Наедине с футболом - Филатов Лев Иванович. Страница 6

Пережив короткую оторопь, наши вдруг, словно по сигналу, по уговору, словно дав друг другу клятву, кидаются на штурм. Игра перекатилась к чужим воротам, и знаменитые Геркенрат и белоголовый Либрих отбиваются в поте лица. У наших все получается: справа и слева простреливают мяч Татушин и Ильин, переигрывают, обходят в дриблинге встающих на их пути немцев Сальников и Нетто, рвется вперед натянутый как струна худой Масленкин. Нет, наша сборная не навалилась на противника с отчаяния, как нередко бывает при таком счете, она играет широко, сноровисто, быстро.

Два удара, Масленкина и Ильина, дают нашим победу – 3:2. Тут уже овация долгая, от души, все сомнения побоку! Оказавшись в проигрышном положении, наши закатили игру, заставившую немцев сбиться с ног, игру, исполненную злого спортивного вдохновения. Не знаю уж, оттого ли, что международные встречи в те годы были редкостью, но наши команды, и сборная, и клубы, проводили их с нескрываемой, открытой страстью. Матч со сборной ФРГ в этом смысле был наиболее ярким. Невозможно забыть его последние полчаса, то неколебимое упорство, с которым наши накатывали атаку за атакой, ту самолюбивую уверенность в себе, которая помогала им все делать лучшим образом. Навал в футболе монотонен, в нем лишь видимость страшной угрозы, и если противник не потеряет голову, то он приспособится и начнет отбиваться в том же точно темпе, в котором идут вперед наступающие. Наша сборная в тот раз не задавила, а чисто переиграла противника, потому-то матч и запомнился.

Позволю себе короткое отвлечение в историю. Всесоюзная секция футбола (позже переименованная в федерацию) вступила в ФИФА в 1946 году, и с этого момента наши команды получили право участвовать в любых встречах и турнирах. До этого в международных контактах мы испытывали затруднения; сборная, существовавшая в двадцатых и начале тридцатых годов, регулярно встречалась лишь с командами Турции и рабочих союзов. Право появилось, но использовали его не сразу. Какое-то время ушло на приглядывание, на то, чтобы определить, под силу ли это нашим футболистам. К первому послевоенному чемпионату мира 1950 года, где играли, разумеется, профессионалы, у нас относились с сомнением, было неясно, должны ли наши появляться на одной арене с этими самыми профессионалами. И сообщали о чемпионате скупо, отрывочно, обозревателей шокировала коммерческая подоплека турнира. Помню заголовок одной из статей: «Кубок какого мира разыгрывается в Бразилии?». В общем, мир того футбола был нам неведом, был от нас далеко. В 1954 году в Швейцарию на V чемпионат мира командировали группу наблюдателей. Позже я читал их отчеты. Они были обстоятельными, сугубо специальными, с характеристикой всех команд и многих игроков. Между строк проглядывал вывод, пусть и прямо не сформулированный: сверхъестественного не обнаружено.

Мы обязаны еще вспомнить передряги, пережитые нашим футболом. К олимпийскому турниру 1952 года сборная готовилась основательно, сыграла под флагом то сборной Москвы, то ЦДКА товарищеские встречи с сильными командами Венгрии, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Польши…. Сыграла хорошо. А потом, в Финляндии, провела свои три первые официальные встречи: с Болгарией – 2:1,с Югославией – 5:5 (проигрывая 1:5) и 1:3. Со сборной обошлись круто, ее первый блин расценили как непростительный провал и сгоряча вообще отказали ей в праве печь блины. На следующий год сборная не имела ни одной встречи, была фактически распущена, в 1954 году – всего две встречи.

Год 1955-й. Десятый официальный матч. До него кроме трех упомянутых два со Швецией, три с Индией и один с Венгрией. Скромненький список. И тут превосходная победа над чемпионами мира! С футбола снята опала, он обласкан. С VI чемпионата мира 1958 года наша сбор-ная отправилась в кругосветное путешествие. Шлагбаум был поднят 21 августа 1955 года. Я намеренно назвал имена всех участников того матча: мы должны быть благодарны этим мастерам: они в значительной мере предопределили будущее нашего футбола.

Шестнадцать лет спустя я вспоминал об этом матче с редактором еженедельника «Киккер», издающегося в ФРГ, Хайманом, приехавшим на прощальный матч Яшина из Нюрнберга. Мы перебирали имена Вальтера, Либриха, Рана, Нетто, Сальникова, Татушина, а я тем временем листал справочник, презентованный мне гостем. Ага, вот она, страничка встреч со сборной СССР: две победы наших, одна их.

– А это что? – спросил я собеседника, показывая на строчку, где значился год 1912-й и счет 16:0.

Хайман пожимает плечами:

– Формально мы имеем право числить этот матч. Россия тогда была членом ФИФА. Был у нее такой матч с Германией на V Олимпийских играх. Справочник есть справочник, не больше и не меньше…

– Но это же чистейшая пропаганда! Ваши читатели не могут не сообразить, как переменились времена: 0:16 и 3:2. Не правда ли?

Хайман грозит мне пальцем:

– Не будем удаляться в глубь веков, вернемся к пятьдесят пятому году. Вы можете этого не знать, но после той встречи в Европе признали, что советский футбол первоклассный…

Мне ничего не оставалось, как принять это заявление к сведению.

3. Швеция – Бразилия (сборные). 29 июня 1958 г

Перечитал как-то, что мы с Владимиром Пашининым передавали из Стокгольма об этом матче в «Советский спорт», и поразился скучной обыденности слов. Взять хотя бы вывод: «Что же выделило сборную Бразилии? Схема расстановки игроков общеизвестна: 4+2 + 4. Бразильцы не имели преимущества из-за какой-то исключительной быстроты и выносливости, игроки многих других команд не уступали им в этом. Но бразильцы были выше всех в искусстве обращения с мячом и в понимании игры. Именно поэтому им было по плечу решать сложные задачи».

Не говорю уж о том, что тактическая система, предложенная миру бразильцами на том чемпионате в блеске выставочного рекламного экспоната, небрежно названа «общеизвестной». Так нам могло показаться из-за ее простоты, из-за того, что перестановка игроков в сравнении с привычным «дубль-ве» на первый взгляд пустяшная. Откуда нам было знать, что еще несколько лет пройдет прежде, чем все поймут ее ко многому обязывающую тонкость! Но почему же все остальное так буднично изложено? Почему не сделана попытка найти слова, которые хоть бы отчасти соответствовали нашему истинному впечатлению, напоминавшему «телячий восторг»?..

Мне теперь думается, что мы, спецкоры, тогда не отдавали себе отчета в том, что свиделись с командой удивительной, нам могло показаться, что подобную игру доведется посмотреть еще не раз. В конце концов, это был первый наш чемпионат мира. Сейчас я знаю твердо, что ничего похожего не видел на зеленых прямоугольниках за минувшее с тех пор время, включая чемпионаты мира в Англии, Мексике, ФРГ, включая команды, носившие название «сборная Бразилии», которые я воочию наблюдал в 1965 году в Москве и Рио-де-Жанейро, в 1966 году в Ливерпуле, в 1970 году в Гвадалахаре и Мехико, в 1973 году снова в Москве и в 1974 году в Мюнхене. Перевидано много первоклассных команд, матчей, игроков, но прибывающие впечатления откладываются где-то сбоку, поодаль, а та бразильская сборная в памяти стоит особняком.

Возможно ли такое, если мы постоянно рассуждаем о поступательном движении футбола? Не ретроградство ли это, не шуточки ли возраста, заставляющие человека, рассудку вопреки, упрямо и надоедливо твердить о непреходящих прелестях «его времени»?

Уезжая из Мехико, в аэропорту я встретил футбольного импресарио Ланца. Пусть на свой коммерческий лад, но этот делец знает толк в командах и игроках, тем более в бразильских, с которыми имеет дело много лет. Я спросил:

– Ланц, я задам тебе глупый вопрос. Какая сборная лучше – 1958 или 1970 года?

– Ха! Почему ты считаешь, что это глупый вопрос? Это всем теперь интересно. Я из «мексиканской» в ту, «шведскую», взял бы одного Ривелино на левый край вместо Загало…

Тот же вопрос я задал бразильцу Вава, чемпиону 1958 года, и он, не раздумывая, ответил, что команда, в которой он играл, выше «мексиканской».