Седина в бороду - Фарнол Джеффери. Страница 39

– Ха! – воскликнул сэр Мармадьюк. – Не всякое убийство – преступление? Вы это имеете в виду? Очень опасная философия.

Джентльмен повернулся и внимательно посмотрел на нашего героя острыми живыми глазами.

– Сэр, – сказал он покачивая головой, – ваш выговор не вяжется с… вашими башмаками! А ваши глаза, ваш голос, ваш облик что-то мне напоминают. прошу вас, подойдите ближе, сэр. Гм! Хоть я и стар, но мои умственные способности еще в порядке, а лица я всегда запоминал очень хорошо. Так вы… вы… Сделайте одолжение, улыбнитесь. Ну, конечно же, Вэйн-Темперли!

– Вынужден признать! Но, надо сказать, вы удивили меня, ваша светлость! Неужели я так мало изменился?

Лорд Уайвелстоук рассмеялся.

– Изменились, изменились, Мармадьюк, он же Джон, изменились во всем, кроме голоса, глаз и вот этих ушей. Бог мой, сколько же раз я таскал вас за них. Так что позвольте, дорогой мой Мармадьюк, пожать вам руку. Вы были странным ребенком, Джон, потом удивительным отроком и, наконец, блестящим молодым человеком, но сейчас… Ей-богу, с этим ослом у вас совершенно непотребный вид! Будь я помоложе, я бы, наверное, удивился, но мне всегда по душе было ваше стремление к оригинальности. Вы всех просто очаровывали своей исключительностью. Но все-таки осел… гм!

– Это животное с переменным успехом отзывается на имя Гораций.

– А как, мой дорогой Мармадьюк, поживает Его Королевское Высочество и все остальные?

– Полагаю, как всегда превосходно, сэр.

– Я конечно же слышал, что вы сбежали от лондонской роскоши и уединились в сельской глуши, превратившись в философа-циника и бесконечно насмехаясь над суетностью и бренностью рода людского.

– Скорее над самим собой сэр.

– И вот я встречаю вас без бакенбард, без буйного великолепия ваших кудрей, в простой одежде, словом, без всей той мишуры, которая полагается столь известному щеголю и денди!

– Увы, сэр, я стал старше, и, будем надеяться, несколько мудрее.

– И еще этот осел, Мармадьюк-Джон! Смею надеяться, вы простите мне мое любопытство. Почему?

– По одной-единственной причине, сэр. Так уж получилось, что я тот самый «кровожадный негодяй», о котором говорится в этом объявлении.

Лорд Уайвелстоук перевел взгляд с безмятежного лица сэра Мармадьюка на зловещий листок, затем снова посмотрел на нашего героя. Брови недоуменно взлетели вверх.

– Бог мой! Джон, вы и в самом деле удивили меня. Ну что же, поступок очень достойный. Так это была дуэль?

– Убийство, сэр.

– Тогда, конечно же, это какая-то досадная ошибка?

– Весьма признателен вам сэр! – Мармадьюк поклонился. – Это действительно ошибка, но ошибка вполне намеренная… с моей стороны.

– Вашу руку, Джон! Вашу руку, Мармадьюк! Если пойти вон по той тропинке, то в скором времени встретится постоялый двор, который содержит мой бывший слуга. Пройдемте же туда, и вы поведаете мне свою историю, ибо старики, так же как и молодежь, обожают всяческие истории, а значит, я буду слушать самым внимательнейшим образом.

Подхватив сэра Мармадьюка под руку, старый джентльмен увлек его в указанном направлении. Наш герой послушно зашагал с ним, подстраиваясь под прихрамывающую походку своего спутника. Гораций с самым степенным видом послушно семенил следом.

Глава XXVI,

содержащая описание героического явления полубога

– Мой беспредельно высокомерный и до смешного донкихотствующий Джон, – сказал старый джентльмен, внимательно выслушав историю, поведанную ему сэром Мармадьюком со скрупулезной точностью, – это такой запутанный клубок, что в нем сам черт ногу сломит!

– И он запутывается все больше и больше! – согласился сэр Мармадьюк. – Я вот думаю, не стоит ли мне поискать убежища в Лондоне?

– И взять с собой эту сельскую нимфу, Джон?

Сэр Мармадьюк задумчиво посмотрел в окно.

– Вы полагаете, она кого-то прикрывает, Джон?

– Абсолютно в том уверен, сэр.

– И кого, по вашему мнению?

– Своего дядю. Один из них незадолго до трагедии грозился убить Брендиша.

– И поэтому вы вынуждены молчать.

– да, сэр.

– Гм… Вы думаете, вам грозит арест и тюрьма?

– Наверняка. Что ж, во всяком случае, ничего подобного я в своей жизни еще не испытывал.

– В тюрьме вам понадобится все ваше умение философски относиться к жизни. Вы можете доказать свое алиби?

– Нет, сэр. Я был один и всего в нескольких ярдах от того места, где прозвучал роковой выстрел.

– И теперь вас безжалостно преследуют. И вы уже чувствуете, как вам наступают на пятки! Чертовки тяжелое положение.

– И тем не менее несчастная жертва обстоятельств получает пока определенное удовольствие от своей роли. Да даже если меня схватят, мою вину еще нужно доказать!

– О Господи, Джон, за этим дело не станет! Все улики против вас, черт побери!

Сэр Мармадьюк вновь посмотрел в окно.

– А она действительно стоит таких жертв, дорогой Мармадьюк?

– Кто она? – рассеянно спросил тот.

– Девушка, Джон. Ева-Энн Эш.

– Да, сэр. Стоит!

– Честно говоря, она мне уже нравится, дорогой Мармадьюк! Вы так живо описали ее достоинства как духовные, так и физические.

– Ей-богу, сэр, что-то не припомню, чтобы я упоминал о цвете ее волос.

– Дважды, Джон. – В комнате повисла тишина. – Вы хотите жениться на прелестной квакерше? – осторожно спросил старый джентльмен.

Сэр Мармадьюк вздрогнул и отвел взгляд. Он попытался заговорить, но не сумел издать ни звука, он сделал новую попытку, и с тем же результатом. Старческие проницательные глаза стали еще внимательнее.

– Совершенно очевидно, друг мой Джон, что девушка очень привлекает вас, а женитьба на каком-нибудь добром и таинственном создании – это как раз то, что я рекомендовал бы вашему в чем-то уникальному темпераменту. Поэтому, будучи старейшим вашим другом, я спрашиваю, собираетесь ли вы жениться на этой девушке?

Поскольку сэр Мармадьюк продолжал хранить молчание, лорд Уайвелстоук, добрыми глазами разглядывая своего друга, продолжил.

– С превращением сельской нимфы в даму высшего света могут возникнуть определенные трудности. Из маслобойни в лондонскую гостиную, бедное дитя! Но насколько я знаю вас, Джон, вы вполне способны на такой шаг, если она и впрямь обладает хотя бы половиной тех достоинств, какими вы ее наделили.

– Но, сэр, я протестую! Я не упоминал…

– Упоминали, Мармадьюк, и так часто, что она, похоже, действительно соответствует вашему безупречному и в чем-то привередливому вкусу. Так что, если вы намерены жениться, я готов объявить о вашей помолвке. Почему бы не сделать этого прямо сейчас?

– Я не могу!

– Вы имеете в виду…

– Я ведь женат! Женат уже двадцать лет!

– Поразительно! – воскликнул старый лорд. – Ей-богу, вы не перестаете изумлять меня! Вы женаты… и так долго… вы?

– Это была глупость, – опустив голову, тихо сказал сэр Мармадьюк. – Я был доверчив и глуп, а она… Я женился и только потом узнал правду, но было уже поздно, слишком поздно. В конце концов дело закончилось тем, что она сбежала… с ним. Я пытался убить его, но не сумел. Все превратилось в глупый и бессмысленный фарс. А теперь… теперь, когда я мог бы…

Сэр Мармадьюк откинулся на спинку стула и замолчал. Лорд Уайвелстоук подался к нему и положил тонкую, испещренную венами руку ему на колено.

– Мармадьюк-Джон, – медленно сказал он, – я полагаю, пришло время скинуть этот кошмар. Пусть нынешняя радость заслонит собой прошлую боль. Забудьте обо всем и научитесь жить!

– Как, сэр?

– Ну, существует такая вещь, как развод.

Сэр Мармадьюк побледнел.

– Невозможно! – воскликнул он. – Выставить напоказ свое грязная белье! Самый страшный из кошмаров! Никогда.

– Другие же проходят через это, и имена у них не менее гордые и благородные, чем у вас.

– Я никогда не пойду на это, сэр! – процедил сквозь зубы сэр Мармадьюк. – Это настолько отвратительно, что я…