Марьяна Пинеда - Гарсиа Лорка Федерико. Страница 13

Дон Педро (восторженно)

Марьяна! Знамени тому,
что ты нам вышила, король
Фернандо сам почет окажет,
как ни беснуйся Каломарде. [3]

Третий заговорщик

Исчерпав средства все, конечно, сдастся
войскам он либералов. Хоть и любит
он притворяться, будто слаб и хил,
а все решает сам…

Марьяна

Но камарилья
в стране всем правит, говорят…

Третий заговорщик

Куда же
пропал гонец?

Дон Педро (с тревогой)

И я не понимаю.

Третий заговорщик

Его, быть может, задержали?

Первый заговорщик

Нет, мало вероятья. Дождь и тьма
ему защитой служат, да к тому же
он малый ловкий.

Марьяна

К счастью, вот и он!

Дон Педро

И наконец мы что-нибудь узнаем.

Все встают и направляются к двери.

Третий заговорщик
Добро пожаловать, коли приносишь
ты вести добрые.

Марьяна (страстно, дону Педро)

О, хоть немного
подумай, Педро, обо мне! Прошу,
будь крайне осторожен. Видишь,
я говорить не в силах от волненья.

Явление восьмое

В дверях появляется четвертый заговорщик. Это рослый мужчина, по-видимому, из богатых крестьян, одет в костюм простолюдина той эпохи. На нем остроконечная шапка с бархатными полями и шелковыми кистями, куртка с вышивками и аппликациями из разноцветного сукна на локтях, рукавах и воротнике, брюки для верховой езды с филигранными пуговицами и кожаные гетры, открытые с боков так, что видны голые ноги. На лице отпечаток молодой, тихой грусти. Все действующие лица толпятся около входной двери. Марьяна не может скрыть своей тревоги. Она смотрит то на вновь прибывшего, то на дона Педро встревоженно и пытливо.

Четвертый заговорщик

Привет вам, кабальеро. Вам привет,
донья Марьяна!

(Пожимает руку Марьяне)

Дон Педро (нетерпеливо)

Говори скорее,
какие новости?

Четвертый заговорщик

Такие ж
дурные, как погода.

Дон Педро

Что случилось?

Первый заговорщик

Я, кажется, догадываюсь.

Марьяна

Педро,
скажи, ты очень опечален?

Дон Педро

А где ж отряд из Кадиса?

Четвертый заговорщик

Не ждите.
Нам нужно начеку быть: власти
повсюду ищут нас, придется
теперь нам отложить восстанье
или в бою кровавом пасть.

Дон Педро (в отчаянии)

Не знаю, что и думать; рана
открылась у меня в груди,
и ждать не в силах я, сеньоры.

Третий заговорщик (твердо)

Дон Педро, победим мы, выжидая.

Четвертый заговорщик (твердо)

Без пользы умирать никто не хочет.

Дон Педро (так же твердо)

Мне это стоит тяжкого страданья.

Марьяна (испуганно)

Прошу вас, тише!

(Ходит по комнате)

Четвертый заговорщик

Вся теперь Испанья
молчит, и что ж? Взгляни: она жива.
Храни, как прежде, наше знамя.

Марьяна

Я
решилась отослать его к старинной
подруге, что живет в Альбайсине, [4]
и вот дрожу: пожалуй, здесь оно
сохранней было б.

Дон Педро

В Мáлаге что слышно?

Четвертый заговорщик

Ах, в Малаге – там просто ужас!
Позор Гонсалесу Морено! [5]
Не описать всего, что там случилось…

Мучительное ожидание. Марьяна, сев на софу рядом с доном Педро, с напряженным вниманием слушает рассказ четвертого заговорщика,

Торрихос [6] – храбрый генерал
с челом возвышенным и чистым,
где мог, как в зеркале, себя
узреть народ Андалузии,
отважнейший, чистейший рыцарь,
с душой из серебра – убит
в полночный час на берегу
близ Малаги глухой и дикой.
Его обманом завлекли:
он, на беду свою, явился
туда, поверив обещаньям,
и корабли привел свои.
О, горе доблестным сердцам,
готовым верить злобе низкой!
Едва на берег он ступил,
его схватили роялисты.
Виконт презренный де ла Барт,
ты был над ними командиром,
зачем ты не отрезал руку
себе, зачем так вероломно
ты у героя отнял шпагу?
(Такой не сыщешь в целом мире:
из хрусталя ее эфес,
две ленты вкруг него обвиты.)
В тот миг на небе встали тучи
и шумным пролились дождем.
На море ветер поднял бурю,
и вдаль уплыли корабли,
спеша волну веслом разрезать
и паруса поднять свои.
Как глухо залпы прозвучали
средь воя волн, седых, сердитых!
И мертвым он на землю пал…
О, храбрый рыцарь! Вместе с ним
вся полегла его дружина!
И даже смерть, как ни сильна,
его улыбку не убила.
На кораблях в тот час рыдали,
на вантах стоя, моряки,
и много женщин в траур черный
красу печально облекли.
И в горы рощею лимонной,
рыдая, горе понесли.