Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Хеннен Бернхард. Страница 25

В подавленном состоянии она двинулась дальше. Она не должна торчать здесь, среди смертельных врагов ее родины. Она должна рассказать отцу о том, что видела. Он тоже должен основать школы, в которых будут учить мальчиков с самого детства. Было легкомысленно предоставлять их обучение случаю. Сколько всего она должна рассказать отцу! И куда только подевалась Сильвина? Прошло уже целых полгода с тех пор, как эльфийка нашла ее. Почему от нее нет ни слуху ни духу?

Они же вернулись с «Ловца ветров» всего лишь три дня назад, мысленно успокоила себя Гисхильда. На корабле эльфийка никак не могла ее достать. Наверняка все давно уже готово для побега. Сильвина ждет подходящего момента.

Гисхильда обошла стог сена. Пахло летом и лошадьми. Двери прилегающих к замку конюшен стояли нараспашку. В воздухе роились блестящие мухи. Из кухни доносился аромат свежего яблочного пирога. Наверное, пекут для праздника по случаю появления новых рыцарей.

Гисхильда увидела лестницу, перед которой стояли двое стражников. Туда она спускалась к троллю вместе со своими братьями и сестрами-Львами. Почему там стража? Тогда там не было никого. Дети альвов сидели взаперти за деревянными дверьми и железными засовами. Им не нужна была стража.

Гисхильда спряталась за стог. Может быть, там, внизу, Люк? Стражники ее наверняка не пропустят. И, наверное, ничего не расскажут. Девочка закусила нижнюю губу. Что можно сделать? Существует десяток причин для того, чтобы там выставили стражу. По ним было видно, что жару они переносят с трудом. На них были доспехи. С ног до головы они были закованы в сталь, и только забрала были подняты. Им наверняка хочется пить.

Гисхильда понимала, что вовсе не обязательно в темнице заперт Люк. Он с тем же успехом может сидеть в одной из башен, где есть небольшие комнаты для гостей. Но сердце подсказывало ей другое. И живот. Туда вернулось сковывающее чувство страха. Оставалось совсем немного времени, если она хотела ему помочь.

Она вынула огниво и сталь из небольшого кожаного мешочка на поясе и подкралась ближе к стене. Неуверенно огляделась. Ни один из стражников увидеть ее здесь не мог. Двор был пуст. У окон тоже никого не было видно.

Стог сена находился рядом с крепкой стеной. Но конюшни были слишком близко. Лошади сойдут с ума от страха, когда почуют дым. Получится великолепный спектакль. Но ничего плохого случиться не должно…

Гисхильда снова огляделась. Конюшня и два сарая во дворе были покрыты дратвой. Если искры упадут туда… Но нет! У искр недостаточно силы, чтобы поджечь крышу. Или достаточно? Она рискнет. Она должна отвлечь стражей. Она должна спуститься вниз, к темницам. К Люку!

Сталь скользнула по огниву. Звук в полуденной тишине показался Гисхильде до ужаса громким. В стог посыпались искры. Оранжевый жар пополз по сухим соломинкам. Поднялась и заструилась вверх тонкая струйка белого дыма. И внезапно вспыхнул огонь. Он жадно хватал соломинки маленькими пальцами, пожирал их и продолжал расти.

Гисхильда спряталась за старой повозкой, брошенной неподалеку. Сидя за колесом, она наблюдала через спицы за двумя стражниками. Те ничего не замечали!

Сердце принцессы рвалось из груди. Из своего укрытия она хорошо видела, как распространялось пламя. Оно росло подобно живому существу. И внезапно взвилось высоко над стогом сена. Что она натворила!

— Пожар!

Наконец-то оба рыцаря заметили несчастье. Они с криками бросились к огню. Начали разбрасывать стог своими длинными мечами, чтобы отнять у огня пищу.

Гисхильда выбежала из-за повозки, бросилась ко входу в конюшни и скрылась в темноте. Лошади неистово ржали. Некоторые били копытами по деревянным стенам своих стойл.

— Там, во дворе! — крикнула конюшим Гисхильда. — Пожар! Помогите! Принесите воды! Скорее!

Никто не спросил, откуда она появилась, не попытался задержать ее. В конюшню потянулась длинная сизая струя дыма.

Конюшие отвязали лошадей и погнали их во двор. Гисхильда распахнула двери стойла. Охваченные слепым страхом, крупные боевые скакуны помчались наружу. А между ними неслась Гисхильда. Скрытая от постороннего взгляда за их телами, она добежала до лестницы. Перепрыгивая через ступеньку, она буквально полетела вниз…

…И едва не упала. Уперлась ладонями в шероховатую поверхность камня и испуганно обернулась. Ворота были распахнуты. Девочка глянула вперед. На стенах горели факелы. Она перешла на шаг. Очень скоро шум, доносившийся со двора, стал более приглушенным. В воздухе витал холодный сырой запах, оседший на языке противным мехом. Где же Люк? Почувствует ли она, когда окажется перед его камерой? И как им обоим сбежать из Валлонкура? Она заколебалась. Смотри только вперед, молча напомнила она себе! Теперь возврата нет. Сейчас…

Послышался крик. Совсем близко! Громкий и такой мучительный, какого Гисхильда не слышала даже во время битвы на Медвежьем озере.

Внезапно ее схватили. Девочка резко ударилась об стену. Руку больно заломили за спину. Горячее дыхание обожгло затылок. А жуткий крик по-прежнему продолжал звучать в ушах.

Гурман

— Ты уже бывал в Вахан Калиде?

— Да.

Сидеть взаперти с этим троллем было сущей пыткой. Для своей расы он был наверняка очень умен. И Норг наслаждался тем, что наконец-то можно поговорить хоть с кем-нибудь на родном языке. Это было бы даже забавно, если бы речь не шла все время только о еде. Он уже целый день нес всякий вздор о каких-то фирменных блюдах, которые он когда-то поглощал. А временами он говорил вещи, которые до глубины души беспокоили Ахтапа. Норг был явно не совсем в порядке. Интересно, сколько он уже сидит в темнице? И можно ли верить тому, что сказал белобородый? Действительно ли тролль съел свою собственную ногу? Нет, это было совершенно невозможно, уговаривал себя лутин. Настолько сумасшедшим не может быть даже тролль.

— Я был в Вахан Калиде во время праздника коронации в свите короля Оргрима. Хороший парень… У него всегда можно хорошо покушать. Ты когда-нибудь сидел за пиршественным столом моего короля?

— Нет.

— Ах да, я же хотел рассказать тебе о Вахан Калиде. Там есть гномы вроде тебя. Они…

— Я — лутин, а не какой-то там гном! А в Вахан Калиде ты встречал скорее хольдов, чем гномов.

Норг пренебрежительно махнул рукой.

— Ах вы, мелюзга. Кто ж сможет запомнить все эти названия народов!

Внезапно Ахтапу почудилось, что Норг пытается схватить его. Кончики его пальцев оказались всего на расстоянии ладони от лутина. Тролль лежал, вытянувшись, на полу темницы, а Ахтап по-прежнему сидел у двери. Он не решался отойти с тех пор, как Седовласый засунул его в эту вонючую камеру. У Норга так странно блестели глаза… А когда он говорил о еде, изо рта у него текла слюна.

— Так вот, эти гномы в Вахан Калиде…

Ахтап вздохнул, но больше ничего не сказал. Это было бесполезно.

— …они дрессировали пауков под названием «тролльский палец», это такие жирные твари, скажу я тебе. Больше моей руки! По-настоящему жирные. Они умеют ловить маленьких птиц, если их правильно тренировать. Но тут нужно быть чертовски внимательным, иначе они все соки из нее вытянут. Тогда с птичками уже ничего нельзя будет делать. Но есть их нельзя… Вообще никакого вкуса нет. Я как-то попробовал. Из любопытства. Ты когда-нибудь ел пауков?

— Нет! — Только подумать! Отвратительно! Ахтапу захотелось, чтобы Норг поскорее уснул. К счастью, спал этот тролль невероятно много.

— Итак, эти маленькие птички Лесного моря, действительно удивительны. Умеют зависать на лету. И весят не больше цветочной феи. А гномы из Вахан Калида ощипывают их, а потом бросают в кипящий жир. И больше не вынимают. Едят сразу. — Норг протянул к нему свой большой палец. — Они величиной с верхнюю фалангу моего большого пальца. И так великолепно хрустят на зубах… Как следует приправить… — При воспоминании об этом у Норга снова потекла слюна. — Просто великолепно. Однажды я съел сразу сотню этих маленьких птичек. Костей во время еды просто-напросто не чувствуешь. Только когда они хрустят…