Месть Темного Бога - Флевелинг Линн. Страница 64

— Но странно еще вот что: под телами жителей деревни я нашел другие, более древние кости.

Нисандер на протяжении всего рассказа Микама бесстрастно смотрел в огонь. Не поднимая глаз, он спросил:

— Ты рассмотрел камень?

— Да. И нашел вот это. — Микам вытащил из кошеля на поясе сгнившие остатки кожаного мешочка. Нисандер взял их у него и внимательно осмотрел, потом, ни слова не говоря, бросил в огонь.

Микам был слишком изумлен, чтобы действовать, но Серегил кинулся к очагу и начал выуживать кожаный мешочек кочергой.

— Оставь! — резко приказал Нисандер.

— Это ведь имеет какое-то отношение к диску, верно? — сердито спросил Серегил, все еще сжимая кочергу.

Микам физически ощутил, как накалилась атмосфера в комнате. Судя по напряженному лицу Алека, юноша тоже это почувствовал. Маг никак не проявлял своего гнева, но свет лампы на мгновение стал тусклым, а огонь перестал давать тепло.

— Я сказал тебе об этом все, что мог. — Хотя Нисандер говорил тихо, его голос прозвучал как раскат грома. — Еще раз повторяю: не пришло время, чтобы ты узнал остальное.

Серегил гневно бросил кочергу рядом с очагом.

— Сколько лет я храню твои секреты? — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — В скольких интригах участвовал, сколько грязной работы переделал? Теперь речь идет о моей жизни — жизни Алека и Микама тоже, — а ты не хочешь сказать и слова. К черту все клятвы, Нисандер! Если я не заслуживаю твоего доверия, мне нечего делать под твоим кровом! Я переселяюсь в «Петух» — сегодня же! — Бросив на волшебника разъяренный взгляд. Серегил вышел из комнаты, хлопнув дверью.

— В чем, черт возьми, дело? — спросил Микам; они оба с Алеком поднялись, готовые последовать за Серегилом. Нисандер знаком предложил им снова сесть.

— Дайте ему время успокоиться. Сложившаяся ситуация тяжела для всех вас, я понимаю, но особенно для Серегила. Он от любопытства— то сошел бы с ума, но к этому добавляется еще и чувство оскорбленной гордости.

— Уж не хочешь ли ты сказать, — спросил Микам, которому все это не особенно нравилось, — что тебе известно что-то про случившееся в топях, о чем ты нам не говоришь?

— Пожалуйста, Микам! Мне сейчас нужна твоя помощь, чтобы успокоить Серегила. Как только возникнет необходимость действовать, уверяю тебя, что я сразу обращусь к вам двоим… — Его взгляд упал на Алека, прямо и напряженно сидящего в кресле. — Прости меня, милый мальчик, — к вам троим, чтобы справиться с этим. А пока не смогли бы вы помешать ему в ярости убежать отсюда? Есть еще вещи, которые мне необходимо обсудить с Серегилом, прежде чем он покинет Ореску.

— Хотелось бы мне, чтобы его гнев прошел быстро, — поморщился Микам. — Мне не особенно хоЧется торчать в Римини, когда я так близко от дома. Я уже четыре месяца не видел жену!

— Кого? — изумленно повернулся к нему Алек. Микам хитро подмигнул ему:

— Нам так много пришлось удирать и сражаться, что эта тема как— то не возникла в наших разговорах. Однажды, когда мы только еще познакомились с Серегилом, мы с ним раскрыли заговор против царицы. Главаря казнили, и Идрилейн в награду отдала нам часть его владений. Серегил особенно не интересовался землями, так что они достались мне. Правда, управляется там в основном Кари — я-то все время в разъездах. Вот она с девчонками и хозяйничает.

— Девчонками?

Микам заметил, как Нисандер игриво подмигнул Алеку:

— Этот головорез обзавелся тремя дочерьми.

— А внуки есть? — спросил Алек сухо.

— Надеюсь, что нет! Старшая, Бека, всего на год или на два старше тебя; она собирается служить в армии. Серегил обещал похлопотать, чтобы ее взяли в царскую конную гвардию. Две другие, Элсбет и Иллия, еще слишком молоды, чтобы думать о замужестве. — Неожиданно зевнув, Микам так потянулся, что его камзол затрещал по швам. — Клянусь Пламенем, ну и устал же я! После такой скачки уснешь посреди Морского рынка и не заметишь! Пойду-ка я к Серегилу, пока еще держусь на ногах. Но только сначала скажи мне одну вещь, Нисандер.

— Он серьезно посмотрел на волшебника: — На данный момент я готов согласиться с тем, чтобы ты держал все в секрете. Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня положиться, — как, впрочем, и на Серегила, несмотря на все его фокусы. Но если дело хотя бы наполовину так серьезно, как это следует из твоих слов, то разве нам не грозит опасность? С тех пор, как я побывал в Черных топях, я не нахожу себе места. Все время, пока я добирался сюда, я видел перед собой Серегила и Алека, распростертых на том камне. А теперь ты еще сказал, что он пострадал от злых чар. Не мог ли Мардус проследить за нами — от Вольда до Римини? И не отправится ли он по моим следам, когда завтра я двинусь к дому? Нисандер глубоко вздохнул.

— Пока я не вижу признаков такой погони. Но как ни хотелось бы мне заверить тебя, что опасности нет, что Серегил и Алек ускользнули от своих преследователей, я не могу быть в этом уверенным. Но в одном ты можешь на меня положиться: я никогда — каковы бы там ни были мои клятвы — не стану давать вам ложных заверений. Я буду присматривать за вами со всем доступным мне вниманием, но и вы сами не должны терять бдительности.

Микам нахмурился и потеребил усы.

— Мне это не нравится, Нисандер. Мне это совсем не нравится, однако я доверяю тебе. Пойдем, Алек, поищем Серегила. Если он еще не остыл, ты поможешь мне окунуть его в конскую поилку.

Сначала они решили проверить, нет ли Серегила в спальне. Его мешок лежал на полу, рядом оказалась неряшливая груда карт и пергаментных свитков. На кресло был брошен дорожный плащ, тут же валялись несколько туник и скомканная шляпа. Из-под кровати выглядывал, как собачий нос, старый сапог. Расчески, моток бечевки, стакан, кусочки кремня были разложены на подоконнике, словно приготовленные для какой-то церемонии.

— Он еще не отбыл, — заметил Микам, оглядывая беспорядок в комнате. — Но прежде чем мы пойдем его искать, я хотел бы услышать, что случилось с вами в пути.

Алек снова перечислил свои приключения и описал странную болезнь Серегила. Когда он закончил, Микам глубоко вздохнул и провел рукой по рыжей щетине на подбородке.

— Это не такая история, чтобы человек спокойно мог выбросить ее из головы, согласен. Но все-таки должен же Серегил понимать, что Нисандер не будет ничего от него скрывать без очень веской причины. Клянусь, нет человека хитрее и смелее Серегила, но он становится сущим ребенком, стоит ему столкнуться с чем-то, что не удается повернуть на свой лад. — Микам снова широко зевнул. — Ладно, давай кончать с этим делом.

— Где будем искать? — спросил Алек, следом за Микамом выходя из комнаты. — Он может быть где угодно.

— Ну, я знаю, с чего начать. — Микам повел юношу в сторону конюшни. Серегил оказался в одном из стойл: он чистил скребницей измученного коня Микама.

— Ты чуть не загнал несчастное животное. — Серегил даже не потрудился взглянуть на вошедших; его сапоги были в навозе, одежда в пыли и конской шерсти. С плеча свисала пропитанная конским потом тряпка, а полоса грязи на щеке придавала ему весьма печальный вид.

Микам прислонился к коновязи у входа.

— Ты вел себя как дурак, знаешь ли. Я-то думал, ты не станешь подавать плохой пример Алеку.

Серегил кисло посмотрел на него и снова взялся за скребницу.

Микам некоторое время молча следил за ее движениями.

— Ты поговоришь с Нисандером до своего отъезда? Серегил мрачно уставился на грязный лошадиный бок.

— Как только закончу.

— Похоже, нам все-таки не придется окунать его в поилку, э? — улыбнулся Алеку Микам. — А я так предвкушал это удовольствие!

— А когда ты отправляешься?

Микам уловил нотку вызова в голосе друга.

— Как только рассветет. Кари спустит с меня шкуру, если я задержусь. Почему бы вам двоим не отправиться со мной вместе? Сейчас охота должна быть хороша, да и заняться обучением Алека не помешало бы. Бека будет для него подходящей противницей.

— Сначала я хочу устроиться в «Петухе», — ответил Серегил.