Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич. Страница 60

Ещё раз. От каждого насильственно отставляемого непринимания – остаётся неудовлетворённость. Как представительствующий её недоум соглашающаяся "не кричать" внутри тебя – в обмен на согласившесть остального недоума непринимательно за неё отыграться: на чём-нибудь другом жизненном, где-нибудь в личном будущем. Именно "остального недоума", ибо неудовлетворённость эту недоум представительствует то­лько одной какой-то своей плоскостью, в остальном оставаясь не­связанным с нею. Так что оформленное как смыслоконкретика непринимание – компенсационно (к его вытеснению) заменяется прибавкой в твою общую собравшесть не принимать. С конкретикой смыс­ла принципиально не связанную. Такая собравшесть и есть неспецифическое непринимание – как психоявление. В отличие от неприниманий обычных, конкретносмысловых, выступающих частновыраженностью специфического непринимания – как психоявления.

Неспецифическое непринимание незаметно играет огромную роль в нашей жизни. Выступая тем неявным внутрипсихийным фоном, в отталкиваемости от которого выстраиваешь своё поведение. Чем выраженней такой фон, тем неуживчивей человек, – при прочих равных. Механика же подобной проявляемости неспецифического непринимания замешана на воплощаемости имею­щейся у тебя его массы в разнообразные специфические непринимания. И это не та воплощаемость, когда воплощающееся исчезает как таковое по осуществлённости воплотившести: "масса" неспецифического непринимания остаётся, восстающим из неё специфическим неприниманиям давая лишь предста­вительствовать себя. И постепенно уменьшается только полосой непрерывного удовлетворяния – тех специфических неприниманий, в которые – одно за одним – трансформируется. Ну, ты их всё удовлетворяешь и удовлетворяешь, и непринимательной неспецифике попросту надоедает трансформироваться.

Сути специфических неприниманий автоматически кон­струируются – в порядке внутренней твоей отталкиваемости от накопленного неспецифического непринимания. Конструируются на базе подворачивающегося по ходу жизни смысломатериала. Ну, жизнь течёт, разворачивается, тем неизбежно открывая всё но­вые наполнительные элементы, – вот к ним ты – как олицетворение неспецифического непринимания – и цепляешься.

В общем, в имеемости неспецифического непринимания "стоишь наизготовку" к тому, чтобы что-то из жизни не принять. В силу чего естественно, что обязательно и находишь в ней такое. Пусть бы и "притянутое за уши" как смысл, то бишь надуманное. Неспецифическому неприниманию важна лишь сама по себе выразившесть в непринимательной смыслоконкретике, а вовсе не сама та конкретика, подсоединение к которой такую выразив­шесть являет. Образно говоря, форма сосуда не имеет значения: пусть то бу­дет стакан, пусть банка или кувшин, лишь бы было куда слиться! И если у вас на непринимательности какой-то жизнеконкретики настáивается, то сие толь­ко потому, что чрез неё нашедшее себе выход неспецифическое непринимание – "ленится" искать другой выход. Непринимательный жизненапряг нашёл ход и в него устремился, зачем ему поворачивать! Но посули наглядно разрядку в другой форме, более удобной, и он тут же отпустит ту преследуемую жизнеконкретику. Удобная форма пребывания в разряжаемости – важность для неспецифического неприниманияю. Ищущего смыслоконкретику потому, что от твоей работы с нею ему "светит" в принципе разрядка. Ну, тебе как его обладателю – "светит" его в себе "отыгравшесть".

Но если масса неспецифического непринимания закритически большая (а весьма часто так и бывает!), то "притянутую" им смыслоконкретику ублажить проблематично. Слишком сложные и энергоёмкие конструкции поведения требует она от тебя ради того. И несмотря на  это, интенсивное неспецифическое непринимание западает-таки в смыслоконкретики: тем оно стоит хоть на символическом пути к своей раз­рядке, что для него  лучше, чем пребывать в положении даже  не  пытаемости раз­рядку найти.

У человека  обычно полно фактически необязательных специфических неприниманий, отыгравшести в себе которых он реально не ищет. Попустительственно пребывая в бесконечной демонстрационной их разряжаемости. Ну, например, не нравится вам политический режим в собственной стране, так реально вы с ним не боретесь, а лишь в разных формах ворчите, демонстрируя себе свою вроде стоящесть на рельсах этой борьбы...

Итак, ежели вы человек обычный, то неизбежно пока наличествует у вас неспецифическое непринимание, имеющее психомеханостное сродство "плавать" в специально находимой им непринимательной специфике. Ну, конкретике. И важно ему только, чтоб она вообще была, а уж какая именно – дело десятое. И если оно держится у вас  за найденную конкретику, то лишь по­тому, что в ослеплении неправомочной обобщительности – находит потерю той конкретики потерей самóй своей выраженности в конкретику. Ну, находит это не оно, а обслуживающее его подсознание ваше, но сие уже тонкости. Разрушая такие неправомочные обобщительности, можно сознательно брать (подбрасывать себе, как говорится!) житейско удобные формы отвергательности конкретных жизнепроявлений. Брать неугодными удобные к тому элементы жизненаполнительности!

Смежное психоявление этологи наблюдают у высших животных, типа слона или серой вороны, и называется оно "перенос реакции". Когда случайный прохожий дефилирует мимо слётка вороны, родители слётка воспринимают это как угрозу ему, и атакуют того человека. В базе такой их реакции – лежит что-то подобное неспецифическому неприниманию. Недостаточно оспецифиченное непринимание, тáк скажем! Когда базово непринята лишь открытость слётка опасностям, а в чём они и что по их поводу делать – у ворон текущий непринимательный эксклюзив. Так вот, человек вороне "не по зубам", то бишь как объект специфического непринимания – тех­нически неудобен. Но именно он подворачивается для такого непринимания – от непринимания – вороной при слётке – вообще окружения. И вот, неприять ей человека – значит клевать, однако клевать его – "себе дороже", вот она вместо человека и клюёт остервенело ветку, символизируя себе егó поклёв. Своему – типа неспецифическому – неприниманию ворона даёт удобный выход через ветку, а не неудобный – через контакт с человеком. А слон в подобных ситуациях набрасывается на древесные завалы, начи­ная кантовать составляющие их колоды. Да и мы сходно поступаем: на­верняка вам случалось вмазать кулаком в стенку – вместо рожи провинившегося перед вами человека.

4. Теперь пару слов о том, что значит что-то принять. То есть поиметь принимание – у себя в отношении того чего-то.

Тут так: полностью принять что-то – значит стать и полностью свободным от него. Как элемента своей внешнести. Если только в связи с ним – дополнительно не достроишь позитивный гнёт, взамен только что исчезнувшего негативного. Бывшего в лице непринимания этого принятого теперь чего-то.