Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 141

Около сидящего Одрика нарисовался какой–то нафуфыренный красавчик. Да это сейн Дьо–Дален!

— Сейн Одиринг, полковник Вас все–таки задел, у Вас кровь на подбородке.

— Ничего, это ерунда, я сам оцарапался.

— Позвольте, я Вам помогу, — достает свой носовой платок, на котором столько парфюма, что даже у меня запершило в горле. Одрик уклоняется от его настырно тянущейся руки.

— Право же не стоит, Снорринг, не утруждайтесь. Ни к чему это.

— Теперь видимо будет назначена дуэль?

— С чего Вы взяли?

— Сейн Одиринг, Вам же нанесено оскорбление. Это нельзя так оставлять! Я готов предложить Вам свои услуги секунданта.

— А с чего ВЫ решили, что я впредь собираюсь развлекать публику и лично Вас? Вполне достаточно сегодняшнего представления.

— Так Вы что, испугались?

— Снорринг, а не продолжить ли Вам вашу прогулку?

— Нет, Вы ответьте, почему не хотите? Испугались?

Одрик стирает с подбородка кровь, какие–то несчастные три капли и стряхивает в воду. Дракончик, все еще качающийся в клубах пара, вздрагивает, поднимает дыбом свой спинной плавник и распахивает клыкастую пасть над головой Снорринга. Он взвизгивает, закрывается руками и спасается бегством через все газоны и цветники на потеху присутствующей публике. Ничего не скажешь, вечер удался. Да еще такая комичная финальная сцена, все покатываются со смеху. Одрик вроде тоже смеется, так подрагивают его плечи. Подхожу к нему, трогаю за плечо… его смех просто для отвода глаз, на самом деле, это нервная истерика….

Я подобрала его брошенные вещички, вечно за мальчишками все убирать надо, и заставила одеться. Облачается с гримасой каторжника.

— Нам пора уходить, с Торканой не хочешь попрощаться?

— Может, ты ее проводишь, а я пешком дойду?

— Нет, мы должны сегодня уйти вместе.

— Ну ладно…, — говорит о чем–то Торканой, явно дольше, чем простое прощание, даже пытается улыбаться. Возвращается без всякого выражения на лице, движения машинальны. Молча идем, молча сидим всю дорогу в паланкине.

— Одрик, а когда ты успел… — он отмахивается, не подняв глаз, давая понять, что к беседе не расположен. Уже поднявшись на второй этаж трактира, еще раз пытаюсь установить контакт:

— Одрик, может быть…

— Нет, не может! Я устал, оставьте меня все в покое… Ты хотела, чтоб я твоих женихов разогнал — ну, я разогнал. Больше ни один в здравом уме не сунется, а сумасшедшим жениться нельзя, во всяком случае, у нас в Караваче. Остальные свои пожелания оставь на завтра. Все, нет меня!

И захлопывает за собой дверь. Все ясно, клиента не больше кантовать. Будь по твоему, женишок, сказано завтра — значит завтра.

На рассвете в мою комнату кто–то тихо поскребся… Мара подняла голову, но тревогу поднимать не стала. Пришлось вставать и идти открывать дверь, явился мой шпион. Просочился в комнату, но на меня глаза не поднимает. Ах, да, я ж почти не одета, только короткая рубашка на голое тело, но ничего, это я сейчас исправлю.

— Докладывай, — а сама пока одеваюсь, уже почти рассвело и пора вставать, хотя не хочется, просто — ужас.

— Утром ездила на извозчике по адресу Моховый переулок, дом с двумя бронзовыми гварричами у входа. Была там недолго, потом ходила по магазинам, мы замучились за ней следить, но почти ничего не купила. Обедала в ресторане гостиницы, вечером ходила в этот … дом… там еще представления дают…

— Театр?

— Ну да, потом одна ужинала в каком–то ресторане, забыл название…

— Не важно…

— И до утра из номера не выходила. Все. С вас шесть серебрушек…

— Держи… Вот еще две, если расскажешь, кто живет в доме, куда она утром ходила.

— Дык, это там маг живет, мрачный такой, все в черной одежде ходит…

— Темноволосый, носатый и худой?

— Да.

— Держи, внимательно за ней следите. Думаю, что на днях, она ночью куда–нибудь обязательно отправится, не упустите.

«Мара, пошли, пробежимся по холодку…»

«Ну, пошли…» Тянется, сперва одну ножку, потом другую и вертит остатками хвоста.

Хорошо пробежались, я повторила маршрут Одрика на восточную окраину Каравача, искупалась в протоке. Вода — холоднючая, жуть берет, заодно пробежалась по Моховому переулку. Поводочек, то я с коллеги полковнику передала, а меточку оставила. И она показывает, что маг дома, а у дома два бронзовых гваррича сидят. Значит это к нему мамочка ходила… Никак начала дочурку искать, долго же она о ней не вспоминала, пусть ищет, главное с ней близко не столкнуться, случайно.

Пошла в зал, знакомого орка там не было, но я долго тренировалась, с теми наемниками, что там были. Хорошо! Можно сегодня отдохнуть от дел, стройка, слава богам, завершена, надо только в канцелярию зайти, чек получить, с гномами рассчитаться. Заказов на холод больше пока нет, местные маги видимо решили мне конкуренцию составить. Ну, и ничего страшного, сливки я сняла, а с остальным пусть работают, а я отдохну. У меня с собой книжки есть, почитать надо, в библиотеку сходить. В театрах местных я еще не была, в общем, планов громадье. Деньги есть, можно до конца ярмарки не работать, а отдыхать. На особые транжирства средств не хватит, но … а чего транжирить–то? Чего тут можно такого купить, чего у меня нет? Вот подарок моему женишку купить надо, только непонятно — что купить? У него же все есть! А чего, нет, то я не куплю, жаба задушит.

Вот чего мальчишке надо, и чего у него нет — оружия приличного у него нет, а оружие ему по статусу положено. Он, правда, с ним толком обращаться не умеет, но это дело наживное, будет тренироваться, и, глядишь, научится. Купить ему меч по руке и по душе — вот это подарок. Вопрос, как купить, подобрать, если после вчерашнего визита в магазины, его в лавки больше ни под каким видом не заманишь?

— Джург, давай завтрак. Какие новости в городе?

— А вы что будете на завтрак? И какие новости вас интересуют?

— Кашка молочная есть? А новости — все, там разберемся…

— Кашки нет, но щас сделаю… А новости… говорят полковник Калларинг из–за жары совсем слег, чуть удар у его случился.

— Ага! Эк, его приложило! — Полковника немного жаль, но сам виноват, нечего всяким подавальщицам по юбки лазить. — Жених мой еще не спускался?

— Не, спит еще…

— Ну, пусть спит… пока я не позавтракаю.

А сейн Дьо–Магро действительно слег, как сказали бы с «гипертоническим кризом». Утром он попытался встать с кровати и как всегда пойти на службу, но перед глазами все поплыло и закачалось, а во рту появился мерзкий вкус чего–то тухлого, стало мутить. Упрямый полковник предпринял еще одну более решительную попытку, принять вертикальное положение, но она закончилась падением на пол с большим грохотом. На шум прибежал денщик, он помог полковнику улечься обратно на кровать и вызвал лекаря и ассу Тадиринга.

Полковник лежал на кровати с закрытыми глазами, если он их открывал, то видел не потолок своей спальни, а мельтешение разноцветных кругов и искр, и все это кружилось и кружилось, и кружилось…

Тут на его лоб легло что–то холодное… Сейн чуть–чуть приоткрыл один глаз. Сквозь мельтешение кругов и искр мелькнула огненная девичья головка. Полковник застонал.

«Ну за что, за что она со мной так?!?» и опять застонал… Нагревшийся компресс на его голове сменился на холодный, на губах почувствовался легкий освещающий вкус, тошнота стала уходить.

— Так, что у нас тут?

— Вот, господин лекарь …

Городской маг–лекарь пощупал пульс на руке полковника, оттянул веко и посмотрел глаза.

— Откройте рот. — Полковник покорно выполнил требование лекаря. — Вот, давайте ему каждый час по четыре капли в ложку с водой, пока головокружение не пройдет. — Лекарь поставил на прикроватный столик склянку с какой–то настойкой. — А вот за этим… — лекарь написал, что–то на бумажке, — сходите в аптеку, принимать, как пройдет кризис не меньше недели. А пока — постельный режим. Компрессы холодные, тоже продолжайте, это вы правильно, но не переусердствуйте…, а, то простудиться в такую жару, это можно очень даже легко. Если вдруг, будет хуже, то вызывайте меня, но я думаю, что все скоро пройдет. Когда подниматься начнет, ему бы хорошо в лес уехать, на илларью ферму, совсем загнал себя человек, не железный все–таки…. А сейчас тишина, покой, желательно свежий воздух. Пища естественно легкая, ничего жирного, острого, соленого.