Загадай желание! - Фарр Диана. Страница 34

– В том-то все и дело, – сердито ответила она. – Сегодня вечером слишком многие с преувеличенным интересом следили за нами. Я не намерена давать им пищу для сплетен за утренней чашкой чая.

– Они будут обсуждать ваше высокомерное поведение и сделают из него именно те выводы, которых вы так хотите избежать.

В этот момент никто за ними не наблюдал, и Натали, воспользовавшись благоприятной возможностью, бросила на него хмурый взгляд.

– Непременно сделают, если вы по-прежнему будете уделять мне больше внимания, чем требуют приличия. Ради Бога, подойдите к викарию и поговорите с ним. Или с Гектором. С кем угодно, только не со мной.

– Но мне нравится разговаривать с вами, – жалобно произнес Малком. – И совсем не нравится – с Гектором.

Натали, которая в этот момент делала очередной глоток, поперхнулась. Малком тотчас услужливо постучал ей по спине. Она сердито взглянула на него и, откашлявшись, проронила:

– Благодарю вас. Вовсе не было никакой необходимости меня бить. Не могли бы вы все-таки вести себя так, чтобы на меня не обращали внимания?

В голубых, как льдинки, глазах Малкома появились веселые искорки.

– С этим я ничего не могу поделать, мисс Уиттакер. Сегодня все взгляды устремлены на вас, и я здесь ни при чем. Вы просто очаровательны.

Натали удивленно взглянула на него. Он что, издевается над ней? Похоже, что нет. В глазах его читалось искреннее восхищение. Вспыхнув, она вновь перевела взгляд на стакан с пуншем.

– Чепуха! – И сделала еще один глоток.

– И вовсе это не чепуха. Вы затмили всех дам, присутствующих в зале, своей красотой.

Натали не смогла сдержать улыбки, однако попыталась спрятать ее за стаканом.

– Я попытаюсь не слишком возгордиться, – пообещала она, – особенно теперь, когда вы объяснили свое заявление.

Малком удивленно взглянул на нее, однако, поняв, на что она намекает, ухмыльнулся. Остальных дам, находящихся в зале, никак нельзя было назвать красавицами. Две из них были уже в возрасте, Мейбл – на последнем месяце беременности, у миссис Бисли зубы заметно выдавались вперед, Энн Фарнсуорт всегда была простушкой, а у бедняжки мисс Спайви были выпученные глаза и мокрые, как у рыбы, губы.

Малком задумчиво почесал подбородок.

– Мне плохо это удается, – заметил он. – Я имею в виду делать вам комплименты.

На сей раз Натали вскинула голову и взглянула ему в глаза:

– Почему?

Она надеялась своим вопросом сбить его с толку, однако ухмылка его стала еще шире.

– Пойдемте со мной в сад, и я вам покажу.

Натали мучительно вспыхнула и отвернулась, скрывая ярость.

– Прекратите меня дразнить! – приказала она и с ужасом заметила, что голос ее дрожит. – Ради Бога, сэр, отойдите от меня! У вас ведь есть и другие гости, которых следует развлекать.

– Но никто из них мне так не интересен, как вы. Натали почувствовала, что задыхается от гнева.

– Перестаньте сейчас же! Вы все испортите. – Она сразу пожалела о своих словах, идущих из ее сердца, и, пытаясь исправить положение, проговорила, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно: – Это ужасно, сэр, что вы делаете мне предложение несколько раз в неделю. Однако до сегодняшнего дня нам удавалось сохранять эту вашу странную привычку в тайне. Но если вы продолжите меня преследовать, я буду вынуждена лишить вас своей дружбы.

А этого ей хотелось меньше всего на свете. Хотя нет. Еще меньше ей хотелось выходить за него замуж без любви. Однако почему-то с каждым днем ей становилось все труднее об этом помнить.

Насмешливая ухмылка исчезла с лица Малкома, уступив Место сердитому взгляду. Нахмурив брови, он бросился в атаку:

– Черт побери, мисс Уиттакер, о чем вы беспокоитесь? Вашей репутации ничто не угрожает. Равно как и вашему положению в обществе. Вы даже не пожелали, чтобы я платил вам за вашу работу, так что официально вы считаетесь просто другом семьи. Так чего вы боитесь?

Перестав притворяться, Натали взглянула ему в глаза и решительно сказала:

– Неужели вы не понимаете, сэр, что я не смогу остаться вашим другом, если все будут считать, что вы за мной ухаживаете? Если вы будете преследовать меня, постоянно ловить мой взгляд, не давать мне проходу и вступать со мной в разговор при каждом удобном случае…

Малком спокойно ответил:

– Вы придаете слишком большое значение соблюдению внешних приличий. Все эти споры из-за пустяков и заламывание рук от отчаяния…

– Для меня это не пустяки!

– Простите, – коротко бросил он, – я не собирался смеяться над вашими чувствами. Я знаю, что в округе живет не так уж много людей, а в таких местах сплетни распространяются с невероятной скоростью. И я понимаю, что вам небезразлично, что эти люди о вас думают, ведь вы прожили здесь всю жизнь. Но я не могу беспокоиться по поводу того, что обо мне думают окружающие всякий раз, когда разговариваю с женщиной, вызвавшей мой интерес. Мне глубоко наплевать на то, что они будут обсуждать за чашкой утреннего чая. И откровенно говоря, мисс Уиттакер, вам на это тоже должно быть наплевать.

– Я не могу вам этого объяснить, – потупившись произнесла Натали, – но…

– Вы не можете этого объяснить, потому что это не имеет смысла. – Голос Малкома понизился до шепота. – Ради Бога, живите так, как подсказывает вам ваше сердце. Следуйте собственному выбору. Я знаю вас, Натали. Вы порядочная и добрая женщина. И те, кто считает иначе, либо злые, либо глупые люди. Неужели вам интересно их мнение? Ваши друзья никогда не станут думать о вас плохо. Ведь они знают, что вы хороший человек.

Натали покраснела от смущения. Он назвал ее по имени, однако сейчас не время было ругать его за это. В глубине души ей это было приятно и лестно. Он назвал ее порядочной и доброй, и она понимала, что навеки сохранит в памяти его слова. Долгими одинокими ночами они будут согревать ее сердце.

Пытаясь скрыть свои чувства, она отчеканила:

– Что бы вы ни говорили, существуют определенные правила. Незамужняя женщина должна вести себя вдвойне осторожно.

– Эти правила написаны для юных девушек, которыми каждый год пополняется ярмарка невест в высшем обществе. Вы женщина, а не безмозглая девчонка. Вы ведете себя настолько решительно в других жизненных ситуациях, что мне просто удивительно видеть, как вы подчиняетесь предписаниям, не имеющим к вам никакого отношения.

Натали попыталась улыбнуться.

– Это невежливо с вашей стороны указывать мне на то, что я уже не юная девушка, – прошептала она.

Малком насмешливо взглянул на нее:

– Думаю, это для вас не новость. Натали хмыкнула.

– Это верно, – призналась она. – Достигнув определенного возраста, незамужняя женщина перестает привлекать внимание к своей персоне и может вести себя так, как ей заблагорассудится. Наверное, многие вздохнули с облегчением, достигнув такого возраста. – Губы ее тронула легкая улыбка. – Но только не я.

Малком понимающе улыбнулся:

– Думаю, большинство женщин разделяют вашу точку зрения. Вряд ли кому-то приятно, когда им напоминают, что их юность осталась позади. Но вы еще совсем не старая.

– Благодарю вас, – нарочито вежливо поклонилась Натали, и губы Малкома вновь растянулись в ухмылке, свойственной лишь ему одному.

– Вам приятны мои слова? Черт побери, На… мисс Уиттакер, я никогда не умел это хорошо проделывать.

– Что «это»? – испуганно спросила Натали.

– Ну, ухаживать и всякое такое прочее, – смущенно признался он.

Глубоко вздохнув, Натали заявила:

– Вижу, вы меня не поняли. Еще раз попытаюсь вам объяснить. Лорд Малком, не нужно за мной ухаживать. Только не подумайте, что мне не нравится… гм… «всякое такое», – добавила она, передразнивая его, – но я никогда не выйду замуж без любви. Сколько раз говорить вам об этом?

На лице Малкома отразились злость и недоумение.

– Ну вот! – развел он руками. – Я опять взялся за старое! А ведь не собирался.

Восклицание его было настолько искренним, что Натали не выдержала и рассмеялась, но, тут же взяв себя в руки, сурово заявила: