Дерево лжи - Хардинг Фрэнсис. Страница 46

— Спасибо, мисс Сандерли, — пробормотала миссис Ламбент, не глядя на нее.

Фейт до хруста сжала веер. Ей не нужна благодарность этой женщины, тем более произнесенная таким тихим искренним голосом.

— Верите или нет, — продолжила жена магистрата, — но вообще я добрый человек. Однако в первую очередь я хорошая жена. Мой муж баллотируется в парламент, и его репутацию необходимо оберегать любой ценой.

— Тогда, может быть, вам следовало помешать ему надеть эти панталоны? — произнесла Фейт, вставая.

— Жена не всегда может сдержать порывы мужа, — серьезно ответила миссис Ламбент, — но она всегда должна защищать его от последствий.

Фейт отошла в сторону, не оборачиваясь. Ее подвергли оскорблениям, но по крайней мере не прогнали с раскопок. Она скользнула рукой в карман и нащупала прохладную монетку. Это было напоминание о том, что месть возможна даже в лагере врага.

Появление дочери Сандерли не осталось незамеченным — Фейт чувствовала направленные на нее удивленные тяжелые взгляды и искренне обрадовалась, когда к ней снова подошел Крок.

— Мисс, я подумал, может быть, вам стоит подождать, пока джентльмены сделают перерыв на обед, и затем приступить к зарисовкам в туннеле? А пока, если захотите сделать эскизы самых интересных находок, я поставлю для вас стул вон в той палатке. — Он кивнул в сторону тента, где Фейт в прошлый раз видела древнюю костяную иглу.

— Да, благодарю вас, мистер Крок! — Хоть Фейт и чувствовала себя обманщицей, ей было так приятно, что с ней обращаются как с важным членом команды, а не как с мороженым, которое вот-вот растает, если не держать его в тени.

Он внес раскладной стул в палатку, стряхнул с него пыль, а Фейт пошла следом.

— Мои соболезнования вашей утрате, — тихо добавил Крок.

Фейт уставилась на него, будто земля ушла у нее из-под ног. На самом деле это были совершенно естественные слова. Однако до сих пор их никто не произносил.

— Спасибо, — ответила она.

— Как ваша семья? — спросил он.

Фейт вспомнила об отчаянных рыданиях на дороге, промокших до нитки платьях, безуспешном поиске пистолета, которым можно убить призрака. И не смогла выдавить из себя ни одного достойного ответа, а лишь молча покачала головой.

— Значит… вам нужно немного побыть вдали от дома. — Крок медленно кивнул. — А находясь здесь, вы чувствуете себя ближе к отцу. — Он смотрел на нее очень серьезными голубыми глазами.

Фейт решила, что у него глаза цвета неба, безоблачные и светлые. Его сочувствие пробрало ее до печенок, но она задумалась о его скрытых мотивах. В то же время она понимала, что отчасти Крок прав. Этот запах пыли, раскопанной земли и выварки из лошадиных копыт и правда навевал на нее мысль, будто она дышит воздухом, которым дышал отец.

— Мистер Крок, удалось выяснить, почему порвалась цепь с корзиной?

— Мы еще не нашли поврежденное звено, — нахмурившись, ответил бригадир. — Должно быть, оно оторвалось и упало на дно шахты. Когда мы найдем его, то поймем. А пока мы страхуемся канатами и опускаем людей только по одному.

— Мог кто-то прийти тайком ночью и повредить его? — спросила Фейт.

— Да, если он умеет летать. — Крок кивнул в сторону рабочих. — У нас трое землекопов, и они спят здесь же, в палатках. Сочувствую любому вору, который потревожит ночью их покой.

Любопытство Фейт усилилось при мысли о пропавшем звене. Может, Крок прав и оно действительно упало в разлом. А может быть, его спрятала чья-то рука. И сломаться оно могло не из-за ржавчины или старости. А оттого, что его перепилили.

Когда рабочие сделали перерыв на обед, Фейт проводили к туннелю, снабдили стулом, мольбертом и складным столиком. В желтом свете фонаря она увидела бревна, поддерживавшие туннель, и неровные стены из земли и камня. Губы Фейт пересохли. Чтобы оправдать свое местонахождение, ей придется нарисовать что-то похожее на горные породы, и сделать это искусно. Кто-то прочертил в стенах линии мастерком, чтобы обозначить для нее слои, но она практически не видела между ними разницы. Ей оставалось только надеяться, что все вокруг знают об этом еще меньше. На случай если за ней наблюдают, она устроила целый спектакль, отодвинув карандаш на расстояние вытянутой руки и прикинув угол наклона слоев, а потом с уверенным видом расставила точки и крошечные крестики на бумаге.

В какой-то момент она занервничала, осознав, что за ней стоит Крок и внимательно рассматривает ее наброски блестевшими от света фонаря глазами. Возможно, бригадир и был добрым человеком, но наверняка он видел насквозь ее каракули и точки. Она отважно провела несколько линий, копируя следы мастерка на стене туннеля. Послышался шорох, и на столик положили несколько бумаг.

— Чертежник мистера Ламбента успел сделать несколько предварительных набросков, перед тем как сломал руку, — произнес Крок. — Я подумал, что они могут вам пригодиться. — С этими словами он ушел, и Фейт не успела его поблагодарить.

Эскизы были незаконченными, но рисовальщик успел ухватить форму холма. И что еще важнее, на его набросках были подписаны слои: земля, кремень, глинистый сланец и так далее. Фейт с благодарностью внесла поправки в свой рисунок и подписала слои в точности, как он указал. Некоторое время она искренне желала всему Вейну утонуть в пучине морской. Но теперь призналась себе, что если Бен Крок спасется, она не расстроится.

Однако благодарность Фейт к бригадиру была не настолько сильной, чтобы отказываться от своих планов. В конце концов, она явилась сеять смуту и раздор. Она незаметно следила за чернорабочими и поняла, что они делятся на две группы. Трое крепких мужчин с ирландским акцентом занимались раскопками внутри пещеры и вывозили тачки с булыжниками. Двое местных были на подхвате, носили вещи, подметали гравий под ногами и толкали тележки с булыжниками к ближайшей куче. Люди из обеих групп практически не разговаривали между собой. Ее интересовали только местные. Если она хочет распространить по Вейну какую-то идею, сначала надо вложить ее в их головы.

Такая возможность подвернулась ей после полудня, незадолго до отъезда домой вместе с дядюшкой Майлзом. Двое мужчин отошли в сторону немного передохнуть и выпить пива. Их тачка осталась без присмотра. Фейт вытащила монетку из кармана и пристроила ее на обломках камней, так чтобы она была едва заметна. Испанский серебряный песо отец Фейт привез из путешествий. От старости монета почернела по краям и выглядела загадочно. Чуть позже Фейт увидела, как землекопы возвращаются к тачке. Один из них наклонился и уставился на монету, а потом ткнул локтем товарища в бок. Они зашептались и начали украдкой оглядываться по сторонам, потом один что-то вытащил из тележки и торопливо спрятал в карман.

На следующий день на раскопках Фейт привлекала меньше взглядов. Ей не то чтобы были рады, она стала просто неинтересна. Ее эскизы также стали совершеннее благодаря ночной консультации с отцовскими книгами, поэтому все с радостью покидали ее, чтобы не мешать заниматься делом. Обстоятельства способствовали тому, чтобы заняться наблюдениями. К тому же Фейт обнаружила, что под предлогом рисования она может ставить стул и мольберт куда угодно и подслушивать в свое удовольствие, подсматривая из-под ресниц. Вскоре своим ловким карандашом она могла бы нарисовать схему братских отношений и конфликтов, происходящих на раскопках.

Доктор Джеклерс имел вид более счастливый, чем прежде. Он захватил небольшую палатку для хранения различных бумаг Антикварного общества и своей драгоценной книги Reliquiae Aquitaniae — новейшего и весьма любопытного исследования о пещерных находках. Он все время сверялся с ней и крайне раздражался, когда кто-то другой осмеливался приблизиться к книге. Фейт не удивилась бы, если бы он приковал ее к столу цепью, словно средневековую Библию. Имея на руках этот бесценный источник археологической мудрости, доктор считал себя вправе отдавать распоряжения. Он вбивал колышки в пол пещеры и натягивал между ними веревки, которые именовал базовыми линиями и которые делили площадь на равные квадраты, с тем чтобы выкапывать один участок за раз. Крок вежливо кивал, соглашался на все его предложения, а потом слегка менял указания доктора, передавая их рабочим.