За пять минут до ядерной полуночи - Витковский Александр Дмитриевич. Страница 18

В переводе с арабского Катар означает капли воды. Согласно старинной легенде, когда-то по воле Аллаха над заливом пролился благословенный дождь. Его капли упали в море и превратились в прекрасные жемчужины. И вот одна из них – самая большая, красивая и совершенная – теперь покоилась в журчащих струях воды внутри огромной раковины.

Впрочем, в европейской художественной традиции эпохи Ренессанса раковина с приоткрытыми створками и омываемой водой жемчужиной почти утеряла свой первозданный, принесенный из глубины веков горячим песчаным ветром смысл и означала совсем иное. Лукавое, вожделенно-похотливое женское начало этого символа в мироощущении Старой Европы было далеко от философско-метафорического сознания Ближнего Востока и в сравнении с ним казалось поверхностным и примитивно конкретным. Чистота, святость, женственность, возвышенность, талисман, оберег и даже Коран – вот что олицетворяют драгоценные перламутровые горошины в арабском мире. Для персов жемчуг – это еще и вдохновитель мудрых и красивых мыслей. Сокрытая в раковине жемчужина, словно потаенная истина, прячется в скорлупе коварства и лжи, и не многим дано пробиться сквозь этот порочный панцирь и, оставшись девственно чистым, открыть эту истину для себя и мира, понять ее и насладиться прелестью заложенного в ней смысла…

Разговаривая с Майклом в кулуарах конференции, Мохаммед конечно же не заметил ни контрнаблюдения со стороны второго американца, ни еще одного участника симпозиума с бейджем «Персонал», который внимательно следил за двумя беседующими иностранцами, всячески маскируя свой пристальный интерес. Как только ученый попрощался с американцем, ничем не приметный с виду наблюдатель несколько раз прошелся мимо Мохаммеда. Своим колючим и острым взглядом он старался незаметно прочесть имя и фамилию иранца на бейдже «Участник». Но пластиковая табличка на узкой синтетической ленте своей лицевой стороной уже давно была повернута (воля случая) к груди ученого, и незнакомец не видел ничего, кроме ее чисто-белой обратной стороны. Наконец дотошный соглядатай улучил момент, когда Мохаммед оказался среди небольшой, но достаточно плотной группы участников конференции. Человек протиснулся сквозь стоящих рядом людей и, пробравшись к ученому почти вплотную, рукавом пиджака как бы невзначай, но очень ловко зацепил бейдж объекта своего интереса, перевернув пластиковую карточку вверх лицевой стороной.

– Прошу прощения, – сказал он по-английски и улыбнулся. При этом его быстрый взгляд будто ненароком, но с фотографической точностью отфиксировал текст на пластиковой табличке: «Мохаммед Салами Университет «Малек Аштар» Иран».

– Нет проблем, – только и успел проговорить Мохаммед. Секундой позже, уловив знакомый персидский акцент в английской фразе незнакомца, он попытался окликнуть уходящего человека. – Вы из Ирана? – Но тот уже растворился в толпе, и через секунду-другую Мохаммед уже забыл о нем.

А обладатель цепкого взгляда, не теряя времени, прошел в оргкомитет, где, как всегда в дни работы конференции, царил всеобщий бедлам, и было удивительно, как при такой внешне абсурдной организации еще велась работа секций, читались доклады, проводились заседания «круглых столов», пресс-конференции и даже фуршеты, которые здесь были сугубо безалкогольными. И все это происходило без существенных накладок и сбоев.

Войдя свободно, как к себе домой, в штабной офис, мужчина спросил у первой попавшейся сотрудницы старшего администратора, а увидев его за соседним столом, попытался выяснить у этого растрепанного, потного, разрываемого звонками двух мобильных и трех-четырех обычных телефонов человечка, где можно найти Мохаммеда Салами – молодого ученого из Ирана.

Вместо ответа взмыленный растрепа, продолжая что-то кричать сразу в две, прижатые плечами к ушам трубки, протянул посетителю папку с наименованиями гостиниц и номерами, где размещались участники симпозиума.

Гостю только это и было нужно.

Перелистав бумаги, он быстро нашел то, что искал. А найдя и прочитав, задумался… Оказывается, иранец жил в одной гостинице с американцем Майклом Слинчем, за которым следил и пытался выявить все его «иранские» контакты любопытный обладатель бейджа «Персонал». Что это, случайное совпадение или…

«Прекрасно! Салами как минимум еще пару часов задержится на конференции, плюс час на то, чтобы добраться до гостиницы. Итого, у меня есть примерно три часа». Его мозги работали, словно многоядерный суперкомпьютер. «Самое трудное – это подобраться к номеру Салами. Но попробуем…»

Вернув папку с информацией об участниках конференции, человек поспешно направился к выходу из Выставочного центра, на ходу спрятав в карман болтавшийся на шее бейдж «Персонал». На автостоянке он без труда отыскал свой «Сузуки», привычным движением надел и застегнул белый мотошлем, который полностью закрывал голову, откинул защитное стекло, сунул в багажный бокс за задним сиденьем свой небольшой портфель-сумку на длинном ремне, надел перчатки. Через минуту он уже мчался в восточную часть Дохи – туда, где на берегу, рядом с яхт-клубом возвышался пятизвездочный отель «Марриотт». Вскоре он уже въехал на стоянку гостиничного комплекса, снял шлем и, достав портфель, быстрым шагом – то ли от жары, то ли разгоряченный быстрой ездой – прошел под козырьком гостиницы в главный вход и направился прямо к регистрационной стойке.

– Могу ли я дня на два-три остановиться у вас? – обратился он к дежурному менеджеру.

– Конечно.

– Мне бы хотелось взять номер 722.

– Именно этот номер?

– Да, именно этот.

– Секунду, я должен посмотреть, свободен ли он. – Улыбчивый менеджер пробежался пальцами по клавиатуре своего компьютера. – Сожалею, но он занят. – Услужливый сотрудник рецепции явно хотел помочь потенциальному клиенту и потому спросил:

– Извините, а почему вам нужен именно этот номер?

– Здесь живет мой знакомый, и мне хотелось бы поселиться рядом с ним.

– Еще раз извините за любопытство, а в каком номере живет ваш знакомый, – стараясь не быть чересчур навязчивым, спросил администратор.

– В 721-м.

– И его зовут…

– Мохаммед Салами. Он из Ирана, университет «Малек Аштар», – ответил посетитель, а про себя подумал: «А ты неплохо вышколен, парень, и хорошо научился проверять своих клиентов…»

– Тогда я с удовольствием могу предложить вам 720-й. Он рядом, и вы будете соседями. У вас есть багаж?

– Нет, только сумка, – и, чуть помедлив: – У меня к вам просьба, не говорите Мохаммеду, что я в соседнем номере. Пусть для него это будет приятным сюрпризом.

– О’кей!

Когда с формальностями было покончено, гость вошел в лифт, поднялся на седьмой этаж, открыл пластиковой магнитной картой дверь с табличкой «720» и вошел в номер.

«Отлично! Во имя Аллаха все идет отлично», – подумал он, когда подошел к окну с балконной дверью и увидел прекрасный вид на залив и причал морского клуба с шикарными белоснежными яхтами всех размеров и моделей, которые в гордом величии застыли у причальной стенки.

Широкие балконы опоясывали почти все этажи этого корпуса отеля «Марриотт». Перелезть через символическую перегородку, чтобы оказаться на балконе соседнего номера, не составляло никакого труда.

– Пусть так делает этот дурацкий Джеймс Бонд, – тихо проговорил с издевательской усмешкой постоялец номера.

С этими словами он достал из портфеля нож с невероятным количеством различных лезвий и даже электрическим тестером и присел на корточки перед смежной с 721-м номером стеной.

Внимательно осмотрев панель с двумя электрическими розетками, он сноровисто открутил пару винтиков, подцепил лезвием внешнюю планку, осторожно снял ее и заглянул в заполненное проводами энергетическое чрево. По его уверенным действиям было понятно – работает профессионал. Он прекрасно знал, что электрический провод и разводка внутри стены обеспечивают электропитанием оба смежных номера, а потому и проем в стене для розеток был сквозным. Извлечь звукоизолирующую прокладку не составило особого труда.