Год дракона (СИ) - "Civettina". Страница 31

– А где твой… – я не успел закончить фразу, как Вовка толкнул меня в грудь – с такой силой, что я упал на пол, чуть не ударившись головой о косяк.

– Глупое ничтожество! – прошипел он незнакомым голосом и бросился ко мне. Я еле успел увернуться, вскочил на ноги и выхватил пистолет, но в следующую секунду оружие отлетело к окну.

– Черт! – я схватил гостиничный телефон и хотел ударить брата по голове, но тот закрылся рукой, а второй, как пушинку, швырнул меня на соседнюю кровать. Я успел только моргнуть, как Вовка оказался надо мной и, навалившись всем весом, принялся душить. Правда, душил он меня странно, по крайней мере, мне представлялось, что делать это надо не так – не тянуть шею жертвы к себе, а сдавливать, перекрывая кислород. Резкая боль пронзила меня. Она начиналась между лопаток и ударяла мощными лучами в поясницу и затылок. От боли у меня выступили слезы и парализовало руки и ноги. Я ждал, когда же брат меня задушит, но он оставлял мне возможность делать судорожные вдохи и выдохи.

Вдруг Вовка встрепенулся, и я заметил, как над его головой сверкнул клинок меча. Брат увернулся, но сталь полоснула его по левому плечу. Брат зашипел, как прохудившаяся шина. В первую минуту мне показалось, что от недостатка кислорода у меня начались галлюцинации, но, сев, я понял, что глаза меня не обманывают: в номере находились два Вовки. Оба в одинаковой одежде, оба похожи, как две капли воды, только у одного был меч и браслет на руке, а у второго… Второй скалился и рычал, как животное, отступал к стене, готовясь к атаке.

– На меня твои уловки не действуют, – хмыкнул настоящий Вовка, но не нападал, чего-то выжидая.

– Молодой и заносчивый дракончик, – прохрипел лже-брат. – Не советую тебе связываться со мной.

– Ты зашел в мое гнездо, отсюда нет выхода, ты знаешь.

– Я убью твоего брата!

– Кишка тонка! – Вовка сделал резкий выпад, снова задев двойника клинком. Тот взвизгнул, как собака, и, ощерившись, кинулся на моего брата.

Описывать то, что происходило последующие минут пятнадцать, не хватит слов. Два Вовки схлестнулись не на жизнь, а насмерть. Мой пытался отрубить двойнику голову, тот же оказался проворнее и сильнее раза в два. Он скакал по стенам, он перемещался с помощью странных акробатических фигур, он изгибался так, как ни за что не смогло бы изогнуться человеческое тело. А потом он выбил у настоящего Вовки меч из рук, схватил моего брата и прыгнул с ним на потолок. Прижав его, как когда-то меня, двойник вцепился ему в шею. Я очень хотел помочь Вовке, но не знал, что предпринять. Меня хватило лишь на то, чтобы вскочить на кровать и схватить нападавшего за пальто. Я рванул двойника в сторону, но тут пальто порвалось, и я грохнулся на пол. К моему изумлению, кусок ткани в моих руках превратился в бесформенное желеобразное вещество бледно-зеленого цвета. Меня чуть не стошнило, и я отбросил кусок подальше.

В этот момент в поединке на потолке наступил переломный момент: Вовка столкнул с себя нападавшего, но не выпустил из рук, и поскольку на моего брата по-прежнему действовало земное притяжение, он рухнул вниз, увлекая за собой тварь.

– Меч! – выкрикнул не своим голосом Вовка, и я тут же бросился искать оружие. Оно отлетело за тумбочку, на которой стоял телевизор. Я просунул руку между тумбочкой и стеной, нащупал рукоятку и пытался ухватить ее двумя пальцами.

– Жень… – брат терял силы, и мне пришлось толкнуть тумбу в сторону. Телевизор с грохотом свалился на пол, а я смог достать меч.

Лже-Вовка в этот момент понял, что наибольшую опасность представляю я, и ринулся ко мне, но рука моя не дрогнула: голова монстра гулко ударилась об пол и тут же превратилась в желеобразную медузу. Вовка тем временем с трудом поднялся на четвереньки, одним рывком бросил свое тело к поверженному врагу и вызвал внутренний свет. Из растекающейся массы вырвалось пламя насыщенного серого цвета. Его языки плясали, пытаясь уйти от воронки, но свет дракона постепенно втягивал их в себя. Минуты через две все было кончено. Мы имели на полу три лужи зеленой субстанции, разбитый телевизор и разбросанные по всему номеру вещи. У меня ужасно болело между лопаток, а на Вовку было страшно смотреть: из разбитой правой брови и из раны над левым ухом стекали струйки крови, пальто было порвано, костяшки правой руки разбиты.

– Что это за хрень? – тихо спросил я, опускаясь на кровать.

– Богем. Демон высшей категории, – ослабшим голосом ответил брат. – На таких я еще не охотился.

– Я думал, демоны вселяются в людей…

– Богемы могут принимать любой облик. Их энергетический уровень настолько силен, что позволяет создавать плотную материю. Во время охоты они могут принимать разные образы, чтобы обезоружить жертву, сбить ее с толку.

Я сразу вспомнил проститутку в баре, а Вовка продолжал:

– Богем может вселяться в человека, но человек не может долго выдерживать этого демона и умирает, поэтому богемы в постоянном поиске душ.

Я все ждал, когда же брат скажет, что велел мне сидеть в номере и что всего бы этого не случилось, если бы я послушался. Но Вовка только тяжело дышал, утирая кровь.

– Прости, что я не остался в номере, – я первым пошел примиряться.

– Это я виноват. Я совсем забыл про топаз, – брат бросил меч на пол. – Он подавляюще действует на драконов.

– Какой топаз?

– На перстне, который ты украл. Топазы называют слезами драконов, потому что, по преданию, эти камни наполнены страданиями наших предков. Дракона невозможно заставить плакать, но уж если это произошло, то падающие слезы каменеют и превращаются в топазы.

– Ого!

– Красивая легенда – не более. Но я так и не нашел объяснения, почему эти камни вызывают у драконов тревогу и даже панику.

– Я уже настоящий дракон? – я гордо подбоченился.

– Был бы настоящий – отличил бы демона от брата, – Вовка встал и хлопнул меня по плечу. Боль отдалась в спине между лопаток, и я невольно застонал.

– Замочек сработал, да? – ухмыльнулся брат. – Я же говорил: лучше быть сейфом, чем завтраком богема.

========== Девять негритят ==========

– Как попал перстень к твоей даме, я не знаю. Это ты сам у нее спроси, – сунув в рот черносливину, начал рассказ Павел Антонович. – А в тысяча девятьсот семьдесят третьем году эту вещицу приобрел Станислав Петрович Крутовский. Его партия приставила на Мосфильм бдеть, чтобы искусство не отклонялось от курса КПСС.

Мне думается, он был человеком несчастливым. Его более удачливые коллеги получили шефство над балетом или цирком, где антисоветского в постановках было мало, а вот зарубежных гастролей – много. У Крутовского же все было с точностью до наоборот: каждый режиссер норовил ввернуть в фильм что-нибудь, порочащее советскую власть, а заграничные поездки ограничивались кинофестивалями в Чехословакии, на которые еще не всякий фильм и пошлешь. Поэтому Станислав Петрович и пытался выжать из своей работы по максимуму. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. И вот он, пользуясь своим партийным положением, стал оказывать работникам киноиндустрии различные услуги: где квартиру в центре Москвы поможет выбить, где гараж, а где новую «Волгу» вне очереди приобрести. Конечно, все это он делал не за просто так. Власть хоть и была советской, а все же робингудов в своих рядах не жаловала, поэтому Крутовский без стеснения брал взятки. Он так порешил: пока есть возможность давать и брать взамен – надо давать и брать. И он брал. Деньгами, хрусталем, индийскими коврами, уцелевшим от экспроприации дореволюционным серебром, иконами, украшениями и даже запчастями для автомобилей.

И вот однажды к нему обратилась вдова известного тогда оператора Анатолия Менькова. Дело в том, что Толя стоял в очереди на приобретение «Жигулей», но умерших заявителей нередко вычеркивали из списков. Поэтому вдова Менькова и просила Станислава Петровича походатайствовать, чтобы в очереди почившего Анатолия заменили на нее. Само собой, такая просьба должна была сопровождаться презентом. И от его ценности зависело, будет ли оказана услуга или Станислав Петрович разведет руками: не удалось. Естественно, презент возврату не подлежал, поэтому все просители старались сразу угодить партработнику, чтобы дареное добро не пропало зря.