Полынь: Стихотворения и поэмы - Друнина Юлия Владимировна. Страница 2

«На ничьей земле пылают танки…»

На ничьей земле пылают танки.

Удалось дожить до темноты.

Умоляю — лишние портянки

И белье сдавайте на бинты.

Я стираю их в какой-то луже,

Я о камни их со злостью тру,

Потому как понимаю: нужно

Это все мне будет поутру.

Спят солдаты, самолеты, пушки.

Догорая, корчится село…

Где ж конец проклятой постирушке —

Ведь уже почти что рассвело…

«Контур леса выступает резче…»

Контур леса выступает резче.

Вечереет. Начало свежеть.

Запевает девушка-разведчик,

Чтобы не темнело в блиндаже.

Милый! Может, песня виновата

В том, что я сегодня не усну?

Словно в песне, мне приказ — на запад,

А тебе — «в другую сторону».

За траншеей — вечер деревенский.

Звезды и ракеты над рекой…

Я грущу сегодня очень женской,

Очень несолдатскою тоской.

НЕТ ПРИКАЗА

«Отползать!» —

Пошло по цепи слово,

Роты оставляли высоту,

А связной забыл про часового,

Вросшего с винтовкой в темноту…

Что случилось, понял тот не сразу,

Но еще сумел бы отойти —

Только у солдата

Без приказа

Отступать заказаны пути…

Рассвело.

Согнулся он в траншее —

Хорошо, что ростом невысок.

От движенья каждого по шее

Тек за ворот медленный песок.

Поползли шинели на нейтралку —

Странного нерусского сукна.

Значит, точка…

Ребятишек жалко —

Как поднимет четверых жена?

Старшему исполнилось пятнадцать,

Младшему сравняется пять лет…

Есть еще, есть время попытаться

Ускользнуть,

Да вот приказа нет!

КОМБАТ

Когда, забыв присягу, повернули

В бою два автоматчика назад,

Догнали их две маленькие пули —

Всегда стрелял без промаха комбат.

Упали парни, ткнувшись в землю грудью,

А он, шатаясь, побежал вперед.

За этих двух его лишь тот осудит,

Кто никогда не шел на пулемет.

Потом в землянке полкового штаба,

Бумаги молча взяв у старшины,

Писал комбат двум бедным русским бабам,

Что… смертью храбрых пали их сыны.

И сотни раз письмо читала людям

В глухой деревне плачущая мать.

За эту ложь комбата кто осудит?

Никто его не смеет осуждать!

«Я только раз видала рукопашный…»

Я только раз видала рукопашный,

Раз — наяву. И сотни раз — во сне…

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

ЗИНКА

(Поэма)

Памяти однополчанки, Героя Советского Союза Зинаиды Самсоновой

Мы легли у разбитой ели,

Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей гнилой земле.

— Знаешь, Юлька, я — против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,

У меня — лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет…

Знаешь, Юлька, я — против грусти.

Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг нежданный приказ: «Вперед!»

Снова рядом в сырой шинели

Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше.

Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.

Мы хотели со Славой жить.

…Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав.

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах.

Знаешь, Зинка, я — против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Где-то в яблочном захолустье

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый.

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

…Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала.

ШТРАФНОЙ БАТАЛЬОН

Дышит в лицо

молдаванский вечер

Хмелем осенних трав.

Дробно,

как будто цыганские плечи,

Гибкий дрожит состав.

Мечется степь —

узорный,

Желто-зеленый плат.

Пляшут,

поют платформы,

Пляшет,

поет штрафбат.

Бледный майор

расправляет плечи:

— Хлопцы,

пропьем

Свой последний вечер! —

Вечер.

Дорожный щемящий вечер.

Глух паровозный крик.

Красное небо летит навстречу —

Поезд идет

в тупик…