Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 44

"О боги, ползущие в Бездне! Дайте мне прожить достаточно, чтобы убить подонка". — У тебя тоже трудности с ориентированием, Увалень?

— Нет, сержант. Не у меня.

— Отлично. Разведай и пора трогаться.

— А мне пойти с фланга? — спросил Нерв.

— Да уж, лучше за горизонтом, безмозглый кактус.

— Это тебе не обычный скорпион, — заявил Навроде, склонившийся, но не слишком низко, чтобы на него посмотреть.

— Чертовски большой, — сказал Замазка. — Видел я таких, но гораздо мельче.

— Наверно, выродок. Все его братья и сестры — малявки. Одинокий, и потому такой мрачный.

Замазка поглядел на Навроде. — Да, наверное. У тебя есть мозги в черепушке. Ну, думаешь, он может убить Радостного Союза? То есть такого же…

— Ну, может быть, нам нужно еще одного такого же.

— А я думал, его сестры и братья — малявки.

— Ох, и точно. Значит, нужен дядя или еще кто.

— Самый большой.

— Громадный. Больше этого.

— Надо начинать поиски.

— Я бы не советовал, — сказал Бутыл, сидевший в тени валуна шагах в пяти от солдат из взвода Бордюка.

Они вздрогнули. Замазка прошипел: — Он шпионил!

— Не шпионил. Горевал.

— Почему? Мы же еще не под И'Гатаном.

— Видели нового капитана?

Солдаты переглянулись. Замазка ответил: — Нет. Но слышали, что он прибыл.

— Она. Уже успела убить Радостного Союза. Пяткой. Хрясть!

Солдаты подскочили. — Убийца! — зарычал Навроде. Он опустил глаза на окруженного каменным кругом скорпиона. — О, попробуем Блеска — пусть ей локоть прокусит. Такому кажа мундира не помеха…

— Не глупи, — ответил Бутыл. — К тому же Блеск — девочка.

— И что. Девчонки всегда злее.

— Маленькие скорпионы — всегда мальчики. Девочек тут мало, потому что они скрытные. А эту лучше отпустить.

— Почему? — возопил Замазка. — Не пора ли подгадить кислой капитанше…

— Она станет самой меньшей из проблем. Мальчики чуют запах тревоги. Убьете девочку — и за вами потащатся сотни скорпионов. Тысячи. Станут очень агрессивными, уж поверь на слово.

Навроде усмехнулся: — Интересно. Ты так уверен?

— Не надо дурацких идей.

— Почему же? Мы горазды на дурацкие идеи. То есть я… э…

— Он хочет сказать, — продолжил Замазка, — что мы умеем продумывать. До самого конца. Бутыл, за нас не бойся.

— Она убила Союза. Больше боев не будет — передайте всем взводам, пусть отпускают малюток скорпионов.

— Ладно, — кивнул Замазка.

Бутыл недоверчиво оглядел обоих. — Включая и того, что у вас.

— Заметано. Мы просто на него полюбуемся чуток. — Навроде снова усмехнулся.

Бутыл помедлил, встал на ноги и ушел к стоянке своего взвода. Армия почти готова продолжить поход, с понятным отсутствием энтузиазма — чего еще ожидать от армии, садящейся в долгую осаду.

Безоблачное небо. Снова. Еще пыль, еще жара, еще пот. Кровяные мухи, чиггеры, проклятые стервятники над головой — они там со дня ухода из Рараку… но это же последний день марша. Впереди старая дорога, несколько опустевших деревень, одичавшие козы на лысых холмах, всадники, следящие за ними с окрестных горок.

Остальные члены взвода уже были на ногах, ожидали лишь его прихода. Бутыл заметил, что Улыба сгорбилась под двумя мешками. — Что стряслось?

Ее взор полнился унылой жалостью к себе. — Не знаю. Приказ новой капитанши. Ненавижу.

— Я не удивлен, — ответил Бутыл, поднимая свои пожитки и прилаживая лямки вещмешка. — Ты тащишь вещи Смычка?

— Не все, — сказала она. — Морантские припасы он мне не доверил.

"И слава Опоннам". — Капитан показывалась?

— Нет. Сука. Знаешь, мы решили ее убить.

— Да ну? Ладно, плакать не стану. А кто эти "вы"?

— Я и Каракатица. Он отвлекает, я втыкаю ножик в спину. Сегодня.

— Кулак Кенеб вас вздернет, сами понимаете…

— Сделаем все как несчастный случай.

Вдалеке прозвучали звуки горна. — Ну, давайте, — крикнул стоявший у дороги Смычок. — Двинулись.

Скрип колес, стук и скрежет камней, валявшихся в колеях, мычание волов, мельтешение тысяч полусонных солдат, нарастающий шум и гул голосов, все более плотные клубы пыли…

Корик пристроился шагать рядом с Бутылом. — Они этого не сделают.

— Чего не сделают? Не убьют капитана?

— Я тут долго присматривался, — сказал солдат. — Она не просто с Корелри. Она со Буревой Стены.

Бутыл покосился на грузного воина. — Откуда знаешь?

— На ножнах серебряный узор. Она командовала секцией Стены.

— Смешно, Корик. Во-первых, от вахты на Стене так просто не освободиться, если я верно слышал. А потом, она — капитан в самой негодной из малазанских армий. Командуй она секцией Стены, ей дали бы чин кулака — для начала.

— Это если она себя раскрыла. Но узоры рассказывают совсем иную историю.

Двигавшийся в двух шагах впереди Смычок повернул голову: — Значит, Корик, ты тоже заметил.

Бутыл тоже повернулся к шедшим сзади Каракатице и Улыбе: — Вы двое, слышали?

— И? — спросила Улыба.

— Слышали мы, — кисло усмехнулся Каракатица. — Может, она украла саблю… но я так не думаю. Улыба, подружка, лучше нам сложить свой план на костер и огонек пустить.

— Почему? Что за Стена такая? И откуда Корик столько узнал? Он узнать может лишь кобылью задницу, и то не в темноте. Поглядеть на ваши рожи — так меня занесло в отряд придурков!

— Придурков, мечтающих остаться в живых, — отозвался Каракатица.

— Улыба выросла в песочнице с деревенскими пареньками, — покачал головой Корик. — Слушай же, женщина. Буревая Стена тянется на лиги по северному побережью Корелри. Это единственная преграда между континентом островов и Бурегонами — демоническими воинами морей между Малазом и Корелри. О них ты слышала?

— Старые рыбацкие сказки.

— Нет уж, они реальны, — сказал Смычок. — Я сам видел, когда мы шли тамошними водами. Их кони — волны. Их копья — лед. Мы зарезали шесть козлов, принося успокоительную жертву.

— И помогло? — удивился Бутыл.

— Нет. Помогло выбрасывание за борт юнги.

— Так что, — продолжил после некоторого молчания Корик, — только избранные воины получают задание держать Стену, сражаться с ордами выходцев. Это бесконечная война — или так было…

— Она окончена?

Сетиец пожал плечами.

— Тогда, — сказала Улыба, — как она здесь оказалась? Бутыл прав. Бессмыслица.

— Можешь у нее спросить, — ответил Корик. — Конечно, если не помрешь в дороге.

— Ну, мне не так уж тяжело.

— Мы отстали на сотню шагов, — крикнул Смычок. — Так что побереги дыхание.

Бутыл неуверенно взглянул на Улыбу: — Ну-ка, дай мешок мне. Капитана не видно?

— Я ее не видел, — не оборачиваясь, бросил Смычок.

— Я сама…

— Будем помогать друг другу.

Она подозрительно сощурилась, но потом дернула плечом: — Если хочешь.

Он принял второй тюк.

— Спасибо, Бутыл. Хоть один из взвода добр ко мне.

Корик захохотал: — Он попросту еще не получил ножом в ногу.

— Мы сблизимся, — заметил Бутыл, — теперь, когда над нами командир — тиран.

— Умный парень, — сказал Смычок.

— Еще раз спасибо, — буркнула Улыба.

Он ласково ей улыбнулся.

— Они остановились, — пробормотал Калам. — Что бы это значило?

— Не знаю, — сказал Быстрый Бен.

Они оба лежали ничком на вершине холмика. Одиннадцать Отродий Луны висели неровным строем над соседней грядой холмов, в двухстах шагах. — Ну, — спросил ассасин, — что сходит в этом садке за ночь?

— Она уже наступает. Как видишь, ничего особенного.

Калам обернулся и оглядел взвод, растянувшийся за ними на пыльном склоне. — И каков план, Быстрый?

— Конечно, использовать ночь. Мы нырнем под одну…

— Нырнем? Там нет укрытий, там даже тени нет!

— Я думаю, блестящий план.

Ассасин вытянул руку и дал Быстрому Бену тумака.

— Ох. Ладно, план протух. У тебя есть получше?