Мир островов. Рождение. - Киричатый Иван Владимирович. Страница 21

Отступая вместе с другими, Артем вначале сопереживал с каждым потерянным бойцом уже своего отряда. Заняв сторону гоблинов, Тема словно выбрал команду, за которую он станет играть. И не в его правилах менять команду, даже такую слабую, до конца игры. Прошлые обиды казались мелочными и незначимыми. С каждой дополнительной минутой бегства, с каждым новым шагом инстинкты брали своё — выжить, выжить, не взирая ни на что. В эти минуты он старался не задумываться о природе добра и зла. Не задумываться, почему солдаты собрались напасть на мирное селение гоблинов. Не задумываться о несправедливо устроенном мире и почему судьба его сюда закинула. Не задумываться о появившемся сосущем страхе перед собственной смертью. Мысль выжить любой ценой, словно молот с большой частотой бил по голове и бешено стучащее сердце вторило ему. Преследование уже длилось целые сутки, Артем был вымотан до предела. Не хватало дыхания. Бежать по джунглям ночью был способен только безумец. Безумство единственное, что осталось им для спасения своих жизней. Но даже в этом безумном беге радовало то, что люди преследуя их по джунглям, также как и они изматываются. Артем тысячу раз обращался к богам с просьбой вернуть его к прежней жизни, тысячу раз молил, просил и умолял, но все напрасно. Если бы не Герасим, он уже давно потерялся в джунглях и погиб. Магидов держался за полуорка, как Тезей за нить Ариадны в лабиринте минотавра. И эта путеводная нить не подвела, вывела остатки стрелков-гоблинов к порталу. Если бы не передовой отряд охраны гоблинов, они бы как слепые котята попали в подготовленные для карателей ловушки. Им выделили сопровождающего, и Артем с Герасимом ушел в отведенное для отдыха место. Как только Тема присел на лежак, он в тот же миг вырубился.

Выспаться не удалось, это становилось уже жестоким правилом. Кто-то грубо будил. Практически неделя без полноценного сна, это тебе не рабочая неделя с двумя выходными. Судя по наглости и прилагаемым методам пробуждения, Артем понял, что это Бум-бум-тук. Пинки этого гада он мог узнать и с закрытыми глазами.

— Вставай, вставай, — как заведенный бормотал шаман, методично пиная Артема под ребра.

— Когда-нибудь допинаешься, — пригрозил Тема, но встал.

Все уже были в сборе. Шаманы, вождь, командиры отрядов, Стрелка и Герасим. Судя по изможденным лицам окружающих, Артем понял, что поспать дали только ему. На мгновенье ему стало стыдно за свою мягкотелость, но это чувство как быстро пришло, так быстро и покинуло Магидова. Кто они ему такие, что он должен из-за них страдать, не спать, голодать или даже умереть. Тема даже попытался снова прилечь, но новый сильный и уже болезненный толчок развеял желание полежать. Выйдя на улицу, Магидов сжался, несмотря на теплый климат — утро было прохладным. Остатки сна медленно, но уверенно уходили. Вчера ночью он не мог рассмотреть место для предстоящей битвы. Словно наверстывая упущенное, Магидов осмотрелся. Портал, с которого начались его злоключения, находился на возвышении, ставка «главных» гоблинов разместилась прямо на нем. Само возвышение было окружено частоколом, за которым равномерно распределился лагерь зеленокожых. Словно извиняясь за метод пробуждения ото сна, шаман быстро и вкратце обрисовал сложившуюся обстановку. Люди не рискнули ночью полноценно преследовать убегающих стрелков, тем самым, дав ночь и часть утра на дополнительную подготовку обороны, а именно в предполагаемом направлении атаки — с севера, усилили защитный вал дополнительными деревянными кольями, углубили ров перед позицией частоколом, увеличили количество волчих ям и других ловушек. За первое столкновение с людьми гоблины не досчитались двух сотен бойцов, а если быть точным — практически всех легких лучников и пращников, поскольку выжившие были не в самом лучшем боевом духе. Сами же люди всего-то потеряли около двух десятков бойцов. Рассказывая о потерях, Бум-бум-тук сам терял присутствие духа, с укором посматривая на Магидова. Словно поняв мысли Артема, шаман виновато дополнил, что эти жертвы были принесены не зря, что они дали возможность лучше подготовиться к защите. Полученная информация не радовала. Магидов и без шамана понимал, что такие большие потери сильно подорвали моральный дух не только уцелевших, но и всех остальных гоблинов.

Артем, наблюдая картину предстоящего боя, почему-то вспомнил героев древности. Легендарных воинов большой физической силы, духа и тела. Воинов, обучение которых начиналось с раннего возраста и никогда не заканчивалось, настоящих машин убийства древности. Воинов, подвиги которых, заставляют простых смертных, и каждого в отдельности, чувствовать себя совсем маленьким и бессильным по сравнению с ними. Обладателей дорогих и крайне редких образцов вооружения, делающих их неуязвимыми для гнущихся и ломающихся копий и мечей простых смертных, которые сделаны из такого плохого металла, что нуждаются в ремонте, чуть ли не после каждого удара. Героев, появление которых на поле боя наводило панику на рядовую массу. Сейчас каждый меченосец, стоящий в шеренге, подходил на роль такого героя. Сверкающие дорогие доспехи, прекрасное оружие, машина убийства сплоченная в единое целое. Передние шеренги прикрывают задние, а задние исключат для передних возможность отступления, физически давя на передних, давая им ценную моральную поддержку. В таком строю каждый боец как бы растворялся, но чувствовал физически и морально поддержку всей массы. Сплоченность и сомкнутость усиливались ритмичным движением в ногу под звуки боевого барабана и пением всей массы военного гимна. Эта тактическая форма представляла ту огромную выгоду, что для боя в рядах не требовалось тщательной предварительной выучки каждого отдельного бойца — достаточно было опытными винам окаймить строй, а в середине ее могли идти и молодые бойцы. Видя со своей стороны нестройные ряды гоблинов, даже усиленные некоторыми элементами защиты, Артема словно озарило, и он понял, что сейчас каждый из присутствующих гоблинов не уверен в поддержке своих соседей, что у него, при столкновении с карателями будет только одна мысль. Мысль, что если он побежит последним, то будет настигнут и убит. И эта мысль заставляет его заранее пятиться, еще даже не вступив в бой. Поражение гоблинов уже предначертано и заключается оно в отсутствии моральной сплоченности массы, как единого целого, как единого живого существа. Инстинкт самосохранения отдельных личностей поставлен превыше победы в целом. Гоблины страшны, как воины — их количеством, их воинственным криком, угрозой со стороны их оружия, но в рукопашной схватке при равных силах они стоят немного, так как они не сохраняют своих мест в шеренгах и рядах и не видят ничего постыдного в том, чтобы уклониться со своего места. Но раз каждому предоставляется на усмотрение — драться или отступать, то в мотивах уклониться от схватки не будет недостатка. Форма построения людей и главное дисциплина исключает возможность одиночному бойцу уклониться от боя. Артем понял свою ошибку. Он понял, что прямо или косвенно из-за его гордости и предубежденности «цивилизованного человека» уже потеряно триста с лишним гоблинов. И что это не последние потери. А главное он не понял то, что так упорно пытался донести ему шаман: людям при их построении и доспехах подходит равнина, а здесь, джунгли. Люди полагаются больше на крепкие латы, побеждают упорством, здесь же надо было применить проворство. Это на равнине хороши полные латы для защиты, а здесь в лесистых или болотистых теснинах легковооруженному воину легче продвигаться и потому гоблины имели бы преимущество. Выведши их на равный бой, Магидов фактически вывел их на бойню. Но зачем людям понадобилось бросать отборные войска против неприятеля, не имеющего практически никакой защиты, неприятеля, который при первом столкновении или побеждает, или обращается в бегство. Зачем бросать элитные войска, здесь было бы довольно и легкого панциря, тяжелые латы будут лишь мешать преследованию. Тысячу и еще один раз оказался шаман прав, триста меченосцев лишь охрана для мага. Все стало на свои места, карателям не нужно вести здесь войну, их цель — тяжелым железным шагом пробить дорогу к порталу. А дальше вступят в бой другие силы — легкая пехота. Мысли Артема были прерваны подготовкой карателей к атаке.