Собрание сочинений. Том 1 - де Вега Лопе Феликс Карпио. Страница 118

Батин

Там, где слуг содержат скудно,

А забот у них помногу,

Там порой и душу богу

С голоду отдать нетрудно.

Правда, кормят день за днем

Обещаниями нас,

Но ведь черствый хлеб сейчас

Лучше, чем пирог потом.

А к тому ж мой граф взбесился:

Он то весел, то расстроен,

То бранчлив, то беспокоен,

Словно черт в него вселился.

Герцогиня — та сама,

Как и граф, полна тоски.

Словом, жить мне не с руки

Там, где все сошли с ума.

Даже герцог, как ни хочет

Он казаться бодрым с виду,

Про какую-то обиду

Под нос сам себе бормочет.

Потому я пребывать

Не желаю здесь ни дня.

Аврора

Коль благоволит меня

Герцог Карлосу отдать,

Ты, Батин, поедешь с нами.

Батин

С вами службой я сочтусь,

А пока к маркизу мчусь.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Аврора, герцог Феррарский.

Герцог

Самым страшным меж врагами,

Честь, тебя считаю я,

Ибо все твои законы

Дерзко попирают жены

И должны блюсти мужья.

Честь! Был твой изобретатель,—

Раз тебя и без вины

Мы терять обречены,—

Не мудрец-законодатель,

А дикарь, со зверем схожий,

В жизни много пострадавший

И тебя нам завещавший,

Чтоб и мы страдали тоже.

(Замечает Аврору.)

Дочь моя…

Аврора

Синьор?..

Герцог

Маркизу

Я отдать тебя намерен,

Уступая герцогине:

Мне важней поладить с нею,

Чем доставить радость графу.

Аврора

Буду благодарна вечно

Я за это вам.

Герцог

Пусть Карлос

Дяде-герцогу немедля

В Мантую про все напишет.

Аврора

Я к нему с отрадной вестью

Поспешу.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

Герцог Феррарский один.

Герцог

Моей рукою

Сына грешного, о небо,

Ты сегодня покараешь.

Так скорей свой меч подъемли!

Нет, не будет это местью,

Потому что оскорбленье,

Отомстив родному сыну,

Я тебе нанес бы дерзко.

Это будет наказаньем,

Чью безжалостность умерит

То, что ты сразишь виновных,

А не я предам их смерти.

Не как муж, но как родитель

Я преступников подвергну

За вину, а не обиду

Наказанью, а не мщенью.

Делу не давать огласки

Мне велят законы чести,

Ибо я свой срам удвою,

Если станет он известен.

Мы себя же обрекаем

На двойное посрамленье,

Тайное пятно позора

Отмывая перед всеми.

Беззаконницу Кассандру

Я связал веревкой крепкой,

С головою в плащ закутал

И заткнул ей рот, чтоб челядь

Не сбежалась, крик услышав.

А когда свое решенье

Объявил я ей, она

От испуга вся сомлела.

Пробудить она не может

Жалость в оскорбленном сердце,

Но зато о казни сына

Мыслю я с тоской безмерной.

Чуть о нем решусь я вспомнить,

У меня дрожит все тело,

Дух стенает, плачут очи,

Не проходит кровь по венам,

Прерывается дыханье,

Память острая слабеет,

Воля делается дряблой

И рассудок ясный меркнет.

Словно ключ, что от мороза

Зимней ночью леденеет,

Стынут на устах от боли

Бьющие из сердца речи.

О любовь! Велел сынам

Чтить отцов творец вселенной,

Мой же сын попрал бесстыдно

То, что бог нам заповедал.

Замолчи, любовь, и сына,

Долг предавшего забвенью,

Не спасай от наказанья,

Ибо я теперь уверен,

Что меня убьет он завтра,

Раз сегодня обесчестил.

И за меньший грех виновных

Подвергали Артаксерксы,

Дарии, Торкваты, Бруты [201]

Наказанию — не мщенью,

Правосудье отправляя.

Нет, любовь! Ты не посмеешь

Помешать законной каре,

Раз вину прелюбодея

Честь в судилище рассудка

Беспристрастно рассмотрела.

Прокурор суровый, правда

Выдвинула обвиненье,

Каковое подтвердили

Очевидцы — слух и зренье.

Адвокатами защиты

На означенном процессе

Кровнородственные узы

Выступали безуспешно.

В соответствии с законом,

Данным нам творцом небесным,

Приговор судом составлен.

Почему же я колеблюсь?

Вот он! Боже, дай мне сил!

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ

Герцог Феррарский, граф Федерико.

Федерико