Ключ от бездны (СИ) - Горская Юлия. Страница 6

 Оно жадно сглотнуло и, подобравшись, последним усилием выпростало из земли уродливое тело… 

 Кхорх сел, вытирая капельки пота со лба. Согнувшись, поджав ноги и закрыв лицо руками, он какое-то время тихо раскачивался, успокаиваясь. Эти видения неотступно преследовали его со дня извержения Иктуса. Лишь чудом ему удалось тогда спастись. Или им уже управляло нечто, возымевшее теперь безграничную власть над душой. Так близко видели его глаза поднявшийся над землей белый столб пара. Кожу обжег жар яростного огня, что вырвался на свободу из темных недр земли. Но тогда ему не было страшно. Наоборот. Сердце охватил дикий восторг от вида чудовищной мощи стихии. Он все смотрел и смотрел, как демонически-разрушительная сила легко выталкивала в раскаленное небо огромные, горячие глыбы камней, как изливалась огненная лава, как рвались ввысь столбы едкого пепла. Кхорх был так близко, но наблюдал словно со стороны. Иногда ему казалось, что он парил над бурлившей бездной. И слышал голоса. … Потом ему трудно было вспомнить, как долго длилось все это.

 - Кхорх? – Стук в дверь его маленькой, темной комнатки, заставил его вздрогнуть.

 - Да, – отозвался он и быстро поднялся.

 Вошел Герех – богатырского телосложения малус, недавно назначенный жрецом. Он явился в Улхур полгода назад с далеких берегов Седых озер и сказал, что некий старец по имени Хэт мучает его во снах, требуя, чтобы их племя отправилось на восток, к Гефреку. Теснимый корнуотами бедствующий народ одобрил предложение молодого вождя и вскоре пополнил численность улхурцев. А сорокалетний Герех весьма близко сошелся со странным юношей, который именовал себя повелителем Сульфура [8] и первосвященником храма Кэух-Арахна. [9] Тот был напорист, умен и честолюбив, мечтая открыть однажды Жемчужные врата Ахвэма, что и сблизило его с тщеславным вождем с побережья. Но если Кхорху служили, безоглядно покоряясь душой, то заморский гость внушал уважение способностью быть убедительным.

 - Опять видел сон? – поинтересовался он, глянув в лицо друга.

 - Да, – признался Кхорх. – Я не понимаю, что хочет сказать мне Хэт, возвращая в день извержения, - он облачился в черный балахон и стянул его широким золотистым поясом.

 Двое сынов Улха внешне очень отличались друг от друга. Обладающий огромной физической силой Герех, хотя и был темноволос, как полагается малусам, но весьма своеобразными казались и серые глаза, и серовато-землистая кожа грубоватого лица, изуродованного оспинами. Он больше не носил косичек, как его соплеменники, гладко зачесывая густые волосы, во всем подражая первосвященнику.

 Подвижно-нервного и тонкокостного Кхорха никак нельзя было назвать красивым. Но в его заостренном лице с крючковатым носом, впалыми щеками, словно присыпанными мукой и в черных глазах под сросшимися бровями таилось нечто странно-привлекательное. Он выглядел старше своих лет из-за  высоких залысин и неизменно тяжелого взгляда и казался похожим на старика, что сумел остановить время, которое разрушает человеческое тело, как хрупкий кувшин.                                

 Герех усмехнулся, осмотрев его наряд.

 - А я не понимаю твоего стремления во всем равняться на маакорских служителей, – сказал он густым басом. - Мы – другие. И вера наша будет иной.

 - Зачем придумывать что-то новое, когда уже есть нечто - достаточно привлекательное, испытанное и правильное. К тому же, я не подражаю им. Их жрецы носят белое, я – черное, – Кхорх помолчал. – Моя болезненная тяга к религии мхаров не будет так досаждать тебе, когда они, попросту, исчезнут с лика земли и вера их будет поругана и забыта.

 - Ты твердишь мне это с самого первого дня нашего знакомства, но, ни на шаг не приблизился к намеченной цели, - проворчал миролюбиво Герех.

 - Неужели? – Черные глаза на секунду задержались на лице собеседника. Кхорх всегда был обидчивым.

 Жрец виновато вздохнул:

 - Хорошо. Ты построил лабиринт, и рассчитал все так, что мы можем дышать под землей. Наш народ больше не одевает шкур, не охотится на зверей, не дрожит от холода во время сезона дождей. Но, согласись, все это создано не твоими руками!

 - Зачем всё делать самому? – Кхорх приподнял брови, показав для убедительности свои тонкие ладони. – Что можно ими построить? Ничего. Улх помог мне. Ты видел священного змея малусов?

 Гереха передернуло.

 - Лучше бы не видел! То еще страшилище!

 - Тсс, – первосвященник прищурился. – Не говори так о могущественных существах. Они обидятся и покарают тебя. – И он разразился вдруг хохотом – хриплым, похожим на лай, чем весьма смутил жреца. – Ты видел лишь тень его, потому что слишком слаб и не можешь лицезреть истинные лики бездны.

 На рябых щеках малуса проступили красные пятна. И резкие слова уже готовы были сорваться с его губ. Но он сумел сдержать себя.

 Отсмеявшись, Кхорх подчеркнуто серьезно посмотрел на Гереха.

 - Ты правильно делаешь, жрец, что усмиряешь сердце. Я ценю это. Смотри, - он взял продолговатый предмет со стола, заваленного свитками. - Ты первым видишь его, если не считать Мастера. Это – жезл Власти!

 Продолговатый кровавик делил его на две половины: железная часть оканчивалась кариатитом, заключенным в серебряную спираль. Она сверкала огненно-красными письменами и украшена была морионом, черным агатом и ониксом. Другую, медную, венчал хризолит в золотой спирали. Синим огнем горели на нем таинственные слова, соперничая блеском с бриллиантами и гиацинтами, что украшали эту часть жезла.

 - Я впервые вижу такое, - жрец склонился над драгоценным изделием, рассматривая святыню. – Что здесь написано?

 - Имена всех богов. Темных и светлых, - Кхорх поднял жезл над головой. –  Самый ценный из камней вот этот кариатит. Подобный ему хранится в храме Эморх в Ахвэме, но скоро и он будет принадлежать мне! Арахн да поможет нам!  

 - Нас ждут в гроте Умбры, – напомнил Герех, доставая из-за пояса кожаный мешочек и высыпая из него на ладонь горсть зеленых камушков-амулетов на тонких золотых цепочках. – Сегодня будут избраны девы, достойные служить Кэух, – он поклонился, успев заметить тонко-ядовитую улыбку на лице первосвященника.

 - Пошли, - позвал он. – По дороге я покажу тебе новые шахты.

 - У властелина Сульфура грандиозные планы, - заметил жрец, когда они покинули скромное жилище Кхорха и оказались в просторном тоннеле, слабо освещенном редкими факелами.

 - Здесь будет очень красиво, Герех, - мечтательно произнес первосвященник и замедлил шаг. – Я превращу эти шахты в подобие прекрасного Ахвэма. Его призрачные видения давно пленили мою душу. Смотри! – он развел перед собой руками, как будто отодвигая невидимый занавес, и перед взором ошеломленного жреца возникли высокие стены из мрамора, где позолоченные полуколонны чередовались с нишами, в глубине которых мерцали опаловые фигурки обитателей бездны. Под арочными сводами, украшенными тяжелыми золотыми фризами в виде диковинных листьев, искрились чудные сферы, наполненные жидким зеленым огнем.

 - Откуда столько золота? – изумился Герех.

 Стоило ему произнести эти слова – волшебная картина померкла и исчезла.

 - Что это за шары? – глядя в сумрак шахты, продолжал он.

 - Улхурские светильники, – Кхорх вздохнул. – Секрет вещества, что наполняет их, мне открыл Хэт. Его знают и в Маакоре. А золото? Что, золото!  Им богата Кифра, а она уже преклонила колени перед господином Улхура.

 - Но кто исполнит все это?

 - Кифрийцы! – рассмеялся первосвященник. – Для чего же они появились в моих подземельях? Этот народ умеет создавать красоту. Многим из них открыты пути в города мхаров. Эти люди свободны! Но души их ничтожны и трусливы. Поэтому дети Золотого песка стали первыми рабами в Улхуре! Ну, что? Теперь, ты не будешь говорить мне, что я ничего не сделал, чтобы укрепить власть малусов на земле? Или вождю крошечного племени с бесплодных берегов Седых озер мало того, что видели его глаза? Следуй за мной, сын Улха! – свернув в первый проход, он повел жреца по темному и узкому проходу, и чем дальше они углублялись в его влажную темноту, тем тяжелее становилось Гереху.