

– Вызовите участкового офицера милиции, объясните, что мы сослуживцы Леонида и нас очень волнует, почему водитель не вышел сегодня на работу. Пусть участковый стоит рядом, когда мы будем вскрывать дверь. Он не помешает. Если в доме есть какие-нибудь следы, мы их найдем. Возможно самое худшее. Черт, я не подумал. Не нужен автоген. Если ваш водитель остался в квартире, то дверь не заперта. Уходя, ее просто захлопнули. Но это только в том случае, если он остался в квартире и не смог закрыть дверь изнутри.

– Вы хотите сказать, что его убили? – спросил потрясенный Ильин.

– Я не исключаю и такой вариант. После прошедшей ночи стало ясно, что я могу с достаточной точностью вычислить, кто именно работал на противную сторону. И тогда вполне могли принять решение избавиться от столь опасного свидетеля, каким был водитель Александра Михайловича.

– Как нам открыть дверь?

– Нужен всего-навсего набор универсальных отмычек, – сказал Дронго, – к сожалению, я оставил его у себя на квартире. А за ней наверняка следят, и там лучше не появляться. Придется действительно вызывать участкового и пробовать резать замок. Другого выхода нет. Кстати, участковый может оказаться полезным и в том случае, если там действительно что-то случилось.

Он повернулся к соседу, все еще стоявшему на пороге своей квартиры и бессмысленно глядевшему на незнакомцев.

– Вы знаете, как позвонить вашему участковому? – спросил Дронго.

– Нет, не знаю я его, – раздраженно ответил сосед.

– А как позвонить в ваш жэк?

– Нужны они мне все, как телеге пятое колесо, – проворчал сосед и, отступив в свою квартиру, хлопнул дверью.

Дронго взглянул на часы.

– Уже четвертый час. Нужно успеть до конца рабочего дня найти участкового и представителя жэка. Давайте быстрее, иначе можем опоздать. У меня вечером важная встреча с Лысаковым.

– Идите, – кивнул Ильин обоим сотрудникам, которые стояли на площадке вместе с ними. – И побыстрее, – прокричал он им вслед.