Дерево лжи - Хардинг Фрэнсис. Страница 45

Фейт с гордостью оглядела бумагу. Запись выглядела неловкой и поспешной, как она и планировала. И что еще лучше, она была непонятной. Неясно, что означают цифры. Это могут быть фунты, гинеи, дублоны или зубы мамонта. Посторонний, кому попадет в руки эта бумага, поймет лишь, что обнаружено нечто в больших количествах и это нечто разделено между тремя мужчинами… и что среди них нет доктора Джеклерса.

Фейт быстро усвоила, что нужно придумывать только фрагмент лжи, а потом положиться на воображение людей — они сами заполнят пробелы. Она пожевала губу, раздумывая, где оставить записку — где-то на видном месте, но так, чтобы не сложилось впечатление, будто ее подложили специально. Это должна быть поистине случайная находка. Ее взгляд упал на стеклянную вазу со щепками для растопки камина. Конечно же! На каждом камине стоит такая ваза, и в ней полно скатанных в трубочку клочков бумаги, которые используют, чтобы растопить камин и прикурить трубку, зажечь свечу и так далее. Она осторожно скатала бумагу в трубочку. Потом развернула несколько последних дюймов, чтобы на краешке бумаги была видна первая строчка.

Фейт прокралась в библиотеку и подложила бумагу в медную вазу для растопки. Кто бы ни нашел ее, придет к выводу, что она лежит там несколько дней и только сейчас начала раскручиваться. Фейт взглянула на дело рук своих, лежащее среди щепок и бумаг, и по чувствовала себя художником. Несколько часов спустя проверив библиотеку, она убедилась, что ее клочок бумаги исчез.

Глава 23

Проникновение

На следующее утро Фейт приехала на раскопки в карете доктора Джеклерса, сопровождаемая дядюшкой Майлзом. Небо было чистым, солнце ярко светило, но Фейт нервничала и изо всех сил сжимала свой альбом, впившийся ей в пальцы. Она понятия не имела, убедил ли доктор всех смириться с ее присутствием или она будет камнем преткновения, точнее, костью, на которую набросятся голодные псы.

— Попросим кучера подождать несколько минут, просто так, на всякий случай, — предложил дядюшка Майлз. По-видимому, его мысли двигались в том же направлении.

Фейт обрадовалась, увидев, что их встречает Бен Крок, к тому же она поняла, что он ждал ее. Как и прежде, он вел себя крайне учтиво и явно не собирался прогонять ее.

— Я уверен, что джентльмены хотели бы поприветствовать вас должным образом, мисс Сандерли, но в данный момент они заняты фотографированием.

Следуя за бригадиром и дядюшкой Майлзом по извилистой тропинке, ведущей в маленькое ущелье, Фейт удовлетворенно отметила, что не полностью лишила Клэя доходов от фотографии. В глубине ущелья ее внимание сразу же привлек сверкающий силуэт в куполообразном головном уборе. Ламбент был облачен в весьма странные одежды. Блестящий светлый пробковый шлем на голове. Белый пиджак от льняного костюма, но на ногах — пурпурные панталоны в турецком стиле, присобранные над коленями и заправленные в сапоги. При нем также имелось подобие веничка из конского волоса, которым он отмахивался от воображаемых мух. Фейт задумалась, специально ли он так оделся или это были первые предметы, выпавшие из шкафа.

Треножник с камерой Клэя стоял у входа в туннель. Бедуинская палатка была передвинута вместе со всей изящной обстановкой — теперь она стояла сбоку от входа в туннель. На диване раскинулась какая-то одинокая фигура в темно-зеленом платье. Доктор Джеклерс, опустившись на колени перед входом в туннель, изображал, будто он копает в соответствии с инструкциями Клэя. Увидев Фейт и дядюшку Майлза, доктор, однако, вскочил на ноги и подошел поприветствовать их.

— Надо найти вам местечко в тени… — Он оглянулся на палатку. — Ламбент, может, посадим мисс Сандерли рядом с вашей женой? Если одна леди придает столько аристократизма картине, почему бы не удвоить эффект?

Ламбент встал как вкопанный, словно увидел Фейт первый раз в жизни. Его улыбка потухла, он отвел взгляд и чувствовал себя явно не в своей тарелке. Фейт подумала, не собирается ли он сделать вид, будто не заметил ее.

— Да, — ответил он после слишком долгой паузы, — почему бы и нет?

Его натянутый тон дал понять Фейт все, что ей следовало знать. Ее допустили на место раскопок, но ей здесь не рады. Она заподозрила, что, выскажи доктор это предложение в ее отсутствие, ответ Ламбента был бы совсем другим. Но он не мог отказать, чтобы не выглядеть при этом грубо. Преисполненная дурных предчувствий, Фейт приблизилась к палатке. В тени действительно сидела Агата Ламбент, облаченная в зеленое платье и шляпку и так закутанная в шарфы и кружевные шали, что казалось, они вот-вот ее задушат.

— Добрый день, — пробормотала Фейт, усаживаясь. Вежливые интонации дались ей с трудом — она слишком отчетливо помнила день похорон.

Женщина на нее даже не взглянула, дрожащими руками, затянутыми в кружевные перчатки, продолжая попивать из стакана прозрачную жидкость. Неожиданный порыв ветра дунул со стороны миссис Ламбент, и Фейт почувствовала резкий запах. Миртл была права: лекарство миссис Ламбент — крепкие напитки.

— Надо запечатлеть, как делаются находки! — объявил Ламбент, вернув прежнее самообладание. — Где рог тура?

Четверо джентльменов поспешили к палаткам, пустившись в обсуждение. Агата Ламбент чуть-чуть подвинулась на диване, чтобы частично выйти из тени. Фейт поняла, что она, должно быть, хочет попасть в кадр. Она тоже пошевелилась было, но миссис Ламбент резко закашляла.

— Мисс Сандерли, — миссис Ламбент говорила тихо, почти не двигая губами, — если у вас есть хотя бы капля здравого смысла и представление о приличиях, вы спрячете лицо в тени. Эта фотография должна стать визитной карточкой, она будет передаваться среди наших знакомых, может быть, ее даже опубликуют. Ваше имя не появится на подписи. Мы не можем позволить, чтобы имя Сандерли упоминали в связи с этими раскопками.

Фейт вспыхнула от злости, пытаясь сдержать ее изо всех сил.

— Я знаю, вы не просили, чтобы вас запечатлели на этой фотографии, — продолжила миссис Ламбент. — Доктор Джеклерс и мой муж поставили нас обеих в немыслимое положение. От имени своего мужа приношу вам извинения.

Фейт обнаружила, что дрожит всем телом. Она больше не могла молчать.

— Если вы хотите извиниться, миссис Ламбент, — тихо сказала она, — можете извиниться за то, что выставили нас из своего дома в день похорон моего отца и заставили мою мать несколько миль идти под проливным дождем.

Агата Ламбент прищурила глаза и усмехнулась.

— Вижу, у вас манеры вашей матери, — холодно произнесла она.

— Вы не имеете права говорить мне о манерах, — столь же ледяным тоном ответила Фейт. — Не беспокойтесь, я останусь в тени. Я столь же сильно не хочу, чтобы меня видели с вами, как вы не хотите, чтобы вас видели со мной.

Не успела она сказать что-нибудь еще, как мужчины вернулись. Клэй устроился за камерой, доктор Джеклерс и Ламбент опустились на колени у входа в туннель. Ламбент держал кривой рог, выцветший и липкий от жидкости для схватывания и лака. Они оба уставились на рог с нарочитой торжественностью.

— А мне где встать? — раздался голос дядюшки Майлза.

Повисло неловкое молчание.

— Эм-м-м… — Доктор Джеклерс прочистил горло. — На самом деле, Каттисток, вы окажете нам большую услугу, если встанете за палаткой леди и придержите ткань, чтобы она не колыхалась и не испортила фотографию.

С каменным выражением на круглом добродушном лице дядюшка Майлз прошел мимо них, по-видимому, чтобы встать за палаткой. Клэй настроил камеру.

— Внимание! — произнес он и снял крышку с линзы.

Секунды тянулись. Фейт скрипела зубами и уговаривала себя, что она рада оставаться в тени, ведь ей не надо сидеть лицом к солнцу целую минуту. Прошло, казалось, целых пять минут, когда Клэй снова закрыл линзу крышкой.

— Спасибо! Можно двигаться.

— Всем работать! — выкрикнул Ламбент, отгоняя воображаемых москитов веничком. Рабочие перестали глазеть, доктор Джеклерс, дядюшка Майлз и Ламбент вернулись в палатки. Голова и плечи Клэя исчезли под «капюшоном» — черной тканью, прикрепленной к задней части камеры. Оттуда доносился слабый звон склянок.