Рожденный очаровывать - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 60

– Угадай, что?! – взвизгнула она. – Завтра мы не едем домой. Па сказал, что придется остаться на пару дней, чтобы закончить крыльцо.

– О, Райли, вот здорово! Я так рада!

Райли потянула ее к входной двери.

– Эйприл хочет, чтобы ты зашла отсюда и увидела все сразу. И знаешь, что еще? Эйприл накормила Паффи сыром, и та ужасно навоняла, а Дин во всем винит меня, хотя я ничего такого не делала.

– Ну да, как же, – ухмыльнулась Блу. – Вали все на несчастную собачку.

– Нет, правда! Я и сыр не люблю.

Блу рассмеялась и обняла девочку.

Эйприл и Паффи встречали их на пороге. Прихожая сияла на солнце свежей краской цвета яичной скорлупы. По коридору бежала ковровая дорожка с узором из коричневых спиралей. Эйприл показала на яркую абстракцию, которую Блу нашла в ноксвиллской галерее.

– Смотри, как потрясающе выглядит здесь картина! Ты была права, советуя чередовать современное искусство с антиквариатом.

На стоявшем под картиной сундуке уже поблескивал деревянный с медью поднос, на котором лежали бумажник и ключи Дина вместе с его детской фотографией в рамке. На ней Дин был в шортах и футбольном шлеме, таком большом, что он лежал на ключицах мальчика. Рядом с сундуком высилась вешалка кованого железа. В старой тростниковой корзине валялись кроссовки и футбольный мяч. Крепкий стул красного дерева с резной спинкой был самым подходящим местом, чтобы сменить обувь или просмотреть почту.

– Весь дизайн построен так, чтобы ему было удобно. Он заметил, насколько обстановка приспособлена к его привычкам?

– Сомневаюсь – вздохнула Эйприл.

Блу посмотрелась в овальное стенное зеркало в резной деревянной раме.

– Остается повесить полочку для его увлажняющего креме и щипцов для завивки ресниц.

– Веди себя прилично. Неужели не заметила, что он почти не подходит к зеркалу?

– Заметила. Просто не хочу, чтобы он это видел.

Остальная часть дома тоже ей понравилась, особенно гостиная, которая совершенно преобразилась, когда стены выкрасили в желтоватый цвет, а на пол постелили большой восточный ковер. Старинный пейзаж, который обнаружила Блу в недрах антикварного магазина, прекрасно сочетался со смелым современным холстом, повешенным Эйприл над камином. Потертые кожаные мягкие кресла с невысокими переходящими в подлокотники спинками, найденные Эйприл, уже стояли на месте, как и резной шкаф орехового дерева, где находилась стереосистема. В ящиках большого журнального столика хранились кассеты с фильмами и пульты дистанционного управления. На столешнице тоже были расставлены снимки: Дин со школьными друзьями, на отдыхе и в колледже. Блу почему-то показалось, что идея принадлежала не ему.

Дин машинально подпевал мелодии группы «Блэк Айд Пис», доносившейся из кухни. Они с Джеком почти весь день трудились над крытым крыльцом. Стены уже были возведены, а завтра они примутся за крышу.

Он глянул в кухонное окно. При встрече Блу кивнула ему, но не вышла поздороваться, а он не входил на кухню. Дин был зол на себя за то, что проиграл очередную схватку прошлой ночью, но по крайней мере теперь она была на его территории, а преимуществ игры на собственном поле еще никто не оспаривал. Блу полюбила ферму, и, если она слишком упряма, чтобы вернуться, он мог напомнить ей о том, что она теряет. Но так или иначе, он был полон решимости добиться своего – тех отношений, которых оба заслуживали.

В доме кто-то прибавил громкости. Эйприл и Райли, по идее, должны были помогать Блу, но Эйприл не любила готовить. Мало того, оторвала Райли от чистки картофеля и уволокла танцевать. Блу отставила миску и присоединилась к ним, прыгая вокруг и размахивая руками, как миниатюрная дриада. Хвостик задорно подскакивал в такт музыке. Будь она одна, он, возможно, сам потанцевал бы с ней. Но не сейчас, когда Эйприл и Джек торчат рядом.

– Я думал, у тебя с Блу все кончено, – раздался за спиной голос Джека.

Дин дернулся от неожиданности. Весь день они не разговаривали, если не считать просьбы передать инструмент или придержать доску.

– Не совсем, – буркнул Дин, забивая очередной гвоздь.

Он весь день тренировал плечо и наконец немного его разработал.

– Мы сейчас на переходном этапе, только и всего.

– Переходном? Но к чему?

– Вот это мы и решаем.

– Бред собачий! – бросил Джек, вытирая лицо рукавом. – Не думаю, что ты относишься к ней серьезно. Так, очередное увлечение.

Блу твердила то же самое практически со дня их встречи, и Дин был вынужден признать, что какая-то доля правды в этом есть. Если бы он увидел ее на улице или в клубе, попросту не заметил бы. Да она и сама не подошла бы к нему. И немудрено столько красивых женщин пытались привлечь его внимание! Как ему заметить эту серую мышку!

– Будь с ней поосторожнее, – посоветовал Джек. – Она изображает из себя непробиваемую личность, но глаза ее выдают.

Дин тяжело вздохнул:

– Не путай реальность со своими песнями, Джек. Блу точно известны правила игры.

Джек пожал плечами:

– Полагаю, ты знаешь ее лучше меня.

Больше они не обменялись ни словом, пока Дин не отправился в душ.

Поглядев вслед Дину, Джек снова вытер капли пота со лба. Хотя сначала он намеревался провести на ферме неделю, пока что он здесь побудет. У Эйприл свой метод покаяния, у него свой. Строительство крыльца вместе с Дином. В юности Джек проводил летние каникулы, работая с отцом, а теперь он и Дин делали то же самое. Правда, Дин плевать хотел на всякие ритуалы общения с отцом. В отличие от Джека. И результат ему нравился. Все выходило крепким, солидным, прочным. Его старик был бы доволен сыном.

Блу распахнула кухонное окно. Джек засмотрелся на грациозные, чувственные движения Эйприл. На острые лезвия длинных волос, как ножи, летавших вокруг ее головы.

– Никто из тех, кому за тридцать, не смог бы танцевать, как ты, – услышал он голос Блу, когда песня кончилась.

– А папе пятьдесят четыре, и он классно танцует, – вставила задыхающаяся Райли. – Во всяком случае, на сцене. По-моему, больше он нигде этим не занимается.

– А когда-то занимался, – протянула Эйприл, откидывая волосы с лица. – После его концертов мы обычно ехали в какой-нибудь клуб на окраине и танцевали до самого закрытия. Сколько раз владелец ради Джека соглашался задержаться до утра! Из всех моих партнеров по танцам он... – Она осеклась, пожала плечами и наклонилась погладить собачку.

Тут как раз зазвонил ее мобильник, и она вышла из кухни.

Вчера Джек подслушал, как она называла звонившего Марком. До него был Брэд. Все та же старушка Эйприл. Все та же знакомая эрекция, распиравшая джинсы, стоило ему подойти ближе к ней. Даже после стольких лет он не прочь бы заняться с ней любовью. Разрушить все барьеры, которыми она так старательно окружала себя, и понять, откуда берется ее сила.

Ему предстояло несколько деловых встреч в Нью-Йорке. Поэтому он хотел попросить Эйприл последить за Райли во время его отсутствия. Он доверяет ей свое дитя. Человеком, которому он не доверил бы Райли, был он сам.

Едва Дин вышел из ванной, кто-то принялся колотить в дверь. Спустившись вниз, он увидел на крыльце Ниту Гаррисон. Со двора выезжал пыльный черный седан.

Дин повернулся в сторону кухни.

– Блу, тут к тебе гости!

Нита стукнула его тростью по колену. Дин машинально отступил, что позволило ей проскользнуть сквозь образовавшееся отверстие. Из кухни вышла Блу, за которой тянулся целый шлейф соблазнительных запахов.

– О Господи, нет! – простонала она при виде Ниты.

– Ты оставила туфли на лестнице! – с видом обвинителя провозгласила та. – Я споткнулась и полетела вниз! Повезло еще, что не сломала шею!

– Я не оставляла на лестнице никаких туфель, и вы вообще не падали. Как вы сюда попали?

– Этот дурень Чанси Кроул. Он всю дорогу плевался из окна.

Нита понюхала воздух.

– Жареные цыплята. Мне ты никогда не готовила жареных цыплят!

– Боюсь, цыплята улетали при одном упоминании вашего имени.