Вторая клятва - Раткевич Сергей. Страница 58

Энни появилась на балконе с первыми словами серенады. А когда он запел о любви, вниз скользнула веревочная лестница. Не прерывая пения, не сбиваясь ни на миг, Эрик стал подниматься.

Когда Кэт, красочно описывая свои романтические фантазии, сказала: "И вот он, продолжая играть, подымается к тебе", — она малость не подумала о том, что невозможно подниматься по веревочной лестнице и одновременно играть. В самом деле — невозможно. Руки у человека одни, даже если он прекрасный романтичный возлюбленный, и этими самыми руками он должен держаться за лестницу, чтоб вместо романтичного свидания на балконе не приключился банальный перелом конечностей в результате падения с чего-то высокого на что-то твердое. Ни одна красавица такого завершения серенады не одобрит. Даже если она очень романтичная.

Эрик был одним из немногих, кто мог совершить это невозможное и опасное для здоровья деяние и сохранить свои конечности и прочие детали анатомии в целости и сохранности. Его когда-то и не такому обучали.

Так что забравшаяся в укромный уголок и затаившая дыхание Кэт и в самом деле наблюдала это невероятное событие.

Находящаяся же на балконе Энни закусила губу от ужаса и даже дышать боялась. Ей в отличие от Кэт доводилось видеть людей, сверзившихся с самой верхушки мачты.

Поэтому стоило Эрику наконец добраться до балкона, как она ухватила его обеими руками и одним рывком втащила на балкон, после чего закатила увесистую оплеуху. Эрик подавился последним слогом и замолк. Нестройно звякнула лютня.

— Я что-то не так спел? — горестно спросил он. И Энни разрыдалась, бросившись ему на шею.

— Как ты мог… как ты мог… сумасшедший… ты же мог убиться…

— Убиться? — удивился Эрик.

— Почему ты не держался за эту проклятую лестницу?! — со слезами в голосе выкрикнула Энни.

Эрик попытался ответить, но ему закрыли рот поцелуем. Он хотел было объяснить, что никакой опасности для него в таком подъеме не было, но его продолжали целовать, и вскоре он вовсе позабыл о каких-то там объяснениях.

И если подглядывающая Кэт довольно-таки быстро замерзла, то влюбленным до самого утра холодно не было.

Ночь, звезды… невероятная, немыслимая огромность мира и двое… одни на всем свете… и этот балкон, словно корабль, плывет куда-то сквозь звездные дали, и так о многом нужно поговорить с самым близким на свете человеком… так много значит каждый взгляд, каждый слог, каждое касание ладони… вот о лютне за всю ночь так никто и не вспомнил.

Когда на башнях замка заалел рассвет, Эрик спустился по той же веревочной лестнице и направился к себе.

— Иди-ка ты спать, — полюбовавшись на сияющие восторженным безумием глаза ученика, сказал Шарц.

— Я не могу спать! — с самым идиотским выражением лица поведал Эрик. — Я никогда больше не усну!

Шарц быстро отжал на его теле несколько точек.

— Две минуты добраться до кровати и раздеться, не то стоя уснешь, — посулил он.

И Эрик бросился в свою комнату. Проснулся он только вечером.

— Эрик, у меня срочный вызов! — Шарц влетел в комнату ученика, на ходу застегивая плащ. В руках у него мелькнула сарделька, которую он тотчас запихал в рот и проглотил, почти не жуя.

— Мне с тобой, наставник? — вскинулся Эрик.

— Нет, — мотнул головой Шарц. — Со мной поедет Джек. Ланцеты с иглами подавать дело нехитрое. А ты примешь вместо меня больных.

— Но, наставник… я же еще ни разу… — растерялся Эрик.

— Сегодня ничего сложного, справишься, — ответил Шарц. — Надо же когда-то начинать. Все, Эрик. Завтракай спокойно, и за работу. Я ни секунды не сомневаюсь, что ты справишься…

Хлопнула дверь, простучали шаги, проскрипела лестница… хлопнула еще одна дверь — наружная.

— Живей, Джек! — услышал Эрик удаляющийся наставника.

— Бегу, бегу, — отозвался заспанный Джек.

Заскрипели двери конюшни… заржала лошадь…

Вот так. Когда-то все случается впервые. И как ни старайся его укараулить, оно все равно случается неожиданно. И его абсолютно не интересует, готов ли ты к его приходу. И ты можешь сколько угодно вопить: "Пожалуйста, подождите!" — но оно все равно наступит тогда, когда захочет. А значит, изволь справиться.

Это агент имеет право на ошибку. Если он не справится — просто пошлют другого. Если не справится лекарь… позвать второго лекаря могут и не успеть.

Агент рискует своей жизнью и жизнями других таких же, как он, профессионалов, каждый из которых, во-первых, знает, что его жизнь может оборваться в любую минуту, а во-вторых, должен быть готов к любым неожиданностям, в том числе и к тому, что коллега допустит промах.

Лекарь рисковать не смеет. У него нет права на ошибку. Ведь за свои ошибки он платит жизнями обычных людей. Людей, которые доверяются ему полностью. Которые верят в то, что он им поможет, защитит, спасет…

За завтраком Эрик был рассеян. На вопросы отвечал невпопад, а когда к нему пристали со сказкой, поразил слушателей диковинным сюжетом: принцесса в честном бою победила прекрасного принца, съела его и вышла замуж за дракона.

— Как же она смогла его съесть? — поразился Роджер. — Он же был в доспехах.

— Доспехи были из печенья, — думая о своем, брякнул Эрик.

— Из печенья? — возмущенно воскликнул Джон. — А принц?

— Из варенья, — безмятежно отозвался Эрик.

— Так он был не настоящий? — фыркнула Кэт.

— Настоящий, — ответил Эрик. — Разве можно съесть что-нибудь ненастоящее?

— Какой же он настоящий, если он из варенья сделанный? — возмутился Джон.

— Раз варенье настоящее, значит, и он тоже, — ответил Эрик.

— А дракон? — продолжила Кэт.

— Дракон был настоящий… — сказал Эрик.

— А из чего он был сделан? — спросил Роджер.

— Из дракона, — ответил Эрик.

— И как же принцесса вышла за него замуж? — не отставала Кэт. — Она же христианка!

— Ну и что? — не понял Эрик, с трудом отвлекаясь от своих дум.

— Она же не могла с ним обвенчаться, — пояснила Кэт. — Дракон же не христианин.

— Могла, — гнул свое Эрик. — Дракон принял христианство.

— Врешь, его бы в церковь не пустили, — сказал Джон.

— Он бы в нее не пролез, — добавил Роджер.

— Это была большая церковь, — ответил Эрик. — Очень большая. Больше дракона. И его в нее пустили, потому что он покаялся в своих грехах…

— А нарисуй такую церковь, — предложила Кэт.

— Не могу, — покачал головой Эрик. — Она слишком большая. Ни на один лист бумаги не поместится.

— Дети, дайте же Эрику поесть! — возмутилась леди Полли. — У него сегодня трудный день. Он сегодня один, без папы, работает.

— Ой! Точно! Папу же вызвали! — воскликнул Роджер.

— А мы придем и поможем, — пообещала Кэт.

— Еще бы! — загорелся Джон. — Ух, и повеселимся!

— Я вам повеселюсь! — пригрозила леди Полли. — Только посмейте мешать Эрику!

— Ну, ма-а-ма… — Джон тотчас сменил радостный тон на просительный. — Мы же ничего. Мы только там побудем. Вдруг ему чего помочь надо будет?

— Помогать хотите? — улыбнулась леди Полли. — Похвально. Вот мне и поможете.

— Ну, ма-а-ма… — Теперь уже канючили все трое.

— Никаких мам! Если Эрику потребуется помощь, он сам позовет, верно, Эрик? — решительно сказала леди Полли.

— Верно, — с облегчением кивнул Эрик. — Обязательно позову.

Быстро проглотил завтрак и сбежал, пока ужасные призраки замка Олдвик не увязались за ним следом.

"Леди Полли понимает. Она не отпустит их. Не разрешит".

"Ага. Таких не отпустишь, как же!"

И все ж таки леди Полли каким-то образом сотворила это чудо. Ужасные призраки так и не напали на лекарскую.

Эрик вошел в кабинет наставника и сел в его кресло. Сегодня он как никогда явственно ощущал, что этот кабинет принадлежит именно его наставнику. Сидя в его кресле, просматривая его записи, Эрик чувствовал себя нагло вторгшимся захватчиком, и в то же время незримое присутствие учителя давало силы, поддерживало его уверенность в себе.