Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас. Страница 72

Эрланд от удивления вытаращил глаза, а Боуррик пояснил:

— Это такой фокус.

Глава 18. ТРИУМФ

Боуррик, Эрланд и их спутники вошли в маленький садик. Слуга пригласил их сесть на мягкие подушки вокруг столика, уставленного разными вкусными блюдами и дорогими винами. Гуда и Накор выбрали большой кувшин легкого пива и маленький кувшин зля; Гости начали трапезу, не дожидаясь хозяев.

Когда в портшезе прибыла императрица, все начали подниматься. Она знаками показала, что гости могут оставаться на своих местах.

— Редко выпадает случай, когда я могу позволить себе неформальное обращение. Сидите, сидите, — слуги установили портшез во главе низкого стола.

Мгновением позже появилась Шарана и заняла место между бабушкой и Эрландом. Она улыбнулась Боуррику, который разглядывал ее с непритворным восхищением. На Боуррике была уже его собственная одежда — из тех тюков, которые не унесли бандиты во время налета в пустыне. Волосы приобрели свой природный цвет — Накор раздобыл какую-то вонючую жидкость, при помощи которой и смыли краску. Гуда и маленький чародей были одеты в дорогое платье, предоставленное слугами императрицы.

— Прежде чем мы вернемся к этому проклятому юбилею, я бы хотела поговорить с вами неофициально. Не представляю, как мы переживем еще четыре с лишним недели праздников.

— Я очень удивился, ваше величество, когда вы приказали их продолжать, — заметил Эрланд.

Старая женщина улыбнулась.

— Заговор Нирома покажется сущим пустяком по сравнению с теми беспорядками, которые начнутся, если я отменю празднества, Эрланд. Может быть, лордам и мастерам нужны земли или власть, но простому человеку надо повеселиться. Если мы попробуем лишить его веселья, на улицах прольется кровь. Гуда Буле, ты похож на человека из народа — правду ли я говорю?

— Это так, ваше величество, — ответил Гуда, который чувствовал себя неловко в присутствии таких важных особ. — Люди не доставят вам особых беспокойств, если у них будет еда, крыша над головой, хорошая женщина и какие-нибудь развлечения. Иначе — очень много хлопот.

— Философ, — рассмеялась императрица. — Я и не заметила, как с ним легко,

— сказала она, обращаясь к остальным, и вздохнула. — А я думала, что уже разучилась смеяться. Итак, Гуда, какую награду ты просишь за то, что помог спасти Империю?

Гуда ужасно смутился, и поэтому Боуррик решил вмешаться:

— Ваше величество, я пообещал ему десять тысяч золотых экю.

— Хорошо, — ответила она. — Но это не все. Не хочешь ли ты остаться и помочь управлять моей Внутренней гвардией, Гуда? У меня много свободных мест для офицеров, а после признаний Торена Зи их станет еще больше.

Гуда, которому неловко было отказываться от такого приглашения, слабо улыбнулся.

— Прошу прощения, ваше величество, но я думал, получив деньги, открыть таверну — в Джандовае, наверное. Там всегда хорошая погода и место спокойное. Я возьму себе в помощь парочку хорошеньких девушек, а потом, может, и женюсь на какой-нибудь из них, и будут у меня сыновья. Я уже староват для путешествий и приключений.

— Я завидую твоим, скромным запросам, воин, — сказала императрица, тепло улыбнувшись. — Ты неплохо подзаработаешь, когда по вечерам будешь рассказывать у камелька свои истории. Но я все равно буду считать, что я у тебя в долгу, и, если когда-нибудь тебе понадобится, чтобы при дворе тебя выслушали, сообщи мне.

— Да, ваше величество, — ответил Гуда, склоняя голову.

— А ты? — спросила она Накора. — Как нам отблагодарить тебя?

Исалани отер рукавом пену с губ и спросил:

— Можно мне попросить лошадь? Большую и черную? И красивый синий плащ для выездов на ней?

— Хоть тысячу лошадей, если захочешь». — смеясь, ответила императрица.

Накор усмехнулся.

— Нет, спасибо, одной хватит. Трудно ехать сразу на нескольких лошадях одновременно. Но одна лошадь и один синий плащ снова сделают меня Накором Синим Наездником.

— Чего ты хочешь еще? Золота? Должность при дворе?

Из заплечного мешка Накор достал колоду игральных карт.

— Пока у меня есть карты, золота мне не нужно, — сказал он, тасуя их. — А если я займу должность при дворе, у меня не останется времени ездить на черной лошади. Спасибо, императрица, нет.

Императрица посмотрела на этих двоих и сказала:

— Более удивительных людей в своем дворце я не встречала, и вот не могу удержать их при себе. Хорошо, — сказала она весело. — Вот если бы мне было столько же лет, сколько Шаране, я бы нашла способ оставить вас здесь.

Все рассмеялись.

— Граф Джеймс, — сказала императрица, — мне жаль переходить к более серьезным предметам, но мы нашли тело вашего друга. Барона Локлира подготовят к возвращению в Крондор; почетный эскорт доставит его в поместье его отца Край Земли. Империя готова уплатить любые репарации, которые может потребовать Королевство. Барон был дворянином Королевства и нашим гостем, его безопасность была в наших руках, и на нас лежит вина за несчастье.

— Думаю, и принц Арута, и король все поймут, — ответил Джеймс. Он задумчиво помолчал и прибавил:

— Мы знали, что путешествие сюда будет сопряжено с риском.

Императрица ответила ему проницательным взглядом.

— Вы, островитяне, странный народ. Вы очень серьезно относитесь к вопросам чести и свободы.

— Свобода дает даже самым низкорожденным права, которые аристократы не могут у них отнять, — пожал плечами Джеймс. — Даже король подчиняется законам.

— Брр, — притворно вздрогнув, отозвалась императрица. — Мне становится зябко. Мысль о том, что нельзя отдать какие хочешь приказания, мне кажется непривычной…

— Мы не похожи друг на друга, — улыбнулся Боуррик. — Мы с Эрландом каждый по-своему многому научились, вращаясь среди «чужаков», — взглянув на прелестную принцессу (а ее полупрозрачное одеяние ничуть не скрывало телесную красоту), Боуррик сухо прибавил:

— Хотя, кажется мне, что уроки брата моего оказались более приятны.

— Что теперь будет с вами и вашим сыном? — спросил Эрланд.

— Авари всегда был упрямым мальчиком, — ответила императрица. — По этой причине он не будет править Кешем, когда я умру.

— И принцесса будет объявлена вашей наследницей? — спросил Джеймс, взглянув на Шарану.

— Нет, — ответила императрица. — Я очень люблю Шарану, но она не обладает нужным для правителя характером. Может быть, если бы я прожила еще двадцать лет, она бы многому научилась у меня, но сомневаюсь, что мне осталась и половина этого срока. — Шарана начала возражать, но императрица нетерпеливо махнула рукой. — Хватит. Мне семьдесят пять лет, и я устала. Вы не знаете, что значит устать, — вам никогда не доводилось нести на своих плечах груз ответственности за пять с лишним миллионов человек, да еще в течение сорока семи лет. Я взошла на трон, когда была моложе твоей матери, да ниспошлют боги ей мир. Мне было двадцать восемь лет, когда перестало биться сердце моей матери, — с горечью сказала императрица. — Нет, наследование трона — это не подарок. Если бы у меня был хоть кто-нибудь из вас, — произнесла она, оглядывая Боуррика, Эрланда и Джеймса, — я бы и вполовину так не беспокоилась за будущее моего народа. — Императрица указала на Эрланда. — Если бы я могла, я бы оставила тебя здесь, мой мальчик, назвала бы тебя своим преемником, женила бы на Шаране. Ну разве это было бы не замечательно?

— рассмеялась она.

По лицу Эрланда можно было понять, что он ничего веселого в этом не находил. Заметив печаль Эрланда, императрица Лакеа сказала:

— Девочка, уведи-ка его отсюда и поговори с ним. Вы проведете вместе еще несколько недель; надо, чтобы вы поняли друг друга.

— Шарана может выйти только за человека чистых кровей, — произнесла императрица, когда ее внучка и Эрланд вышли, — иначе у нас произойдет революция, и следующим императором станет Авари. У нас и так едва хватает сторонников.

Джеймс, поразмыслив над тем, что ему было известно, спросил: