Шляпа, полная небес… - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 3

Однако, если уж на то пошло, люди относились с подозрительностью и к странствующим учителям. Про них говорили, что они воруют кур и детей (что в каком-то смысле было правдой), и рассказывали, как учителя путешествуют от деревни к деревне в своих разноцветных фургончиках, одеваются в длинные балахоны с кожаными налокотниками и странные плоские шапочки, и разговаривают друг с другом на варварском наречии, которое никто больше не понимает, что-то вроде “Alea jacta est” и “Quid pro quo”. Мисс Тик запросто могла сойти за одну из них. У нее была скрытная остроконечная шляпа, имевшая вид обычной черной соломенной шляпки с бумажными цветочками, пока вы не нажимали на потайную пружинку.

В последние год — два мать Тиффани была сильно удивлена и слегка обеспокоена неожиданной тягой Тиффани к учебе. Люди в деревне считали умеренное обучение неплохой штукой, но полагали также, что в излишних количествах оно может привести к перевозбуждению.

Затем, через месяц пришло сообщение: Готовься.

Мисс Тик заявилась на ферму, в своей цветочной шляпке и поведала мистеру и миссис Болит об одной пожилой леди в горах, которая прослышав о незаурядной квалификации Тиффани в изготовлении сыров, желала предложить ей место у себя за четыре доллара в месяц, один выходной в неделю, отдельную кровать и недельные каникулы на Страшдество.

Тиффани знала своих родителей. Три доллара в месяц было немного маловато и пять долларов показалось бы подозрительно большой суммой, несмотря на то, что высокая квалификация заслуживала дополнительного доллара. И отдельная постель была очень неплохой прибавкой. Прежде чем часть старших сестер Тиффани покинули ферму, они спали по двое на кровати. Так что предложение было хорошим.

Мисс Тик произвела впечатление и слегка напугала родителей Тиффани, но они с детства привыкли верить, что другие люди, особенно употребляющие такие длинные слова, знают лучше, поэтому они согласились.

Тиффани случайно услышала, как они обсуждали этот вопрос между собой, после того, как она ушла спать. Случайно услышать разговор на нижнем этаже довольно просто, если поставить перевернутый стакан на пол и прижаться к нему ухом.

Она услышала, как ее отец сказал, что Тиффани вообще нет необходимости уезжать.

Она услышала, как ее мать ответила, что девочкам всегда хочется поглядеть на мир, так что для ее же пользы побыстрее избавиться от этой идеи. К тому же, она способная и голова на плечах есть. И кто знает, если она проявит старание, то глядишь, в один прекрасный день поступит в услужение к кому-нибудь знатному, как например тетя Хетти, и будет жить в доме с уборной.

Отец ответил, что нет разницы, где мыть полы.

Мать сказала, что в таком случае Тиффани все быстро надоест и через годик она вернется домой и, кстати, что такое незаурядная квалификация?

Это значит «незаурядное мастерство», подумала Тиффани про себя. У них был старый словарь, но мать никогда его даже не открывала, потому что один только вид всех этих слов пугал ее.

Вот так и получилось, что спустя месяц, она завернула свои старые ботинки, которые успели поносить все ее сестры, в чистую тряпочку и уложила их в подержанный чемодан, купленный для нее матерью. Чемодан выглядел, как будто его сделали из картона или из виноградных шкурок, смешанных с ушной серой, и его надо было перевязывать веревкой.

Они попрощались. Тиффани немного поплакала, ее мать поплакала от души, и ее младший братишка Вентворт тоже поплакал в надежде, что ему перепадет конфетка. Отец Тиффани не плакал, он дал ей серебряный доллар и мрачно напомнил писать каждую неделю. Это было чем-то вроде мужской разновидности слез. Она попрощалась с сырами в сыроварне, с овцами в загоне и даже с котом Крысоедом.

И вот все домашние, за исключением сыров и кота, стояли в воротах и махали им — да, еще за исключением овец — до тех пор, пока Тиффани и мисс Тик не спустились в деревню по белой от мела тропинке.

Стояла тишина. Ее нарушали лишь звуки их шагов по кремнистой дорожке и несмолкаемая песнь жаворонка в вышине. Стоял август и было очень жарко. Новые ботинки жали.

— Я бы на твоем месте сняла их. — наконец сказала мисс Тик.

Тиффани села на обочине и достала старые ботинки из чемодана. Она даже не дала себе труда поинтересоваться у мисс Тик, откуда та знает о новых тесных ботинках. Ведьмы внимательны. Старые ботинки были намного удобнее, несмотря на то, что их прходилось носить с несколькими парами носков. Эти ботинки начали ходить еще до рождения Тиффани и стали мастерами своего дела.

— Увидим ли мы сегодня… маленьких человечков? — спросила мисс Тик, когда они продолжили свой путь.

— Не знаю, мисс Тик. — ответила Тифани. — Месяц назад я объявила им, что уезжаю. Летом у них обычно дел по горло. Но кто-нибудь из них всегда приглядывает за мной.

Мисс Тик быстро огляделась. — Я ничего не вижу. — сказала она. — И не слышу.

— Вот верный признак, что они где-то поблизости. — ответила Тиффани. — Когда они рядом, все затихает. Но пока вы со мной, они не покажутся. Карги их немного пугают. Это ведьмы по ихнему. — быстро добавила она.

Мисс Тик вздохнула. — Когда я была маленькой девочкой, мне так хотелось увидеть пиктси. Я ставила им блюдечки с молоком. Лишь позже я поняла, что несколько заблуждалась.

— Да уж, им надо наливать чего-нибудь покрепче. — согласилась Тиффани.

Она глянула на ограду и ей показалось, что там мелькнула рыжая шевелюра. И она немного нервно улыбнулась.

Тиффани побывала, хоть и в течении нескольких дней, королевой фей, насколько это вообще возможно для людей. Разумеется, называли ее не королевой, а кельдой, и обозвать в лицо Нак Мак Фиглов феями, означало неминуемую драку. С другой стороны, Нак Мак Фиглы всегда искали повод подраться. Когда же не находилось никого, с кем они могли бы сразиться, они нападали друг на друга. Если же фигл пребывал в одиночестве, он мутузил себя по носу, чтобы не потерять сноровку.

Технически, они происходили из Страны Фей, но их вышвырнули оттуда, похоже, что за беспробудное пьянство. И теперь, раз уж вы были их кельдой, они никогда не забудут об этом…

… и всегда будут где-то поблизости.

Один из них всегда околачивался на ферме или кружил на ястребе высоко над меловыми землями. Они приглядывали за ней, помогали и защищали ее, хотелось ли ей этого или нет. Тиффани старалась быть с ними вежливой, насколько это возможно. Она запрятала свой дневник на дно ящика в комоде и заделала все щели в уборной и между половицами в своей спальне мятой бумагой. В конце концов, они были маленькими мужчинами. Тиффани была уверена, что они старались не попадаться ей на глаза, чтобы не мешать, но она научилась их замечать.

Они исполняли желания — не те три волшебных желания фей, что всегда плохо заканчиваются, а обычные каждодневные желания. Нак Мак Фиглы были удивительно сильными, бесстрашными и невероятно быстрыми, но до них как-то не доходило, что зачастую люди говорят не то, что думают на самом деле. Однажды в молочной Тиффани сказала: «Был бы мой нож для нарезки сыра поострее…» и не успела она закончить предложение, как в стол уже был воткнут самый острый нож ее матери.

Пожелание, чтобы дождь закончился, было, скорее всего, безопасным, потому что фиглы не умеют колдовать по настоящему. Но ей пришлось учиться осторожности, чтобы не пожелать ничего такого, что могут исполнить маленькие, решительные, сильные, бесстрашные и быстрые мужчины, всегда готовые дать пинка любому, был бы повод.

Желания приходилось обдумывать. Ей и без того никогда не пришло бы в голову заявить: «Хочу замуж за прекрасного принца», но она знала, что пожелай такое и в один прекрасный день обнаружишь за дверью оглушенного принца, связанного священника и радостно ухмыляющихся Нак Мак Фиглов, готовых стать свидетелями.

Поэтому, ей приходилось обдумывать каждое слово. Но фиглы могли оказаться полезными в трудную минуту и она стала оставлять для них всякие вещицы, ненужные дома, но которые могли пригодиться маленькому народцу, например, крошечные ложечки для горчицы, булавки, суповую миску, из которой получилась бы чудная ванна для фиглов. На случай, если намек не будет понят, кусочек мыла. Мыло фиглы не крали.