Загадай желание! - Фарр Диана. Страница 36

Интересно, поцеловал бы он ее, если бы она согласилась выйти с ним в сад? Наверняка.

При мысли об этом Натали почувствовала, как по телу ее пробежала сладкая дрожь. Она представила себе, как Малком ее целует, и едва не задохнулась от ужаса и желания. Да, она боялась его поцелуя – боялась даже больше, чем жаждала, потому что подозревала, что, если он и в самом деле зайдет так далеко, что поцелует ее, она не сможет скрыть своих чувств к нему. Уже то, что он с ней флиртует, выводило ее из равновесия. Она понимала, что за его поддразниванием и пустыми комплиментами нет никакого искреннего чувства: он ведь даже не отрицал, что хочет жениться на ней лишь потому, что ему это удобно. И тем не менее она часто лежала ночью без сна, вспоминая слова, которые он ей говорил, его легкие прикосновения. А если он ее еще и поцелует, она вообще никогда не будет спать. Он ведь ее предупредил, что неразделенная любовь может свести человека с ума.

Натали вздохнула. Резкий голос Мейбл вывел ее из задумчивости.

– Что с тобой? – сердито бросила она. – Тебе не на что жаловаться!

– Я и не жалуюсь.

Мейбл раздраженно повернулась к Гектору, сидевшему по другую руку от нее.

– Может, поедем домой? Я ужасно устала. Гектор криво усмехнулся:

– А кто заставлял тебя сюда приезжать? Тебя ведь невозможно было уговорить остаться дома.

– Нечего меня за это ругать! Мне всего лишь хотелось увидеть хоть какие-то новые лица. В Кросби-Холле такая тоска!

– Тогда не ной! Я не устал, и Натали – тоже.

– Я немного устала, – поспешно вмешалась Натали. – Если Мейбл хочет уехать, я не возражаю.

«Великолепный предлог», – подумала она. Но когда они подошли к Малкому, чтобы попрощаться, на лице его отразилось такое разочарование, что Натали отчего-то испытала чувство вины, хотя никаких причин для того, чтобы чувствовать себя виноватой, у нее не было. Абсолютно никаких. Мейбл скоро должна родить, и вполне естественно, что она быстро уставала. А домой ее одну, разумеется, не отправишь.

Дожидаясь, пока подадут карету, Гектор и Мейбл вышли в холл, где они могли ругаться, сколько пожелают, там их все равно никто не слышит. Натали хотела было последовать за ними, однако Малком коснулся ее руки, давая понять, что хочет, чтобы она задержалась. Натали вопросительно взглянула на него.

– Этот чертов вечер абсолютно не удался, – прошептал он недовольным тоном. – Все было не так, как мне хотелось.

– Что вы хотите этим сказать? – удивилась Натали. – Ужин был великолепный. И мне кажется, все отлично провели время. В частности, Фарнсуорты, которые очень любят танцевать.

– Счастлив, что мне удалось им угодить, – сухо заметил Малком. – Но того, чего я с таким нетерпением ждал, не произошло.

Натали открыла было рот, чтобы задать ему вертевшийся на языке вопрос, но тотчас закрыла его. Нет, она не попадется в ловушку, которую он ей расставил. И так ясно, чего он с таким нетерпением ждал и зачем собирался заманить ее в сад. Одарив его лучезарной улыбкой и делая вид, что не поняла его, Натали сказала:

– Я уверена, что музыканты с радостью сыграют вам любимую мелодию. Видимо, именно ее вы с нетерпением ждали. – И, по-дружески протянув Малкому руку, добавила: – Благодарю вас за приятный вечер, лорд Малком. Увидимся в обычное время завтра утром. Доброй ночи.

Глаза его весело блеснули – он все прекрасно понял. Взяв ее руку, он склонился над ней, задержав ее чуть дольше, чем следовало. Натали показалось, будто он прошептал при этом: «Дерзкая девчонка», – однако она не была в этом уверена. Выдернув руку из его пальцев, она поспешила к Гектору и Мейбл, боясь, что Малком заметит радостное выражение ее лица. Еще никто никогда не называл ее дерзкой девчонкой.

Следовало признать, что в целом она получила удовольствие от сегодняшнего вечера. Особенно от той его части, когда ей удалось так ловко сбежать от лорда Малкома.

И внезапно ей пришло в голову, что впервые в жизни она наслаждалась настоящим флиртом. Каждая женщина должна испытать это хотя бы раз в жизни, решила Натали. Право, этот невинный флирт придал самому обычному лету удивительное очарование.

И в то же время она должна держать ухо востро, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Увы, подобные отношения не могут продолжаться бесконечно. Но пока они продолжаются, она постарается насладиться ими в полной мере.

Да, она насладится ими. Хотя бы до тех пор, пока ей не надоест или пока она не почувствует, что дело начинает заходить слишком далеко.

Глава 13

Это было похоже на игру, опасную игру, где один неверный ход мог стоить игроку всей партии. Малком преследовал – Натали убегала. Каждый из них становился все более изобретательным в этой игре. Неделя проходила за неделей, однако ни один из них не мог считать себя победившим. Игра продолжалась, ставки росли.

Не один раз у Натали возникало желание найти в себе силы остановиться, но она не могла заставить себя это сделать. «Еще чуть-чуть», – уговаривала она себя. От одной мысли, что следует прекратить этот первый и скорее всего единственный в ее жизни флирт, ей становилось невыносимо грустно. Если все закончится, ей будет не хватать веселого смеха, непреходящего чувства возбуждения – всего того, что теперь так скрашивало ее жизнь, еще совсем недавно столь серую и безрадостную. С того момента, когда она открывала утром глаза, до того, как вечером проваливалась в чуткий, каждую минуту готовый прерваться сон, она пребывала в состоянии лихорадочного возбуждения, однако не могла от этого состояния отказаться: слишком пленительным оно было. Она понимала, что ведет себя глупо, но она была влюблена и твердо намерена получить как можно больше от этого лета, которое наверняка никогда не повторится, чтобы было о чем вспоминать до конца ее дней.

К тому же росла ее привязанность к Саре. То, что в результате этой увлекательной и опасной игры она подставляет под удар свое сердце, не слишком беспокоило Натали, а вот то, что она рискует счастьем Сары, вселяло в нее тревогу. Она очень боялась, что когда игра закончится, девочка испытает нервное потрясение.

Сара Чейз разительно изменилась с тех пор, как Натали увидела ее впервые. Из зажатой, унылой девочки она превратилась в веселого, живого ребенка. Правда, манеры ее все еще оставались странноватыми, и она частенько бывала неуклюжей, однако ее худенькое личико округлилось и часто озарялось счастливой улыбкой. Нервозность ее заметно уменьшилась, и няня констатировала, что малышка стала лучше спать, и ее уже не так часто мучают кошмары. Это будет ужасно, думала Натали, если в результате ее легкомысленного поведения Сара пострадает. Иногда ей даже казалось, что стоит выйти замуж за отца девочки, и она защитит ее от невзгод, подстерегающих ее на жизненном пути. Как ни странно, теперь эта мысль казалась ей весьма соблазнительной.

Но по мере того как проходили летние дни, Натали все более стремилась к тому, чтобы завоевать сердце Малкома. Иногда ей казалось, что при виде ее лицо его светится счастьем, что он тоже начинает в нее влюбляться. Впрочем, она не была в этом уверена. Что, если она ошибается? Мужчины странные существа, и трудно понять, что у них на уме. Вполне возможно, что Малком просто увлечен игрой, а вовсе не питает к ней нежных чувств.

Очень может быть, что глаза его блестят лишь потому, что ему нравится преследовать постоянно ускользающую добычу.

И в один прелестный августовский денек, когда они с Малкомом не спеша шли рядышком по подъездной аллее, она в очередной раз задала себе вопрос: нравится она ему или нет? По обеим сторонам дороги росли деревья, дававшие густую тень, и именно поэтому они и выбрали ее местом прогулки – день стоял довольно жаркий. Они часто прогуливались днем по этой аллее, обычно в компании Сары, но сегодня девочка осталась с няней. Миссис Бигалоу взяла ее с собой в деревню, чтобы выбрать материю на, как она выразилась, приличные платья и фартучки. Поскольку Малком уже доказал, что в одежде Сары ничего не понимает, няня наказала Натали отвлечь его на какое-то время, пока она займется гардеробом своей подопечной. Натали согласилась, приняв нарочито равнодушный вид, который, однако, не обманул миссис Бигалоу. Няня пристально взглянула на Натали поверх очков и насмешливо фыркнула, давая понять, что все понимает.