Шляпа, полная небес… - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 4

В последний раз она поднималась высоко в меловые холмы, чтобы спуститься в древний курган, где жили пиксти, на свадьбу Роба Всякограба — Большого в клане и Дженни с Долгого Озера. Дженни должна была стать новой кельдой и провести всю оставшуюся жизнь в кургане, обзаводясь детишками, как пчелиная матка.

На праздник собрались фиглы со всех кланов, потому что если и есть такое, что фиглы любят больше гулянок, так это гулянки от всей души. И если есть такое, что фиглы любят больше гулянок от всей души, так это гулянки, на которых не надо платить за выпивку. Честно говоря, Тиффани чувствовала себя немножко не в своей тарелке, ведь она была раз в десять выше самого высокого фигла. Но обходились с ней хорошо и Роб Всякограб, прежде чем упасть лицом в пудинг, произнес длинную речь, называя ее «наша дивна мальца великуча карга».

Было очень жарко и шумно, но она вместе со всеми одобрительно закричала, когда Дженни переволокла Роба через крохотное помело, лежащее на полу. По традиции, жених и невеста должны вместе перепрыгнуть через него, но по такой же традиции, ни один уважающий себя фигл не позволил бы себе остаться трезвым на собственной свадьбе.

Потом ее предупредили, что ей не мешало бы уйти, так как сейчас начнется традиционная потасовка между кланом невесты и кланом жениха, которая может продлиться до пятницы.

Тиффани поклонилась Дженни, как обычно поступают карги, и хорошенько оглядела ее. Дженни была маленькая, приветливая и очень хорошенькая. Но глазки у нее сверкали, а подбородок был гордо вздернут.

Девушки Нак Мак Фигл были редки и они росли, зная, что когда-нибудь станут кельдами. У Тиффани появилось предчувствие, что Робу Всякограбу предстоит узнать много интересного о семейной жизни.

Потом она будет вспоминать о них с сожалением, но не слишком сильным. В известном смысле они были славными ребятами, но спустя какое-то время, начинали дейстовать на нервы. К тому же, ей уже исполнилось одиннадцать и она чувствовала, что после определенного возраста не стоит лазить в норы, чтобы поболтать с маленькими человечками.

Кроме того, Дженни наградила ее довольно ядовитым взглядом. Тиффани без труда поняла, что он означал. Когда-то Тиффани была кельдой клана, правда совсем недолго. Она обручилась с Робом Всякограбом, хотя это было не более, чем уловкой. Дженни прекрасно все это знала. И ее взгляд говорил: Он мой. Это место мое. Я не хочу тебя здесь. Убирайся!

Тиффани и мисс Тик шли по тропинке, окруженные тишиной, потому что все обычные козявки, стрекочущие в изгороди, затихали, когда поблизости находились фиглы.

Они добрались до маленькой зеленой деревушки и сели, дожидаясь повозки, которая передвигалась чуть быстрее пешехода и ей требовалось пять часов, чтобы добраться до селения Двурубахи, где — как полагали родители Тиффани — они сядут в большую карету, следующую дальше в горы.

Тиффани уже различала ее на дороге, как послышался стук копыт. Она повернулась посмотреть и ее сердце словно подпрыгнуло и утонуло одновременно.

Это был Роланд, сын барона, верхом на породистом черном скакуне. Он спрыгнул, прежде чем конь остановился и в смущении застыл.

— Ах, какой чудесный и интересный кусок… камня вон там. — пропела мисс Тик приторно-сладким голосом. — А не пойти ли мне и не поглядеть на него?

Тиффани была готова ущипнуть ее за это.

— Ээээ, значит ты уезжаешь. — пробормотал Роланд, когда мисс Тик поспешно удалилась.

— Да. — ответила Тиффани.

Похоже было, что Роланд мог вот-вот взорваться от нервозности.

— Это для тебя. Мне ее сделали, ээээ, там, в Йелпе. — он вытащил пакет, завернутый в мягкую бумагу.

Тиффани взяла его и осторожно положила в карман.

— Спасибо. — сказала она и сделала маленький книксен. По правилам так и полагалось поступать при встрече со знатью, но Роланд лишь покраснел и начал заикаться.

— По-по-потом откроешь его. — сказал Роланд. — Надеюсь, тебе понравится.

— Спасибо. — ласково ответила Тиффани.

— А вот и повозка. Эээ… Не упусти ее.

— Спасибо. — повторила Тиффани и присела еще раз, теперь уже ради производимого эффекта. В этом было что-то жестокое, но иногда без этого не обойтись.

Упустить повозку было не так то и просто. Если быстро побежать, то можно спокойно обогнать ее. Она ехала так медленно, что, казалось, останавливалась сама по себе. Сидений в повозке не было. Возчик каждый день объезжал окрестные деревни, забирая посылки, и, время от времени, попутчиков. Надо было просто поудобнее устроиться между ящиков с фруктами и рулонами ткани.

Тиффани села сзади. Она свесила ноги в старых ботинках через край и болтала ими. А повозка тем временем тащилась по ухабистой дороге.

Мисс Тик сидела рядом с ней и ее черное платье очень скоро побелело от мела.

Тиффани заметила, что Роланд не садился на коня, пока повозка почти что не скрылась с виду.

И она знала мисс Тик. Вопросы просто рвались у той с языка, потому что ведьмы ненавидят пребывать в неведении. Что же, как и следовало ожидать, лишь только деревня осталась позади, мисс Тик немного поерзала, покашляла и спросила:

— Разве ты не собираешься открыть его?

— Кого открыть? — спросила Тиффани, глядя в сторону.

— Он тебе подарок дал. — ответила мисс Тик.

— Я думала, вы пошли изучать интересный камень, мисс Тик. — осуждающе сказала Тиффани.

— Ну, он был не настолько интересным. — без малейшей запинки ответила мисс Тик. — Так что, откроешь?

— Попозже. — сказала Тиффани. Ей не хотелось обсуждать Роланда в данную минуту, да и вообще не хотелось, если честно.

На самом деле, она его вовсе не недолюбливала. Она нашла его в стране Королевы Фей и некоторым образом спасла, хотя он почти все время был без сознания. Такое бывает, когда нарываешься на раздраженных Нак Мак Фиглов. И конечно же, хотя никто из них ни словечка не соврал, дома все поверили, что это он спас ее. Разве может девятилетняя девочка, вооруженная сковородкой, спасти тринадцатилетнего мальчика с мечом.

Тиффани особо и не возражала. Зато никто не задавал ей вопросы, на которые она либо не хотела отвечать, либо вовсе не знала, что оветить. Но Роланд… он взял за привычку околачиваться поблизости. Она постоянно сталкивалась с ним на прогулках, чаще, чем это обычно бывает, и он всегда посещал все те деревенские события, что и она. Он был вежливым, но ее раздражал его вид побитого спаниеля.

Следовало признать — не без некоторого усилия — что он стал менее глупым, чем был раньше. С другой стороны, уж слишком много ее было поначалу, глупости.

Затем она подумала, Конь, и удивилась, почему это пришло ей в голову, пока не осознала, что смотрит на холмы перед собой, устремившись мыслями в прошлое…

— Никогда такого не видела. — сказала мисс Тик.

Тиффани обрадовалась ему, как старому другу. С этой стороны холмов Мел довольно круто поднимался над равниной. Впереди была небольшая впадина, чашей спускающаяся вниз, и на ее склоне был вырезан рисунок. Дерн сняли вдоль линий таким образом, что получился белый контур животного.

— Это Белый Конь. — сказала Тиффани.

— Почему его так называют? — спросила мисс Тик.

Тиффани посмотрела на нее. — Потому что мел белый? — предположила она, с трудом сдерживаясь, чтобы не намекнуть на некоторую тупость мисс Тик.

— Нет, я спрашиваю, почему это называется конь? На коня не похоже. Это всего лишь… текучие линии…

…которые как будто двигаются, подумала Тиффани.

Люди говорили, что еще в стародавние времена их вырезали те, кто возводил круги из стоячих камней и хоронил своих покойников в больших курганах. Они вырезали на склоне маленькой зеленой впадины Коня, что был в десять раз больше живого. И если вы смотрели на него не в том расположении ума, то он казался не похожим на коня. А ведь они должны были знать, как выглядят лошади. Они разводили лошадей и видели их каждый день и и их нельзя было считать глупыми лишь за то, что они жили много лет назад.