Брат-чародей - Горенко Евгения Александровна. Страница 60

Совещание закончилось поздно, поэтому ночевать остались в Башне. Не раздеваясь, Кастема улёгся на отведённом ему жёстком ложе, которое по сравнению с ночёвками под открытым небом и на постоялых дворах могло показаться весьма роскошным и уютным. Но сейчас его мысли были заняты совсем другим.

Айна-Пре был прав. Нужно иметь мудрость рассчитывать по своим силам. Он попытался надавить на рычаг, чтобы отвести ход событий от намеченного русла. Но на другом конце рычага вдруг оказалось уязвлённое самолюбие не самого великого ренийского короля, и теперь тысячи людей и десятки городов обречены смывать кровью не их обиду и запорашивать пеплом не их глупую шутку.

У него не хватило сил переломить эту обречённость.

Что ж, теперь понятно, что он схватился за рычаг не там, где надо. Здесь оказалось слишком крепко. Нужно искать слабое место. Нужно.

Только где оно?…

Кастема повернулся на бок и закрыл глаза, приглашая прийти послушный сон…

Приезд Ригера в Вешкерию подтолкнул затормозившиеся было военные действия. Король, ставший из номинального главнокомандующего реальным, быстро вошёл в курс дела и сделал несколько изменений в среднем командном звене. Результатом стали новый захват Трикрепости и настолько существенное продвижение генерала Шурдена, что Ригер всерьёз подумывал, чтобы перенести ставку поближе к театру военных действий, на территорию северо-восточной Местании.

Простая армейская жизнь, окружение из вояк, честных и неискушённых в дворцовых интригах и церемонностях, отсутствие необходимости просчитывать политические последствия каждого своего чиха и, главное, практически постоянные победы, большие и маленькие, — от всего этого Ригер буквально расцвёл. Он даже перестал мучиться от тяжести нанесённого ему ужасного оскорбления. В некотором смысле сейчас Ригер где-то в глубине души был благодарен Эраиджи, за то, что тот так удачно выдернул его из нелюбимого дворца и изменил жизнь к лучшему.

В начале сентября случилась первая крупная неудача. Генерал Тер-Илин, весьма довольный тем, что ему удалось закрепиться в западной Местании, затянул с развитием своего стратегического успеха. Тем самым он позволил войскам противника совершить невероятный обходной манёвр — и взять в осаду Трикрепость вместе с ним и его армией!

Это было хоть не смертельно, но очень обидно. По всей армии разлетелись злые шуточки, в которых на все лады высмеивался проспавший всё на свете Тер-Илин. Ригер немедленно распорядился об отправке туда дополнительных частей, но начавшиеся раньше времени затяжные осенние дожди развезли дороги. Вследствие неудачи на правом фланге пришлось приостанавливать всё наступление. Генерал Шурден забрасывал короля депешами, в которых просил разрешить ему одному идти на Серетен, не дожидаясь освобождения из осады генерала Тер-Илина. Но король колебался — если в нынешних условиях наступление Шурдена постигнет даже небольшая неудача, про надежды на успех всей компании можно будет забыть. По крайней мере, в этом году. И он каждый раз приказывал нетерпеливому генералу стоять на месте и ждать, пока отправленное им подкрепление не доберётся до Трикрепости.

Приграничный лагерь, опустевший было после ухода дополнительных частей на юго-запад, снова наполнился. С севера пришли новобранцы. Ригер ободрился: крепкие, неприхотливые и выносливые мохоны были лучшими пехотинцами в мире. Целыми днями он объезжал огромный лагерь и внимательно проверял каждую мелочь обмундирования, качества выдаваемого оружия и умения новобранцев с ним обращаться. Во время одной из таких поездок в толпе он заметил Айна-Пре — и забытая бессильная ненависть опять, как и тогда, поднялась в нём.

Только сейчас он был не в Туэрди. Жизнь в походных условиях позволяла решать многие вопросы просто и легко. Ригер наклонился к ехавшему рядом лорду Ветресту, начальнику тайной полиции, который здесь отвечал как за его личную безопасность, так и за своевременный отлов и уничтожение любых шпионов.

— Видишь? — негромко кивнул Ригер на заметную фигуру чародея.

— В синем плаще?… Да, мой король. Это…

— Без имён, Ветрест, без имён! Хочу сегодня вечером услышать о его смерти.

Лорд Ветрест, давно привыкший беспрекословно выполнять любые приказы короля и так же давно разучившийся удивляться им, побледнел и резко дёрнул поводья коня.

— Ты что это? — прищурился Ригер.

— Прости, мой король! Прости за эту мгновенную слабость! Сегодня вечером ты услышишь это, — поспешил исправиться лорд Ветрест. Чародей, не чародей — а пойманный им взгляд Ригера точно ничего хорошего не сулил.

— Ну хорошо, коли только мгновенная, — откинулся в седле Ригер и, не говоря больше ни слова, отъехал в сторону.

Вечером Ригер долго и напрасно ждал вестей. Раздосадованный, далеко за полночь отправился спать, а в пять утра уже был на ногах. Когда, отделываясь от нудно-упрямого Лишиена, король сел завтракать, в дверях появился лорд Ветрест. Тот подошёл и медленно наклонился к королю, не сводя при этом взгляда с присутствовавших в комнате слуг.

— Все вон, — взмахнул рукой понявший его Ригер.

— Казни меня, мой король. Я не успел выполнить твоего приказа, — склонил повинную голову Ветрест.

— Не успел или не смог?

— Не успел.

Ригер заметил, что голос того дрогнул при этих словах. Отложил вилку.

— Рассказывай. Всё рассказывай.

Лорд Ветрест склонился ещё ниже и торопливо зашептал. Вчера он сразу же приступил к исполнению королевского приказа. Дело было непростое в смысле последствий возможной огласки, поэтому он решил найти для него исполнителей, которые наверняка не знали бы никого из чародеев в лицо и даже по имени. Желательно, чтобы они вообще толком не разумели ренийского языка. Понятно, что никто из его непосредственных подчинённых не годился на эту роль. На ум ему пришли двое варваров-северян, которых ему недавно довелось заметить в роте капитана Майнавера. Чтобы не посвящать лишних людей в щекотливое дело, отправился искать их сам. И нашёл — один валялся на траве и остатки жизни вытекали из него в лужу его же крови, второй болтался в петле. Раздраконенный капитан поначалу послал подальше расспросчика из ох как нелюбимой армейцами тайной полиции, но потом, чертыхаясь через слово, всё-таки рассказал о вдруг вспыхнувшей ссоре между двумя дружными до сих пор земляками. Никто вокруг не успел ничего понять, как ссора превратилась в поножовщину. Чтобы не подавать остальным новобранцам дурного примера, капитан был вынужден распорядиться тут же повесить незадачливого убийцу.

Следующий кандидат, верзила и здоровяк, ещё до того, как Ветрест успел толком посвятить в то, что ему нужно было знать, вдруг согнулся пополам и заплакал от внезапно вспыхнувшей боли. Подозрительный по долгу службы начальник тайной полиции решил проверить, не пытается ли тот таком образом улизнуть от своего долга, позвал полкового врача. Лекарь, ощупав его живот, буркнул — "надо резать… только этого не хватало" и приказал слонявшимся вокруг зевакам нести больного в лазарет.

Упрямый служака ещё несколько раз повторял свои попытки — пока, после очередной неудачи, не зашёлся надолго в нервном смехе. Эту деталь он, конечно, докладывать не стал…

— И? — Ригер поднял на него холодные глаза.

— С-сам! — захрипел Ветрест. — Сам сделаю! С-сегодня же!… Головой клянусь!

И, бухкая каблуками по рассохшемуся полу, выскочил из комнаты. Ригер опёрся руками о низенький стол, словно собирался встать, но передумал. Ему впервые пришло на ум, что это дело может оказаться не таким уж простым и лёгким. И он тут же поспешил отогнать паникёрские мысли.

С улицы послышались шум и крики. Ригер подошёл к окну. Посреди грязного, вытоптанного двора, раскинув руки плашмя валялся лорд Ветрест. Вокруг суетились дворовые, а группа конюхов пыталась успокоить и увести коня.

— Лошадь… лошадь ударила его копытом, — раздался сзади голос запыхавшегося Лишиена. — Прямо в голову.

Ригер повернулся и со всего размаху грохнул столик с почти нетронутым завтраком.