Огонь с юга - МакКенна Джульет Энн. Страница 5

По кивку госпожи рабыня положила гребень и хлопнула в ладоши, глядя на девочек.

— Теперь тихо. Если разбудите малышей, завтра вас ждет на завтрак холодная соллерная каша и никаких плодов.

Кейда поставил Эви на пол, и та послушно последовала за сестрой через внутреннюю дверь, выходившую в залу с лестницей.

— Можешь сыграть еще разок, Мезил, а затем пойдешь спать. — Рекха встала и вперила в Андита суровый взгляд. — Ты скажешь мне, не хитрит ли он. До, если с руками все в порядке, Лемиру следует очистить твое лицо. Теперь никто больше нас не увидит, а кожа должна немного подышать перед сном. — Она ласково улыбнулась мужу. — Не принять ли нам какое угощение наедине, мой повелитель?

— Как пожелаешь, жена моя, — ответил Кейда с поклоном. Платье зашептало что-то холодному мраморному полу, когда Рекха повела мужа по проходу в обширный и пустынный покой. Рыжеватые деревянные покрытия стен были выложены великолепными цветами и листьями из перламутра и мыльного камня. Низкий столик из такого же дерева с тем же узором был поставлен по одну сторону от роскошного ковра с изображениями ярких кроваво-красных завитков папоротника.

— Когда ты вернулся? — спросила Рекха, едва они вошли.

— Перед самым закатом, — ответил Кейда. — И сразу поднялся на башню, чтобы почитать в небе в последних лучах дня.

Телуйет скользнул мимо него, чтобы незаметно зажечь в покое лампы, после чего благоразумно удалился.

— Надеюсь, ты увидел там, что все хорошо? — Рекха поглядела на него бдительными темными глазами.

— Небеса предвещают много благоприятного, и никакие знамения не говорили ничего иного. Я получил тьму предложений от старейшин деревень: мне показали и меченосцев хоть куда, и пареньков, жаждущие отправиться за море, да еще хоть корабль загружай изделиями учеников, которых прислали самые разные ремесленники, чтобы ты оценила. — Кейда махнул рукой в сторону соседнего помещения. — Я вижу, твое путешествие тоже было удачным.

— Мони Редигал всегда знала толк в рабах, — кивнула жена с нескрываемым удовлетворением. — Его зовут Лемир.

— Слышал. Пожалуй, чересчур молод, — задумчиво сказал Кейда. — Да и слишком хорош собой.

Рекха подняла бровь безупречного рисунка.

— Думаешь, мне следовало поискать для нашей дочери что-нибудь без конца перепродававшееся, вроде Ханьяда?

— Телуйет говорит, что Ханьяда владельцы продавали друг другу с одного конца Архипелага до другого, пока Ток Файле не приобрел его для Сэйн, — Кейда пожал плечами. — Он может сообщить ей много такого, что она найдет полезным.

— Для женщины, так внезапно возвысившейся, он хорошо подобран. — В голосе Рекхи лишь едва угадывался намек на едкость. — Мы с Джанне позаботились о том, чтобы До не понадобился такой наставник. Она может искать мудрости или хитрости у раба, когда достигнет такого возраста, чтобы решать самой, что ей нужно. А пока пусть ее обожает и потакает ей парнишка, достаточно красивый, чтобы ей завидовали все равные из других владений в эти последние сроки ее девичества.

Прибытие Телуйета избавило Кейду от поиска ответа. Супруги стояли молча, пока раб ставил на низкий столик поднос и наливал светлый плодовый сок из длинногорлого толстобрюхого кувшина кованой бронзы в сияющие кубки.

— Мы позаботимся о себе сами. — Кейда отпил длинный глоток, в то время как Телуйет налил питье Рекхе и отступил к двери. То был сок лиллы, как и следовало ожидать в такую пору.

— Обожать и потакать — это хорошо, но умеет ли этот Лемир драться и знает ли, для начала, в каких случаях дерутся? — Он повернулся, чтобы вновь наполнить свой кубок, и поймал взгляд Телуйета, закрывавшего дверь. Телуйет едва заметно кивнул.

— Его всячески расхваливала Мони Редигал и ее телохранитель. Оба, — доверительно призналась Рекха.

— Очень хорошо. — Кроме того, Телуйет позаботится о выучке паренька, как только тот примкнет к прочим домашним рабам там, где они возятся все вместе. — Итак, теперь, когда у нее есть личный раб, не возьмешь ли ты До на сбор жемчуга после дождей? — Кейда сел, скрестив ноги и выпрямив спину, на ковре, устилавшем мраморный пол, устроившись весьма удобно.

— Думаю, что да. — Рекха рассмеялась и со всем возможным изяществом опустилась по другую сторону низкого столика, сложив под собой ноги. Она протянула кубок за новой порцией сока и забавно сморщила тонкий нос. — Во всяком случае, научиться хранить невозмутимое лицо среди такой вони будет само по себе полезно. Если она и впрямь умеет себя вести, я возьму ее в следующее путешествие на север, и, возможно, даже позволю немного поторговать жемчугом помельче, тем, что всегда и всякому подойдет.

— Ей это понравится. — Кейда улыбнулся. — А какие еще победы для владения ты одержала в свою последнюю поездку?

Рекха с удовлетворением улыбнулась.

— Мони Редигал поставит корабль, груженный медью, между нынешними днями и концом дождей в обмен на восьмую долю раковин-жемчужниц, которых мы соберем.

— Она всегда была страстным игроком. — Кейда покачал головой. — А что если половина ее раковин окажется пуста?

— Она сама предпочла играть, — беззаботно заметила Рекха. — Хотя я не считаю, что она что-то теряет, даже если не вполне понимает, какова ее выгода. Мои ныряльщики хорошо говорят о том, что происходит на рифах. Тэйсья Ритсем предпочитает ждать. Неудивительно. Она посмотрит, что дадут раковины, а затем станет торговать лучший шелк за самый ценный жемчуг и чистый перламутр.

— Великолепно, — одобрил Кейда. — А как тебе удалось уладить счета с Миррел Уллой?

— Она клянется, что дороговизна сандалового дерева делает для нее совершенно невозможным выполнение обязательств. — Недоверчивость была неотъемлемой чертой Рекхи. — Я сказала: надеюсь, мол, что она вскоре вернет себе необходимую власть над своими лесорубами. Неважно. Миррел нуждается в жести для своих полировальщиков черепицы, а ближайшее владение, откуда ее могут поставить — Ритсем. Я могу сделать жизнь Миррел чрезвычайно трудной, если напомню кое о каких долгах Тэйсье Ритсем.

Кейда вспомнил недобрые предчувствия Сиркета.

— Ты или Джанне думаете о путешествии во владения Улла перед дождями?

— Мы это обсуждали. — Рекха отпила из кубка, прежде чем покачать головой. — Но затем решили, что нам обеим следует быть здесь и дождаться первенца Сэйн. В любом случае, дорога туда короче из нашего дома поры дождей, так что сперва стоит переехать на север. Не вредно будет, если Миррел Улла пока побеспокоится о том, что я тем временем делаю.

— Я самого высокого мнения о твоих способностях служить нашему владению, — усмехнулся Кейда. Я, разумеется, принес большое благо своим детям, найдя такую разумную жену, которая бы обеспечила их будущее своей поразительной торговой хваткой. А отсутствие страсти между нами ведет к тому, что я всегда знаю, чего ожидать от Рекхи.

— А как твое путешествие? — Рекха наблюдала за мужем из-за ободка своего кубка. — Как дела в наших владениях на повороте от засухи к дождям?

— Удовлетворительно. — Кейда поджал губы. — На каждом острове обычные бесцельные растабары, все знай себе судачат…

— Это неизбежно перед самыми дождями, — оборвала мужа Рекха. — Не было никаких убийств, по которым пришлось бы вершить суд?

— Нет. — Кейда не скрыл облегчения. — И нынче редкий год, когда жара не довела никого до гибельного безумия, так что, думаю, мы можем считать это благим знамением. А еще маяки в хорошем состоянии и заправлены. На каждом сторожевом посту свои почтовые птицы, довольные и ухоженные. Ни в одной деревне нет болезни, о которой стоило бы упоминать, и знаки сулили лишь добро, когда бы я их ни читал.

— Будет вспышка чумы или что еще, как только польет, — немного кисло заметила Рекха. — Едва ли сейчас лучшее время для Сэйн приносить нашим владениям дитя.

— Я не видел недобрых знамений, — кротко напомнил Кейда. Это твое священное право — устраивать рождение наших детей, как ты сочтешь нужным, но я не отсылал от себя Сэйн, следуя более строгим правилам, чем те, что определяют твою таблицу рождений — выпадающих в надлежащие годы на плодоносные прохладные дни, когда дожди только что прекратились. — Все дети хорошо выглядят, — заметил он с довольной улыбкой.