От Вифлеема до Голгофы - Бейли Алиса. Страница 54

И в этой Душе живет каждый, и в каждом эта Душа,

И ее время жизни простирается сквозь все века;

Каждая душа, умирающая в своем самом священном Целом,

Получает жизнь, которая будет длиться вечно”.

(Ричард Ватсон Диксон)

231] Это посвящение делится на две фазы, о каждой из которых мы знаем очень немного. Детали эпизода или кризиса Воскресения в жизни Христа не были освещены авторами Нового Заве­та. Они не могли знать больше. После Распятия нам мало что говорится о жизни Самого Христа, не говорится нам также и о том, что занимало Его между моментом воскресения и тем, когда Он оставил группу Апостолов и “вознесся на небо” – символическая фраза, мало что значащая для любого из нас. Решающим и ключевым для человеческого понимания в данное время является четвертое Посвящение. Только когда мы овладеем смыслом служения и жертвы, нам может быть открыт факт бессмертия и его истинное значение. Как Христос воскрес, каким именно процессам Он подвергался, в каком точно теле Он появился, мы не можем сказать. Апостолы уверяют нас, что это тело походило на то, каким Он пользовался раньше, но было ли это то же самое тело, чудом воскресшее, или это было Его духовное тело, показавшееся тем же самым физическим глазам тех, кто любил Его, или же Он построил совершенно новое тело по тому же образцу, что и предыдущее, мы не можем сказать; мы не можем быть уверены в том, что видение учеников не было сверхъестественным, или в том, что усилием Своей выраженной божественности Христос так стимулировал внутреннее 232] видение учеников, что они видели как ясновидя­щие, или в другом измерении. Важно то, что Он действительно воскрес, что Его видели многие и что факт Его воскресения был доверен умам Его друзей и сохранялся в течение двух или трех столетий после Его ухода.

Психология учеников – лучшее доказательство реальности их убеждённости, что смерть не смогла удержать Спасителя и что после смерти Он присутствовал и жил среди них. Нам трудно достичь того высокого сознания, которое они проявили. Очевидно, что на Кресте их мир рухнул. Очевидно, что Христос не оправдал их ожиданий. Вместо того, чтобы быть Сыном Бога, Царем Иудейским, Он оказался никем иным, как обычным человеком, признанным виновным в государственной измене и казненным, как обычный преступник. Что им пришлось пережить в течение трех дней Его отсутствия, нам нетрудно вообра­зить. Безнадежность, отчаяние, потеря веры в себя и престижа среди друзей; дело, которому они готовы были себя посвятить, странствуя с Христом с места на место по Святой Земле, преодолевая трудности и лишения, пришло к концу и потерпело крах. Их Лидер был дискредитирован. Потом случилось нечто, что изменило весь ход их мыслей. Все потерянное – доверие, надежда и устремление – восстанови­лось, и первые несколько столетий христианской истории (до того как теологи дали учению иное толкование и тем самым заменили Евангелие любви на культ разделения) показывают нам “...общество мужчин и женщин, полных уверенности, энтузиазма и му­жества, готовых встретить гонения и смерть, энергичных миссионеров. Откуда взялся у них этот новый характер? Незадолго до того некото­рые из них в страхе спасались бегством при первой угрозе их личной безопасности. Когда Иисуса распяли, они потеряли последний про­блеск надежды, что он сможет показать себя как Христа. Когда Его положили в гробницу, христианство тоже умерло и было похоронено. Теперь, несколько недель спустя, мы встречаем совершенно изменившихся мужчин и жен­щин. И это вовсе не робкий возврат надежды у некоторых из них. Все совершенно уверены, что Иисус это действительно Христос. Что случилось, что вызвало такое превращение? Их ответ единодушен: на третий день он воскрес из мертвых”. [238]

233] Они восклицали: “Христос воскрес”, и потому, что Он воскрес, Царство Божие могло продвигаться по земле, а Его весть любви – широко распространиться. Теперь они знают вне всяких сомнений, что Он преодолел смерть и что в ближайшие годы они засвидетельствуют победу над смертью. То, что они ожидали Царства в ближайшем будущем и надеялись увидеть факт бессмертия общепризнанным, очевидно из их писаний и их энтузиазма. То, что они ошибались, доказали почти две тысячи лет существования христианства. Мы все еще не граждане божественного Царства, с определенностью проявленного на земле; страх смерти силен, как всегда, и для миллионов факт бессмертия – все еще лишь источник спекуляций. Но их подвело именно ощуще­ние времени, им недоставало понимания медленности процессов природы. Эволюция продвигается медленно, и только сегодня мы поистине находимся на грани проявления Царства Божьего на земле. Так как сейчас конец эпохи, мы знаем, что скоро исчезнут и та власть, которую имеет смерть над человеческим существом, и тот ужас, который внушает ангел смерти. Они исчезнут, потому что мы будем считать смерть только ещё одним шагом на Пути к Свету и Жизни и поймем, что поскольку жизнь Христа выражает себя через людей, они сами продемонстрируют себе и миру реальность бессмер­тия.

Ключ к преодолению смерти и процессам осознания значения и природы вечности и непрерывности жизни может быть безопасно открыт только тогда, когда любовь будет господствовать над человеческим сознанием и наивысшим будет считаться благо всех, а не эгоисти­ческое благо индивидуума. Только через любовь (и служение как выраже­ние любви) может быть понята истинная весть Христа, и люди продви­нутся к радостному воскресению. Любовь делает нас смиренней и в то же время мудрей. Она проникает в сердце Реальности и имеет способность открывать истину, скрытую формой. Ранние христиане были просты в этом отношении, потому 234] что они любили друг друга, любили Христа и любили Христа внутри друг друга. Резюмируя для нас позицию ранних христиан, их отношение к Христу и к жизни в мире в те полные энтузиазма дни, д-р Гренстед говорит об этом в следующих словах:

“Они говорили о Боге понятными словами. Они не думали об Иисусе из Назарета как о важнейшем эксперименте. Они знали Его как Друга и Учителя и предавались всем своим существом энтузиазму Его дружбы и служения. Их проповедь была благой вестью об Иисусе. Говоря о Боге, они предполагали, что люди уже что-то знают, и, не обращаясь к наследию иудаизма, они ставили рядом с ним Иисуса, которого знали живым, мертвым и снова живым. Они прошли через что-то намного большее, нежели свидетельство чудес, исцелений, голосов, таинственной власти над самой Природой и в конце концов – победы над смертью. Если бы они говорили миру и нам только это, то им бы верили. Такие истории всегда находят слушателей. И люди все еще не знали бы ничего большего о значении Бога. Но их опыт был опытом такой Дружбы, какой человек никогда не знал прежде, катастрофической неудачи и невероятного прощения, а также новой, свободной, созидательной жизни. Ничто из всего этого не было их собственным достижением. Они знали, что их переделали и что методом их переделки была любовь. Это было провидение, промысел божий, избавление, более великое и более значительное, чем всё, что евреи когда-либо ожидали от Бога-Творца. Тем не менее, они не могли думать об этом как о чем-то, отличном от работы Бога, так как Бог, как учила их вся национальная традиция, Един. Он интерп­ретировался для них, если использовать наши более осторожные выра­жения, как творческая реальность, на которую они смотрели, как и все люди, с неуверенностью и даже со страхом. С этого времени, центральная гипотеза, которую люди называют Богом, стала известна как лю­бовь, и повсюду Он был проявлен именно настолько, насколько любовь Христа проникла в братство христианской общины”. [239]

Христос воскрес и Своим Воскресением доказал, что человечество несёт в себе семя жизни и что не существует смерти для челове­ка, который может следовать по стопам Учителя.

235] В прошлом, всецело поглощенные идеей Распятия, мы бы­ли склонны забывать факт Воскресения. Тем не менее, на Пасху верующие во всем мире выражают свою веру в воскресшего Христа и жизнь по ту сторону смерти. Они обсуждают с разных сторон возможность Его воскресения и спорят о том, воскрес ли Он как человеческое существо, или как Сын Божий. Они глубоко заинтересованы в доказательстве того, что благодаря Его воскресению, воскреснем и мы, при условии, что мы в Него верим. Чтобы удовлетворить потребность теологии в доказательстве того, что Бог есть Любовь, мы придумали место для наказания, называемое по-разному, например, чистилищем; мы придумали – для отошедших в мир иной – разнообразные уровни для различных верований, так как много миллионов людей умирают или умирали, ничего не зная о Христе. Поэтому для них вера в Него как в историческую фигуру невозможна. Мы развивали такие теории, как условное бессмертие и искупление кровью Иисуса, пытаясь прославить личность Иисуса и защитить христиан, а также прими­рить человеческие интерпретации с истиной Евангелия. Мы проповедо­вали теорию адского огня и вечного наказания, а затем пытались приспособить все это к основному утверждению, что Бог есть Любовь.