Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич. Страница 25

Вскоре выяснилось, что ситуация в посольстве Франции в Софии сложилась как нельзя более удачно. Ответственный за безопасность посольства отправился в поездку по стране. Его подчиненные, отвечавшие за соблюдение правил хранения шифрблокнотов, тоже временно отсутствовали: один был в отпуске, а другой слег с острым приступом аппендицита. В распоряжении сотрудников КГБ были две ночи, чтобы попытаться проникнуть в здание французского посольства. К работе надо было приступать немедленно.

Главный шеф представительства КГБ в Болгарии на тот момент отсутствовал. Его заместитель был человеком нерешительным и отказался завизировать телеграмму о представившейся благоприятной возможности добыть французские шифры. Тогда его подчиненным пришлось применить запрещенный прием. В представительстве КГБ стоял телефон ВЧ, который использовался только в крайних случаях, поскольку линию прослушивали в Румынии, по территории которой она частично проходила. Состоялся разговор с ответственным чиновником разведки КГБ, которому был задан наводящий вопрос: «Есть ли необходимость в исполнении просьбы, присланной за номером таким-то от такого-то числа?» Чиновник попросил перезвонить через полчаса и в повторном разговоре дал понять, что заинтересованность в получении французских шифров возросла до предела и что Центр готов оказать немедленную помощь. В ответ, маскируясь под геолога, один из сотрудников резидентуры КГБ сказал, что «изыскания будут проводиться завтра и послезавтра, нужны спецаппаратура и соответствующие геологи». На следующий день в Софию из Москвы прибыли «геологи» — специалисты группы проникновения КГБ.

Резидентом СДЕСЕ в Болгарии в то время был известный в КГБ господин. До этого он несколько лет прослужил в Москве в качестве помощника военного атташе Франции. Предполагалось, что в Болгарии он тянул сразу две лямки — резидента СДЕСЕ и старшего представителя так называемого Второго бюро французской армии, занимавшегося военно-экономическим шпионажем. В посольстве у него было два рабочих кабинета. Прибывшая из Москвы группа проникновения нацелилась именно на тот, в котором, по их расчетам, и должны были лежать шифры СДЕСЕ. Расчет был более чем удачным: шифрблокноты и СДЕСЕ, и Второго бюро хранились в одном и том же сейфе.

Конечно, степень защищенности шифрблокнотов СДЕСЕ оказалась намного выше, чем у Второго бюро. Они были прошиты специальными скрепками, а поверхность шифрблокнотов покрыта особым лаком. Будешь вскрывать скрепки, обязательно нарушишь лакировку. Если бы хозяева увидели малейшее повреждение поверхности шифрблокнотов, то без промедления заменили бы их. Долго трудились прибывшие из Москвы специалисты, чтобы убрать следы вскрытия шифрблокнотов. И в конце концов добились, чтобы внешний вид вскрытого и еще нетронутого блокнота ничем не отличался. Были обработаны все шифрблокноты, кроме первого, который уже был вскрыт самими французами для использования в работе.

В ходе визита во французское посольство были также сняты копии со всех хранимых в сейфе СДЕСЕ документов. Среди них оказалась инструкция по работе с шифрами. Согласно ей, каждый использованный шифрблокнот подлежал отправке в Париж для химической экспертизы. Поскольку первый шифрблокнот был вскрыт самими хозяевами, то его проверка в Париже не дала бы никаких оснований для беспокойства. Было ясно, что затем французы вскроют второй шифрблокнот и исчтользуют его до конца. Таким образом, прежде чем французы обнаружили бы постороннее вмешательство в тайны своей шифрпереписки, должно было пройти дней сорок — сорок пять.

Так и получилось. Примерно через два месяца из Парижа в адрес военного атташе Франции в Софии пришла шифровка следующего содержания: «Сообщите немедленно, отдельно ли хранились шифры Второго бюро?» — «Конечно, — последовал ответ, — как и положено по инструкции». Затем из французской столицы пришло указание прекратить работу с шифрами СДЕСЕ, а все имеющиеся шифрблокноты выслать с дипломатической почтой в Париж на экспертизу. Но в течение еще целого месяца в секретной переписке французского посольства в Софии использовались шифрблокноты Второго бюро французской армии, которые были скопированы сотрудниками КГБ заодно с шифрами СДЕСЕ. Так что Советское правительство получило достаточно пищи для размышлений по поводу политики Франции.

КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ

Сотрудник КГБ Вадим Николаевич Удилов в середине 60-х годов принял участие в операции по тайному проникновению в здание посольства государства, являвшегося в те годы, по оценке советского руководства, «главным противником» СССР. Спустя тридцать лет он поделился подробностями этой операции в своих воспоминаниях. Вот ее краткое описание:

«Посольство располагалось в трехэтажном здании и примыкало к рядом стоящим домам, тоже трехэтажным. Проникнуть в посольство можно было через чердак или окна третьего этажа. И конечно, уйти при необходимости от преследователей по крыше. На третьем этаже были апартаменты посла и его служебные кабинеты. Значит, проникнуть в здание можно было тогда, когда посол и его семья отлучатся.

Сотрудники шпионской резидентуры с дипломатической «крышей» и шифровальная комната посольства располагались на втором этаже. Чтобы попасть в них, надо было открыть в фойе дверь в узкий коридор. Замок у нее был особый: при повороте ключа раздавался звон. Таких поворотов необходимо было сделать шесть. Ясно, что в ночной тишине звон обязательно дошел бы до слуха охранника. Коридор заканчивался дверью с таким же «музыкальным» замком. И только затем можно было попасть в небольшой вестибюль с четырьмя дверями. Две вели в служебные кабинеты сотрудников. Третья, закрытая на засов, — к небольшой пожарной лестнице, идущей со второго на третий этаж в приемную посла. Это облегчало дело, так как в случае необходимости можно было быстро уйти наверх, а затем по крыше покинуть посольство. Четвертая дверь, массивная, с несколькими замками, вела в шифровальную комнату. Одни замки были кодовыми (чтобы их открыть, надо было набрать требуемую комбинацию цифр), другие плавающими (если не придержать такой замок, то он моментально возвращался в первоначальное положение).

Нужно было через чердак или окно проникнуть в верхний этаж, открыть две двери для того, чтобы выйти в общий коридор, спуститься на второй этаж, на случай отхода открыть две двери со «звоном» — в другой коридор и на лестницу, открыть два замка — кодовый и плавающий, войти в шифровальную комнату. Шифровальные документы лежали в сейфе, закрытом самыми современными замками. Требовалось время, чтобы открыть их, да еще чтобы найти и устранить сигнальное устройство, достать и скопировать шифры, а затем все восстановить, как было, и тихо уйти. Нужно было предельно точно рассчитать, сколько времени займет такая операция.

К ее началу мы должны были знать поведение охранника в интересующее нас время. В течение месяца шло наблюдение и хронометрирование его действий. Когда сидит, когда ложится немного отдохнуть, когда делает обход здания, какие двери открывает и проверяет. Что делает после обхода, как реагирует на посторонние шумы. Накопленные данные сверялись, сопоставлялись по времени и месту, и в конечном итоге были выявлены закономерности поведения.

Охранник, как правило, присутствовал при уходе домой сотрудников посольства. При нем закрывали двери кабинетов и шифровальной комнаты. Сам он выходил из вестибюля последним и запирал двери узкого коридора с «музыкальными» замками. Проводив сотрудников и закрыв за ними парадную дверь, проходил по всем этажам, проверял, закрыты ли окна, не оставлены ли открытыми двери. Убедившись, что все в порядке, шел к себе в комнату на первом этаже. Немного читал, писал или смотрел телевизор. В 21.00 включал чайник и примерно в 22.00 ужинал. Для того чтобы мы могли не только догадываться, но и слышать, нам заранее удалось в его комнате установить технику слухового контроля. Мы проверили, как он реагирует на шум, когда засыпает. Установили, что наиболее сильно он отключается, когда после ужина засыпает на два часа, перед ночным обходом здания. В то время, когда он засыпал, мы искусственно вводили шумы, напоминающие звук открываемых дверей, в том числе и с «музыкальными» замками. Охранник не реагировал. И все же, на крайний случай, если он заподозрит что-то неладное и ринется наверх, внизу, у главного входа, стоял наготове наш «почтальон». Он по команде должен был резко и настойчиво звонить в дверь, тем самым, отвлекая охранника и давая дополнительную минуту для ухода нашей группы проникновения. Для контроля за всеми действиями был создан пульт управления, куда вывели технику слухового контроля, радиосвязь со всеми участниками и даже рубильник электросети, если бы возникла необходимость внезапно погасить свет.