Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич. Страница 58

Голый интерес же как чувство сопутствует научным изысканиям. Если только к ним не подмешаны меркантильные настрополённости – как-то потом происпользовать найденное. А если подмешаны, то получается чувственная смесь – голого интереса с заинтересованностью. И ещё: объектом голого интереса может быть не только незнаемое (достаточно всё же намеченное в качестве "дырки" – иначе интереса как чувства конструкционно не получится), но и несозданное из известного, и в том же духе прочее – простора тут для нас хватает.

И тут в который раз просим не забывать, что психогнёт – собою в нас – составляют и позитивные, и негативные чувства. Поскольку пребываемость в каком бы то ни было чувстве – есть работа психики по его несению. Чувство – психогруз, а нагружен и тем работаешь – значит угнетён. А во-вторых, каждое чувство ведь чего-то требует, и в удовлетворяемости того требования – оказываешься дополнительно занятым (читай: нагруженным). Отчего всё сказанное ­– тем болей уместно.

Но разгружать психику – значит медитировать. То бишь что? Есть круговерть владеющих тобою чувств, и именно через призму медитации на неё смотришь, – это-то и позволяет находить чувства гнётом – в их наполняющем психику множестве.

Так что у мужчины – возжелание как упрощённое чувство, замешанное на том, чтó он будет с женщиной делать. А тем самым и с самим собой, ежели смотреть на происходящее с противоположной стороны. И дальше тут то, что когда степень абстрактности возжелания увеличивается, оно переносится на саму женщину. Так сказать, на женщину в целом, или, если хотите, женщину как факт. Надстроечно желаешь женщину как целое, а не только то лишь, что ты с ней будешь делать. То есть пластованное возжелание! И плюс то ещё, что возжелание – как психоконструкция – имеет тенденцию усугубляться. В своём "желанческом" роде. Вплоть до монстровости. Откуда и половые извращения.

3. Итак, непринимания в текучке нашей психики. И у них – разная психооформляемость. Одно может быть чем-то слабым, другое сильным, вплоть до отвращения и ненависти. Как чувств, привходящих в непринимательный комплекс. То есть что? Чего-то можно слабо не хотеть, а можно сильно. И чем большему нехотению (чтоб это вот нечто было в жизни) соответствует непринимание, тем больше к нему подмешивается "окрашивающего" синергичного чувства. Типа упомянутых ненависти и отвращения. Гамма тут велика.

А когда слáбо не хочешь, чтоб было? Так тут в пределе возможно "неокрашенное" непринимание. Таких-то как раз и больше всего. Каждый из нас – при множестве чисто рабочих неприниманий! Что понятно, не можешь же на всё неподходящее пыхтеть чувством: пупок развяжется, как говорят в народе. Имеются в виду полноценные чувства – усилители непринимания, само же оно – тянет лишь на статус недочувства.

Например, застал тебя в неподходящем положении или месте дождь. Так в большинстве случаев – ты его просто чисто не принимаешь, безо всяких там особых чувств по этому поводу. Необходимо и достаточно, чтоб среагировать убеганием или прикрываемостью. Смочь подвизаться на это, потому что без непринимания вообще – попросту стоял бы под тем дождём, как корова.

И тут интересно ещё одно. Попадаешь под дождь, так способен неприять разное. Его как природное явление, с тобой случившееся. Или вообще сам факт подобной случившести с собой. Или ещё чего в том происходящем изыщешь – сообразно склонности своей подсознанки. В деле вычленения объектов из происходящего. В одной и той же происходящести с ними – разные личности вычленяют себе разные объекты. Но вычленяют обязательно – для последующего имения с ними дела. В лице непринимаемости их, к примеру. То есть непринимание проходит одним из возможных видов – такового "имения дела".

Так что оно всё как? На пробно взятый объект внешнести может у тебя возникнуть ещё только голое непринимание, а может уже и более вы́раженно – в чувственном роде – оформленное непринимание. Ежели голое, то это наименьшее, что из негативного гнёта может образоваться – по поводу того объекта из внешнести. То есть голое непринимание есть особое, совсем неспецифическое чувство – из чувств гнётонегативного вида. Которое вполне уместно обозвать "безликим чувством". Именно из-за безликости оно и проходит для нас наименее вредным – сравнительно с остальными гнётонегативными чувствами. Однако вместо него, повторюсь, может возникать и что-то повыраженней, например отвращение как чувство. Тоже ведь непринимание, только уже "одетое". И "раскрашенное" той одеждой! Может срáзу возникнуть, а может голое непринимание в него доусугубиться. Чувственно оспецифичиваясь, а заодно уж и усиливаясь. Чем у него, так сказать, появляется лицо.

В выходящем на арену чувстве отвращения – как чём-то более солидном, нежели "голое" изначально непринимание, последнее добровольно "растворяется". А отвращение, в свою очередь, может доорганизоваться, например, до ненависти. Которая в психотехнически "растворённом" состоянии будет содержать уже и его, и исходное голое непринимание, обеспечивая последнему ещё более проявившееся, насыщенное лицо – сравнительно со случаем, когда оно было "растворено" лишь в отвращении.

И остаётся добавить, что и само голое непринимание имеет градации выраженности. Первой, самой слабой, является техническое непринимание. Или сказать – чисто рабочее. Оно мало что "не имеет лица", так ещё и дозировано! Как внутренняя реакция возникшее лишь "в необходимой и достаточной" степени – сколько там уж надо, чтобы начать преследовать избирательность, наметившуюся в связи с объектом из внешнести. Но неприниманье тут, оставаясь по-прежнему "голым", может терять рабочую направленность, взамен составляя собой демонстацию – просто того тебе, что "нечто в жизни не так". В этом – вторая градация выраженности "голости"! Выраженность получает возможность быть на ступень большей, так как излишняя непринимательная сила работе по преследованию мешает – оттягивая энергию от него на себя, и потому специально укорачивается, а демонстрировать себе позволить можно с любóй силой.

В вопросе существования неприниманий – есть другая сторона. В виде реакции на попаданье в то, чего не принимаешь. Это особая психореакция, составляемая путём привлечения сферы намерений. Условно назовём её допуск.

Оно ведь что? Попав в то, во что не хотел попадать, естественно тебе оказывается как-то это для себя отметить. Себе продемонстрировать. Вот и отмечаешь, намеревая картинку, будто что-то тебя обволокло. Такое кáждый испытывал, и надо лишь вспомнить! Как только неприемлемая ситуация, так появляется ощущение, будто водой облит, или будто давит на тебя что – со всех сторон, или словно кисель тягучий тебя обволакивает, – это всё ты сам намеренчески прикасаешся к себе – той неприемлемой ситуацией. Ситуацией попранности твоего непринимания.