Асмодей (СИ) - "Dragoste". Страница 27
Вид у него был, мягко говоря, потрепанный: сквозь накинутый халат сочилась темная кровь, губы потрескались и местами кровоточили, да и сам демон сильно побледнел. Прежде светившаяся бронзой кожа, приобрела мраморный оттенок, изредка лицо искажала мимолетная судорога или лихорадочная дрожь – верные признаки малокровия. Да и аппетит у последнего явно пропал. За час он так и не притронулся к пище, выводя на пожелтевших страницах какие-то расчеты. Глядя на это зрелище, Аврора даже усомнилась в бессмертии демонов. Очевидно, что оружие смертных не могло причинить им никакого вреда, но вот клинки бессмертных, видимо, доставляли немалые страдания. Даже сердце сжалось от жалости, только вот помощи предложить она так и не осмелилась. Вот и томилась в напряженной тишине, которая потихоньку начинала лишать ее воли и разума.
Но больше всего девушку поразило отсутствие серебряной пряди в его растрепанных волосах. Казалось, даже черты лица его немного изменились, стали острее, если можно так сказать. Из этих размышлений Аврору вывела вспышка света, озарившая покои приятным теплом, но исчезнувшая так же молниеносно, как и появилась. С немым вопросом она подняла янтарный взгляд на своего Повелителя, но тот лишь огляделся по сторонам, ни одним жестом не выказав удивления.
– Принеси еще графин, – проговорил он, не отрываясь от своих бумаг. Будто гонимая каким-то древним ужасом, девушка выскочила из его опочивальни, промчавшись по уже знакомым коридорам. Однако, несмотря на страх, любопытство неизменно возвращало ее мысли к яркой вспышке. Что-то происходило по ту сторону господских дверей, и ей хотелось узнать что именно, несмотря на наказание, которое последует за этим.
До краев наполнив хрустальный графин, Аврора отправилась в обратную дорогу. Только теперь страх, разливавшийся по венам вместе с кровью, был намного сильнее, чем в первый раз. Причин этого она объяснить не могла, да и не знала, были ли они на самом деле. Просто какая-то невидимая сила сковывала ноги, замедляя движение. Несколько раз она останавливалась, прижимаясь к стене, будто желая почерпнуть энергию из камня, а потом возобновляла шаги. Тут-то она и поддалась соблазну, позволив себе неведанную дерзость: наполнив бокал янтарной жидкостью, девушка жадно осушила его до дна, да так и застыла на месте, хватая воздух, будто рыба на суше.
Пламенная жидкость обожгла горло, устремившись вниз, казалось, даже кровь в венах начала гореть, но в то же время в голове появилась какая-то легкость, которой она не испытывала раньше. Воистину, алкоголь был тем искусством, которое способно преобразить даже самое страшное горе, дать силы жить и верить, пусть и временно. Сейчас, даже тяжелые однотонные своды пещеры, ставшей для нее тюрьмой, не казались ей такими пугающе обреченными, как прежде. Пусть и на время, радость и краски жизни окутали эту мертвую пустошь, наполнив ее надеждой. Девушка сама не отдавала себе отчета в том, что в этом чарующем опьянении позволила себе выпить второй бокал, еще больше оборвавший ее связь с реальностью. Благо, что хоть остатки здравого смысла, сумели прорваться сквозь окутавшую ее пелену, напоминая об обязанностях.
Господи, если бы ее сейчас видели покойные родители – сгорели б со стыда. Мало того, что их непутевая дочь умудрилась загреметь в самые глубины Преисподней, так еще и нашла способ предаваться там людским порокам. На секунду девушка даже застыла у самых дверей Асмодея, поражаясь тому, сколь сильно алкоголь меняет прежние суждения: от робости не осталось и следа, а ее место заняло пугающее безрассудство. Она бы погрузилась в эти мысли еще глубже, если б голоса, доносящиеся из-за приоткрытой двери, не привлекли ее внимания.
Истомный баритон Асмодея, сейчас отдающий горечью боли, она узнала сразу, а вот второй голос был ей незнаком. Он был высоким и чистым, переливающимся подобно звону серебряного колокольчика. Не сумев совладать со своим любопытством, девушка слегка приоткрыла дверь, заглядывая внутрь, с опаской оглядываясь назад.
Всей картины она видела, впрочем, как и лица мужчины с серебряными волосами, облаченного в белую тогу с алым плащом наперевес, ибо тот кружил вокруг демона, склонившегося над книгой, будто коршун, зато их разговор она слышала прекрасно.
– Ты не должен больше проваливаться в пустоту. Она губительна не только для душ, но и для демонов, даже для таких, как ты. Это чистой воды безрассудство!
– Неужели я слышу в твоем голосе нотки беспокойства? – сардонически усмехнулся Асмодей, перелистывая страницу.
– Ты видимо забыл о том, что без тебя я обречен на гибель, впрочем, без меня и тебе придется несладко.
При этих словах демон наконец-то отбросил перо в сторону, подняв разноцветные глаза на своего собеседника. Аврора даже успела заметить язвительную улыбку, скользнувшую по его лицу. Впрочем, последнее она вполне могла приписать к игре воображения под действием огненной воды, которая все больше туманила ее разум.
– Знаешь, когда ангел и демон обречены коротать вечность вместе – один из них становится похожим на другого. Беда в том, что демон никогда не станет ангелом, а вот…
– Замолчи, – уперев руки в стол, перебил его мужчина.
– Тебе нечего стыдиться. Такова судьба всех, кто оказывается здесь. Хочешь ты этого или нет, но ты всегда будешь одним из нас. Отсюда нет дороги на небеса, единственное, что тебе оставалось – приспособиться. Так что, в своем эгоизме мы, наконец-то, пришли к согласию. Признайся, что лишь о своей шкурке сейчас радеешь.
– Всегда поражался твоей способности переворачивать благие намерения с ног на голову. Ты пробовал воспользоваться бальзамом?
– Пробовал, – не отрываясь от книги, произнес Асмодей.
– И?
– И… могу с уверенностью сказать, что такие раны лечит только время. Благо у меня в запасе вечность. Смотри, – остановившись где-то на середине огромной книги, произнес демон.
– Что? – его собеседник с интересом склонился над пожелтевшими листами, но не был столь воодушевлен этой находкой.
– Как я и предполагал, в Ад попало вдвое меньше душ, чем вышло из Чистилища.
– И где они сейчас?
– Не имею ни малейшего понятия, – закусив край пера, произнес Асмодей. – Нам нужны учетные книги.
– Те самые? – не скрывая удивления, проговорил мужчина.
– Да, – кивнул в ответ тот.
– Ты с ума сошел?! Отнеси эти книги Люциферу и дело с концом.
– Это ничего не даст, кроме времени на то, чтобы замести следы. Пустота скроет все манипуляции врагов, а нам нужны доказательства.
– Выкрасть эту книгу было самоубийством, об остальном даже помыслить страшно, – возразил собеседник. –Как ты вообще собираешься это устроить?
– Это предоставь мне, – усмехнулся Асмодей.
Аврора настолько увлеклась их словесной битвой, что едва не потеряла равновесие, заставив хрусталь на подносе затянуть свою предательскую песнь. Разговор мгновенно затих, а следом за ним покои осветила вспышка золотистого света, правда, не такая яркая, как предыдущая.
– Ты так и будешь там стоять? – раздался спокойный голос Асмодея. Бежать ей было некуда, да и если б было куда, едва ли она смогла бы убежать, а потому девушка решилась переступить порог, подгоняемая пьянящим бесстрашием огненной воды. Затуманенный взор сразу застыл на серебряной пряди, сияющей на фоне черных волос, как луна на ночном небе, – Подслушивала? – проговорил он, перелистывая пожелтевшие страницы третьей книги учета. Судя по печати на кожаном корешке, его собственной.
– И подсматривала, – глядя ему в глаза, произнесла Аврора. Отпираться от очевидного было глупо, да и алкоголь пробудил в ней неконтролируемое желание говорить правду.
Демон, видимо не ожидавший такого дерзкого ответа, даже смирил ее испытующим взглядом, да только вот девушка не склонила головы по обыкновению, наблюдая за каждым его движением. Где-то на задворках сознания разум кричал о надвигающейся опасности, но пьянящая дымка окутывала ее все сильнее, пробуждая в сердце львиную, но абсолютно глупую отвагу.