Вечный воитель / The Eternal Champion - Муркок Майкл Джон. Страница 31

Элдрены отступили. Им было еще куда отступать. Я повернулся к королю Ригеносу. Он сидел на коне, как-то неестественно запрокинув голову. И тут я увидел стрелу; она пронзила бедро Ригеноса и пригвоздила его к седлу.

— Ролдеро! — крикнул я. — Королю нужен лекарь!

Граф занимался тем, что подсчитывал наши потери. Услышав мой оклик, он подскакал к нам, поднял забрало королевского шлема — и пожал плечами. Потом многозначительно поглядел на меня.

— Судя по его виду, он мертв.

— Ерунда. Рана в бедро не бывает смертельной. По крайней мере, она не убивает так скоро. Найди лекаря.

Мрачное лицо Ролдеро осветилось хитроватой улыбкой.

— Я думаю, он умер от испуга. Грубо расхохотавшись, граф толкнул облаченный в доспехи труп. Тот рухнул в грязь. Стрела выпала из раны.

— Твоя нареченная стала королевой, Эрекозе, — проговорил Ролдеро, продолжая улыбаться. — Поздравляю.

Я взглянул на труп Ригеноса, передернул плечами и поворотил коня.

У нас в обычае было оставлять мертвецов, кем бы они ни были при жизни, на месте гибели.

Лошадь Ригеноса мы забрали с собой, поскольку таким добром не бросаются.

Смерть короля никто не оплакивал, разве что Каторн казался слегка обеспокоенным — быть может, потому, что с гибелью Ригеноса, на которого он имел громадное влияние, его собственное положение становилось довольно непрочным. Однако, откровенно говоря, королем Ригенос был кукольным, и особенно отчетливо это проявилось за последний год. У людей был иной кумир, перед которым они преклонялись.

Они называли меня Мертвецом Эрекозе, Разящим Клинком Человечества.

Мне наплевать было на то, какими меня награждают прозвищами, будь то Душегуб, Кровопийца и Берсерк, ибо сны мои перестали донимать меня, а конечная цель неотвратимо приближалась.

;, Под нашим натиском пала последняя крепость элдренов, после чего мне пришлось тащить за собой воинов чуть ли не на веревке. Я потащил их к главному городу Мернадина, расположенному неподалеку от Равнин тающего льда, — к столице Арджевха Лус-Птокай.

Мы подошли к нему на закате. Его могучие башни и стены из мрамора и черного гранита выглядели неприступными. Но я знал, что мы возьмем Лус-Птокай.

Я помнил слова Арджевха, который утверждал, что победа будет за нами.

В ту ночь, когда мы стали лагерем под стенами Лус-Птокая, я никак не мог заснуть. Лежа в темноте, я предавался раздумьям. Это не входило в мои привычки: обычно я плюхался на постель и, утомленный дневными схватками, тут же крепко засыпал.

А в ту ночь размышления отогнали сон.

На рассвете же я в сопровождении герольда, развернув свое знамя, поскакал к городу.

Достигнув главных ворот Лус-Птокая, мы остановились. Со стены на нас уставились элдрены.

Герольд поднес к губам золотую трубу и протрубил вызов, который эхом пошел гулять меж черно-белых городских башен.

— Принц элдренов! — позвал я. — Арджевх Йернадинский! Я пришел, чтобы убить тебя.

У парапета над воротами показался Арджевх. В его обращенном на меня взгляде читалась печаль.

— Приветствую тебя, старый недруг, — сказал он. — Вам не взять город без долгой осады.

— Осада так осада, — ответил я, — но рано или поздно мы его возьмем.

Помолчав, Арджевх проговорил:

— Однажды мы согласились сражаться по кодексу Эрекозе. Ты снова хочешь предложить это? Я покачал головой.

— Мы будем биться до тех пор, пока не погибнет последний элдрен. Я поклялся избавить Землю от тебя и твоих сородичей.

— Тогда, — сказал Арджевх, — я приглашаю тебя в Лус-Птокай. Будь моим гостем и отдохни перед битвой. Отдых тебе не помешает.

Я фыркнул. Герольд не сдержал усмешки.

— За кого они тебя принимают, повелитель? Должно быть, они спятили, раз думают, что тебя так легко провести!

Мысли мои вдруг перепутались. Я глубоко вдохнул.

— Молчи! — бросил я герольду.

— Ну? — спросил Арджевх.

— Согласен, — отозвался я. Потом прибавил:

— Принцесса Эрмижад с тобой?

— Да, и очень хочет вновь увидеть тебя, — ответил он. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться и заколебаться. А вдруг герольд прав?

Скорее всего, Арджевх догадался о моей привязанности к его сестре, привязанности, в которой я не признавался даже самому себе, но которая вынудила меня в конечном счете принять приглашение принца элдренов.

— Господин мой, неужели ты не шутишь? — изумился герольд. — Да ведь тебя убьют, едва ты окажешься за воротами! Если верить молве, вы с принцем Арджевхом были когда-то чуть ли не друзьями, однако после разорения, которое ты учинил в Мернадине, элдрен не задумается убить тебя. И кто бы поступил иначе?

Я покачал головой. Вся моя свирепость куда-то пропала.

— Он и пальцем ко мне не притронется, — сказал я. — А побывав в городе, я разузнаю, каковы силы элдренов.

— Но если ты погибнешь, нам грозит страшная беда.

— Я не погибну, — ответил я. Злоба, ненависть, безумный запал битвы — все эти чувства внезапно оставили меня. Я отвернулся, чтобы герольд не увидел слезы в моих глазах.

— Открывай ворота, принц Арджевх! — крикнул я слабым голосом. — Твоим гостем вступаю я в Лус-Птокай.

Глава 23

В ЛУС-ПТОКАЕ

Я медленно въехал в город. Я был безоружен, ибо передал меч и пику герольду, который отправился обратно в наш лагерь, чтобы сообщить маршалам невероятную новость.

На улицах Лус-Птокая царила скорбная тишина. Мне навстречу со стены спустился Арджевх. Разглядев его поближе, я заметил, что у нас с ним похожее выражение лиц. Ступал он довольно тяжело, а голос его в значительной мере утратил музыкальность, которая была присуща ему год назад.

Я спешился. Арджевх сжал мою руку в своих ладонях.

— Так ты не бесплотен! — воскликнул он с деланным весельем. — Надо будет рассказать моим воинам, а то они начали было сомневаться в том, что предводитель варваров — человек.

— Они, верно, ненавидят меня? — сказал я. Арджевх как будто удивился.

— Элдрены не умеют ненавидеть, — проговорил он, увлекая меня за собой.

Во дворце Арджевха мне отвели небольшую комнату с кроватью, столом и креслом. Я решил было, что они изготовлены из драгоценного металла, но потом разобрался, что все предметы обстановки — деревянные и весьма искусно обработанные. В углу комнаты стояла вделанная в пол ванна, над которой поднимался пар.

Когда Арджевх ушел, я сбросил с себя пропыленные и окровавленные доспехи и исподнее, которое не снимал чуть ли не целый год, и с наслаждением окунулся в горячую воду.

С момента эмоциональной встряски, вызванной приглашением Арджевха, мой мозг словно оцепенел. А теперь, едва ли не впервые за весь год, я расслабился духовно и физически. Соскребая с тела грязь, я словно смывал вместе с ними ненависть и тоску.

Надев приготовленную для меня одежду, я только что не улыбался. В дверь постучали. Я крикнул, чтобы входили.

— Приветствую тебя, Эрекозе, — промолвила Эрмижад.

— Госпожа, — я поклонился.

— Как тебе живется, Эрекозе?

— Ты знаешь, что воюется мне неплохо. А что до меня самого, то ваше гостеприимство исцелило мою душу.

— Арджевх приглашает тебя откушать с нами.

— Я готов. Однако сперва скажи мне, как живется тебе, Эрмижад?

— Не болею, — ответила она и сделала шаг ко мне.

Я невольно чуть отклонился назад. Поднеся руки к горлу и не глядя на меня, она спросила:

— Королева Иолинда твоя жена?

— Мы с ней помолвлены, — сказал я. Взглянув Эрмижад в глаза, я прибавил, стараясь, чтобы голос мой не дрожал:

— Мы поженимся, когда…

— Когда?

— Когда будет взят Лус-Птокай. Она промолчала.

Я шагнул к ней. Нас разделяла теперь какая-то пядь.

— У меня не было выбора, — объяснил я. — Я должен покончить с элдренами. Ваши втоптанные в грязь знамена будут моим свадебным подарком Иолинде.

Эрмижад кивнула и кинула на меня странный, печальный и одновременно насмешливый взгляд.