Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 216

На раздумья у Одрика оставались считанные мгновения, ведь сюда в центр придет не только откат, но и вода, которая сейчас стоит почти вертикально. Один откат в своей жизни он уже пережил, но под водой никто из людей пока дышать не научился.

«Ветерок, приятель, выручай!» — Одрик призвал ту силу, которую знал и любил больше всего. Водяной цилиндр не стал сливаться по спирали в обратном порядке, Одрик разрезал его ветряным ножом. «Право» и «лево» начали приближаться к центру, а «перед» и «зад» удаляться. Вместо воронки получилось схлопывание, цилиндр сложился. Торговый кнорр был там где «перед», его выплеснуло на отмель пологого берега. Одрика отнесло назад на высокий скалистый, и от души приложило к гранитной плите.

«Хорошо не головой», — успел подумать Одрик.

Его увлекло течение, и накрыла взбаламученная вода Несайи …

Потом его мутное, как вода в Несайе, сознание раздвоилось. Это быт словно бы и не он. Одрик словно наблюдал за собой со стороны, находясь при этом внутри собственного тела, и никак не мог повлиять ни на свое второе Я, ни на действия не подчиняющегося ему тела.

— …Ну, до чего же в Несайе грязная вода! Какая же липкая грязь, да еще и вонючая! А стоит ли это с него смывать? Бросили бы так, чего с ним возиться? Но ей, однако, не все равно, раз она его отмывает. Как же она его до сих пор терпит!? — Вслух размышляло тело Одрика. — Вот и сейчас нашла в сточной протоке у какого–то захудалого трактира. Ни у одного ангела нет столько терпения, сколько у тебя, милая моя Кайте. Ну ладно я, в конце концов, я сам виноват в такой своей жизни. А ты же ни в чем не виновата! Оставила бы ты меня на какой–нибудь хвачиковской помойке и дело с концом! Ах, дети! Да зачем я нужен такой детям? Может, без меня тебе бы нашелся кто–нибудь, может, пожила бы нормально.

— Да, когда–то мы жили нормально, когда–то мы были счастливы. И большой дом, и деньги были, все у нас было…. И дети родились….

— Ко мне ходили друзья, много всяких друзей, ты была гостеприимная хозяйка. Конечно, ты была права, нельзя устраивать попойки в доме, где маленькие дети. Друзья стали звать в трактиры…. А деньги, как оказалось, очень быстро кончаются. И с пьяных глаз не помагичишь. Под хмельком пару раз разнес кое–чего, хорошо еще до смертоубийства дело не дошло, пришлось выплачивать компенсацию пострадавшим. И результат не заставил себя ждать. Если бы ты целыми дням не возилась с огородом, то наши дети давно бы голодали.

— Старшему надо учиться? Я ж не спорю, надо, так надо. Говорят, что с его способностями он может поступить в академию? Кто это говорит? Асса Вордер! Черный ворон еще жив? Ну, так пусть он ему устроит протекцию в Тайной страже, Калларинг по старой памяти должен согласиться. Нет, я просить к нему не пойду, да он меня в таком виде и не узнает. А вот ты можешь, вы же с ним хорошо знакомы. Тебе нечего надеть для такого разговора? Чем же я могу тебе помочь?

— У меня же еще осталась одна интересная вещица из сундука бабушки Эфри! Меня давно просили ее продать. Правда, я до сих пор не выяснил, что это за вещица, и какова ее истинная стоимость. Ну, да ладно, не до этого сейчас….

… В трактире гудела очередная гулянка. Странное дело, стоило у Одрика появиться каким–то деньгам, как сразу встречались друзья. Они почему–то не встречались, когда он был без денег….

Под утро торговец–орк проезжал по Каравачу, он задремал. Вдруг на мосту его варг встал на дыбы. Под его лапами орк увидел бесчувственное тело какого–то забулдыги. Наверное, набрался, так и упал здесь, а на его варга всю вину свалят. Конечно, во всем же орки виноваты! Орк огляделся по сторонам и столкнул бедолагу в мутную протоку Несайи….

…Удивительно, но Одрику неожиданно сделалось тепло, даже жарко. Он открыл глаза и в совершенно прозрачной воде на дне увидел своего же мозаичного красного дракона. Одним мощным рывком он вынырнул на поверхность.

— Асса, а уже и не знал, что делать. Мне показалось, что вы слишком долго находитесь под водой. Скоро начнется прием, — беспокоился вышколенный денщик.

Одрик выбрался на бортик бассейна и завернулся в полотенце.

— Сегодняшнее мероприятие без развлекательной части, — продолжал денщик, — никаких фуршетов и танцев. И никаких расшитых камзолов! Я знаю, Вы не уважаете излишнюю пестроту, особенно для мужчин.

Одрик взял свиток, протянутый ему денщиком, там был изложен церемониал присяги по армейскому полевому уставу. Отдельно прилагался список официальных лиц и приглашенных гостей.

— По армейскому регламенту. И тайные согласились с полевыми? И даже Дьо–Магро не выступал?

— Ни сколько! Ему понравилась идея совместной присяги в резиденции, и с полковником Мак–Хаконом они дружны. Потом ему оказана честь принимать присягу у вашего…

— У моего?! Кого?!

— Простите, больше ни слова. Вы же запретили об этом говорить.

— Но я не могу выбрать ни тайную, ни полевую форму. Ни в черном, ни в зеленом мне нельзя, чтоб никого не обидеть. Какой еще остался?

— Остался основной цвет знамени — красный, точнее его оттенок, кармин.

Красный, яркий, жгучий и будоражащий до судорог его память, поднимая из ее глубин непроходящую боль. Но карминный цвет, совсем другой, это красный в глубине, густой, спокойный и мудрый.

— Да, давай кармин. Уже пора, эти люди не опаздывают. И может быть лучше будет здесь в парке на траве, а не в зале. Как думаешь, командиры согласятся?

— Полевые даже будут довольны. И тайные тоже согласятся.

«Странно, когда это тайные стали считать полевых равными себе?» — подумал Одрик, а вслух добавил:

— Тогда через полчаса, здесь должны стоять все положенные штандарты.

— А ваше кресло выносить?

— Зачем? По регламенту мое место под знаменем, и я буду встречать их стоя.

Газон, представлявший из себя облагороженный вариант каравачского заливного луга, заполнялся людьми в строгих одеяниях, увешанных всеми регалиями. Славно потрудились денщики, начищенный металл сверкал на солнце, слепя глаза. Парк наполнялся не разговорами, а позвякиванием шпор. Особенно звонкими были шпоры у новобранцев.

Армейский горн дал сигнал к построению и процесс пошел.

Третьим к полковнику Тайной стражи направился тот, чьи шпоры сверкали ярче всех, сапоги наверно были самыми высокими, что не удивительно, если ноги такие длинные. С каким достоинством он проходит перед публикой, как гордо держит свою светлую голову с волосами цвета спелой пшеницы. Да, когда–то Одрик мечтал оказаться на его месте.

«Нет, я не хочу, но я не могу не выполнить приказания», — донеслось до Одрика, когда–то он уже слышал этот голос.

«Мне приказывают, я не в силах противиться. Я не могу так больше, освободи меня — подари мне смерть!» — Одрик различил в толпе гостей фигуру в сером плаще с надвинутым на лицо капюшоном.

«Смерть? И не мечтай!» — проскрежетал старушечий голос. — «Это ему ничем не поможет, теперь таких как ты у меня много. И ты сам этому здорово поспособствовал…» Старуха сдавленно рассмеялась.

Большинство из гостей резко сняли с себя морок, это были такие же, скрытые серым плащом фигуры. И множество ледяных пиявок были выпущены на свободу, Одрик знал, для кого они были предназначены, для светловолосого кареглазого парня. Первый залп принял на себя Калларинг, загородивший собой новобранца. Второй залп…. До второго дело не дошло, белый смерч вырвался у Одрика и смел все на своем пути, смешав плоть с травой, а кровь с землей. Он смог разглядеть Калларинга, уже бездыханного, и юношу, которого тот пытался спасти. Но пшеничного цвета его волос уже не было, так обильно они окрасились кровью.

Снизу приближался гул. Вода из подземных источников по покореженным трубам с ревом вырвалась на свет и скрыла под собой развороченный сад и развалины резиденции. Горячая жижа, смешанная с кровью, смыкалась над Одриком. Бороться за жизнь, потерявшую всякий смысл, он не стал….

…Темно–зеленая стоячая вода… Это какая–то заводь куда его занесло? Нет, это не Несайя. Это островок в Топях, они ночевали на нем, когда только входили в топи со стороны хутора. Он всего лишь в Топях! И на нем та же одежда, в которой уходил из Каравача, и ему опять его законные двадцать лет. Значит, это всего лишь бред от укуса мерзкого паука–мутанта. Ничего этого НЕ БЫЛО! Никто НЕ ПОГИБАЛ! Он опять был в своем теле и мог им управлять…