От Вифлеема до Голгофы - Бейли Алиса. Страница 56

Так как же мы узнаем истину, или реальность, когда встретим ее? Как мы узнаем, от Бога эта доктрина или нет? Легко впасть в ошибку, поверить в то, во что мы хотим верить, и обмануться, желая найти поддержку и подтверждение нашим собственным идеям 240] в других умах. Следующие слова д-ра Стритера содержат определенную ноту ободрения, потому что указывают требования, на которые мы можем ориентироваться:

“Даже самообман, последний оплот врага, будет терять свою власть по мере того, как индивидуум будет подчинять себя определенным условиям, необходимым (по мнению библейских авторов) для его подготовки к восприятию достоверной вести от Божества – независимо от уровня, на котором человек находится, будь то уровень творящего эпоху пророка или уровень простого чело­века, правильно направляемого на пути повседневных обязанностей. Этих условий, в основном, четыре:

1. “ Я с готовностью стал бы для Вечного Добра тем, чем явля­ется для человека его собственная правая рука”. Абсолютная предан­ность, или отказ от себя ради Божественного. “Вот я, пошли меня”, говорит Исаия. Когда Христос обращался к Своим самым первым последователям со словами “Следуйте за Мной”, они, как нам сообщают, оставляли все и следовали за Ним.

2. Самопознание и, как следствие, признание своих неудач. Обе­щание “Я поведу тебя своим оком” в Псалме, цитированном выше, дается человеку, признавшему свои прегрешения и, таким образом, уста­новившему правильные взаимоотношения с Богом. Первой реакцией Исаии на божественный зов была та вспышка самопознания, кото­рая приносит человеку сознание своей недостойности: “Я человек с нечистыми устами”. [243]

3. “Оставайтесь... доколе не облечетесь силою свыше”. [244] Но эта самая жизнь, когда обретена сила, насыщенная любовью, радостью и миром, может быть прожита только с непрерывными труд­ностями, за исключением жизни в братстве, где легки совместное усилие, взаимный зов, взаимная поддержка и признание ошибок каждым...

4. Вхождение в такую жизнь и такое братство включает опреде­ленную меру страдания, жертвы или унижения. “И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником”. [245] Возможно, не случайно, что уже в Ветхом Завете обещанию “Твои глаза услышат слово позади тебя, говорящее: “Это путь, пройди его” предшествуют слова “Хотя Господь дает тебе хлеб невзгод и воду печа­ли””. [246]

Необходимо мужество, чтобы встретить факт смерти и сформулиро­вать с определенностью свои убеждения по этому вопросу. Существует статистический факт, гласящий, что ежегодно 241] умирает около пятидесяти миллионов людей. Пятьдесят миллионов человек – это больше, чем все население Великобритании, и они составляют большую группу человеческих существ, совер­шающих великий переход. Если это так, то установление истинности Христова Воскресения и истины бессмертия является намного более важным, чем может полагать индивидуум. Мы слишком склонны рассматривать эти проблемы либо с научной точки зрения, либо с чисто эгоистической, индивидуальной позиции. Смерть – это единственное событие, которое мы можем предсказать с абсолютной уверенностью, и, тем не менее, именно об этом событии большинство человеческих существ отказывается думать вовсе, пока они не столкнут­ся с надвигающимся личным исходом. Люди предстают перед лицом смерти различными способами; некоторые подходят к этому событию с чувством самосожаления и заняты мыслями только о том, что они больше не увидят этот мир и оставят все, что собрали в жизни; истинное значение неизбеж­ного будущего не задерживает их внимания. Другие встречают смерть мужественно, делая наилучшим образом то, чего они не могут избежать, и величаво поднимают голову, глядя в лицо смерти, потому что ничего большего они сделать не могут. Их гордость помогает им встретить это событие. Другие вообще отказываются рассматривать возможность смерти; они гипнотизируют себя, приводя в такое состояние, что мысль о смерти не находит места в их сознании, и они не считаются с такой возможностью, так что когда она приходит, то застает их врасплох; им ничего не остается, как просто умереть в полной беспомощности. Позиция христиан, как правило, состоит в более явном принятии воли Бога; они полны решимости считать это событие наилучшим, даже если оно не кажется таким с точки зрения обстоя­тельств и окружающих условий. Непоколебимая вера в Бога и в пред­определенную Им цель для каждого индивидуума триумфально проводит их через врата смерти, но если кто-то скажет им, что это просто другая форма фатализма восточного мыслителя и застывшая вера в неиз­менность судьбы, то они будут считать, что это не так, и спрячутся за именем Бога.

Смерть, однако, может стать чем-то большим, чем все это, и ее можно встретить по-другому. Она может занять определенное 242] ме­сто в жизни и мышлении, и мы можем готовиться к ней как к тому, чего нельзя избежать, но что является просто Носителем Перемен. Та­ким образом, мы делаем процесс смерти запланированной частью цели всей нашей жизни. Мы можем жить с сознанием бессмертия, и это придает жизни дополнительные краски и красоту; мы можем воспитать созна­ние нашего будущего перехода в другой мир и жить в ожидании этого чуда. Тогда смерть рассматривается как прелюдия к дальнейшему жизненному опыту и потому встречается по-другому, принимает другой смысл. Она становится мистическим переживанием, формой Посвящения со своей кульминационной точкой в Распятии. Все предыдущие меньшие отре­чения готовят нас к этому великому отречению; все более ранние смерти являются лишь прелюдией к этому изумительному эпизоду умирания. Смерть приносит нам освобождение (возмож­но, временное, хотя в конце концов – навсегда) от телесной природы, от существования на физическом плане и его видимого опыта. Она осво­бождает от ограничения; и независимо от того, верит ли кто-либо (как это делают миллионы), что смерть – это лишь антракт в жизни постоянно накапливаемого опыта или это конец всему подобному опыту (как полагают другие миллионы), существует неопровержимый факт, что она отмечает определенный переход от одного состояния сознания к другому. Кто верит в бессмертие и Душу, тот может использовать этот переход для расширения сознания; для того, в ком преобладает материа­листическая точка зрения, смерть может означать конец сознания. Потому решающим является вопрос: существует ли то, что мы называем Душой бессмертной? Что означает бессмертие?

Для нас сегодня крайне необходимо восстановить ту или иную форму веры во внутренний, субъективный мир и в нашу связь с ним. От этого зависит успех или неудача работы и послания Христа. В наши дни все ставится под сомнение, а факт Души и её бессмертия, возможно, больше всего. Это необходимая и ценная ста­дия, при условии, что мы проходим ее, занимаясь поиском ответов на эти вопросы.

Многие могут считать эти “нравственные треволнения” много­обещающими указаниями на выход из статического состояния во 243] всех обла­стях человеческой мысли, которым характеризовалось начало прошлого столетия, а также на то, что мы сегодня находимся на пороге Новой Эры более истинных духовных ценностей. Однако новая структура веры и поведения должна иметь глубокие корни в том лучшем, что смогло дать прошлое. Идеалы, провозглашенные Христом, пока остаются наивысшими из всех идеалов, данных непрерывностью откровения, и Он Сам готовил нас к появлению истин, отмечающих время окончательного преодоления последнего врага, имя которому Смерть.

Это сомнение в вопросах веры и борьба с присущей человеку надеждой должны продолжаться до тех пор, пока не возрастет уверенность и пока вера не станет знанием. Человек бесспорно знает, что существует Цель, более великая, чем его ничтожные цели, что существует Жизнь, которая откроет перед ним новые горизонты и даст ему возможность в конце концов придти к своему наивысшему, хотя пока неясно ощущаемому, идеалу. Исследование Воскресения может дать большую уверенность, при ус­ловии, что мы помним о длинной цепи непрерывного откровения, данного Богом, и понимаем, что мы пока еще мало знаем о факте смерти и воскресения Сынов Божьих и о том, что за этим фактом скрыва­ется причина, которая и является основной.