Столпы Земли - Фоллетт Кен. Страница 170

Том подбежал к стене и со страхом посмотрел вверх. В восьмидесяти футах над землей Джонатан во что-то играл. Сердце Тома похолодело. Он изо всех сил закричал:

– Джонатан!

Стоявшие возле него люди с удивлением задрали головы, чтобы выяснить, кому это он так кричит. Вскоре собралась целая толпа.

Но Джонатан не слышал.

– Джонатан! Джонатан! – все кричал Том, сложив вокруг рта ладони.

Наконец мальчик услышал. Он посмотрел вниз, увидел Тома и помахал ему ручкой.

– Спускайся! – крикнул Том.

Сначала малыш вроде бы послушался, но затем взглянул на стену, по которой ему предстояло пройти, да на крутые ступени, по которым он должен был спуститься, и испугался.

– Не могу! – донесся до собравшихся внизу людей его тоненький голосок.

Том понял, что без его помощи Джонатан не слезет.

– Стой где стоишь! Я иду! – прокричал ему Том и, отодвинув прикрывавшие доступ к торцу стены щиты, стал подниматься вверх.

В самом низу стена была толщиной в четыре фута, но выше она сужалась. Том уверенно карабкался по ступеням. Волнение подгоняло его, но он заставил себя успокоиться. Посмотрев вверх, Том увидел, что Джонатан уселся на краешке настила лесов и беззаботно болтал ножками.

Наверху толщина стены была только два фута. Этого было вполне достаточно, чтобы по ней пройти, если, конечно, иметь крепкие нервы, и Том без труда пробежал по стене, спрыгнул на леса и взял на руки Джонатана. Его захлестнула волна облегчения.

– Вот глупый мальчик, – сказал он голосом, полным любви, и Джонатан крепко обнял его.

Том бросил взгляд вниз. Он увидел целое море следящих за ним лиц. Возможно, многие подумали, что это еще одно представление – вроде травли медведя.

– Ну ладно, а теперь давай спускаться, – проговорил Том. Он поставил Джонатана на стену. – Не волнуйся, я все время буду рядом с тобой.

Малыша это не убедило.

– Я боюсь, – захныкал он и протянул к Тому ручки, а когда тот начал колебаться, совсем расплакался.

– Хорошо, хорошо, я понесу тебя, – сказал Том. Это был не лучший выход из положения, но в таком состоянии Джонатану нельзя было доверить спускаться самостоятельно. Том забрался на стену, присел, взял мальчика на руки и встал.

Джонатан крепко вцепился в него ручонками.

Том шагнул вперед. С ребенком на руках он не мог смотреть себе под ноги. Затаив дыхание. Том осторожно продвигался по стене. За свою жизнь он не боялся, но оттого, что у него на руках был ребенок, сердце его похолодело от страха. Наконец он добрался до начала ступенек и начал потихоньку спускаться. С каждой ступенькой он чувствовал себя все увереннее. Когда он дошел до уровня верхней галереи, толщина стены увеличилась до трех футов, и Том остановился, чтобы немного успокоиться.

Он обвел глазами открывающийся ему вид Кингсбриджа и простирающихся за городом полей, но в увиденном было нечто, что привело его в замешательство. В полумиле от монастыря над ведущей к городу дорогой поднималось облако пыли. Через мгновение он понял, что смотрит на большой отряд всадников, размашистой рысью мчащихся по направлению к Кингсбриджу. Том вгляделся, стараясь рассмотреть, из кого состоит отряд. Сначала он подумал, что, должно быть, это богатый купец или даже несколько купцов со своими свитами, хотя все равно их было слишком много и на торговых людей они не больно-то походили. Но по мере того как они приближались все ближе и ближе, Том увидел, что некоторые из них скакали на боевых конях, большинство были в шлемах и вооружены до зубов.

Внезапно его охватил страх.

– Иисус Христос, кто эти люди? – воскликнул Том.

– Нельзя всуе поминать Христа, – сделал ему замечание Джонатан.

Кто бы они ни были, они несли с собой беду. Том заспешил вниз. Когда он спрыгнул на землю, из толпы раздались одобрительные возгласы. Том не обращал на них внимания. Где Эллен и дети? Он посмотрел вокруг, но их не было видно.

Джонатан попытался вырваться из его объятий, но Том держал его крепко. Первым делом он должен был спрятать своего младшего сынишку, а потом разыскать остальных. Том стал пробираться сквозь толпу к двери, что вела в крытую галерею. Она оказалась запертой изнутри. Том забарабанил в нее и завопил:

– Откройте! Откройте!

Никакого ответа.

Том не был уверен, что там кто-нибудь есть, однако рассуждать было некогда. Он отступил на шаг, поставил Джонатана на землю и, размахнувшись обутой в башмак ногой, ударил по двери. Дерево возле замка треснуло. Он ударил еще раз, сильнее. Дверь открылась. За ней стоял испуганный престарелый монах. Том поднял Джонатана и внес его внутрь.

– Спрячь его здесь, – сказал он монаху. – Надвигается беда.

Не проронив ни слова, монах кивнул и взял Джонатана за руку.

Том закрыл дверь.

Теперь надо было найти семью в огромной толпе.

Он с ужасом понял, что это не так просто. Том не видел ни одного знакомого лица. Он взобрался на пустую пивную бочку. Уже наступил полдень, и ярмарка была в самом разгаре. Толпа, словно река, медленно двигалась вдоль рядов, образуя водовороты в тех местах, где люди выстраивались в очереди. Том обшарил толпу глазами, но никого из родных не увидел. Придя в отчаяние, он бросил взгляд поверх крыш городских домов. Всадники уже подъезжали к мосту; они мчались галопом. Все они были воинами, и каждый держал в руках горящий факел. Том ужаснулся: сейчас начнется бойня.

Внезапно прямо рядом с собой он увидел Джека, удивленно уставившегося на него.

– Чего это ты залез на бочку? – спросил Джек.

– Беда! – тревожно крикнул ему Том. – Где твоя мать?

– В лавке Алины. А что за беда?

– Где Альфред с Мартой?

– Марта с мамон, а Альфред смотрит петушиный бои. Так в чем дело?

– Сам посмотри. – Том подал Джеку руку. Тот осторожно встал на край бочки впереди Тома. Копыта коней уже барабанили по мосту.

– Господи Иисусе, – пробормотал Джек, –кто это?

Том вгляделся в скакавшего впереди могучего человека на боевом коне и узнал его желтые волосы и грузную фигуру.

– Это Уильям Хамлей, – проговорил он.

Проезжая мимо домов, всадники тыкали горящие головешки в соломенные крыши.

– Они поджигают город! – вскричал Джек.

– Дело оборачивается даже хуже, чем я думал, – покачал головой Том. – Слезай.

Они спрыгнули на землю.

– Я позову маму и Марту, – сказал Джек.

– Отведи их в галерею, – велел ему Том. – Это будет единственное безопасное место. – Если монахи станут возражать, скажи им, чтобы заткнулись.

– А что, если они заперли дверь?

– Я только что ее сломал. Торопись! Я – за Альфредом. Живо!

Джек убежал. Том направился к площадке для петушиных боев, грубо расталкивая в стороны людей. Несколько мужиков пытались было возмутиться, но, увидев его могучий рост и каменное выражение лица, тут же замолкли. Вскоре дым пожаров донесся и до монастыря. Том заметил, как некоторые прохожие стали озабоченно принюхиваться. До того как начнется паника, у него оставались считанные минуты.

Петушиные бои проходили неподалеку от монастырских ворот. Здесь собралась шумная толпа зевак. Том стал протискиваться сквозь нее, высматривая Альфреда. В середине толпы образовался небольшой пятачок диаметром в несколько футов, в центре которого два петуха драли друг друга своими клювами и острыми шпорами. Все вокруг было в перьях и крови. Альфред стоял в первом ряду с разинутым ртом и во всю глотку орал, подбадривая дерущихся птиц. Том пролез среди зрителей и схватил его за плечо.

– Пошли! – крикнул он.

– Я поставил шесть пенсов на черного! – заорал в ответ Альфред.

– Надо уходить! – еще громче прокричал Том. В этот момент порыв ветра донес запах гари. – Пожар! Ты что, не чувствуешь?

Несколько стоявших по соседству зрителей услышали слово «пожар» и беспокойно взглянули на Тома. Они тоже почувствовали запах дыма. До Альфреда наконец дошло.

– Что случилось? – спросил он.

– Город горит, – ответил Том.

Внезапно началась паника. Люди начали метаться, толкая друг друга. Черный петух забил рябого, но это никого уже не волновало. Альфред бросился было бежать, да не в ту сторону. Том схватил его.