Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 326

Эстелла, ещё не осознавая смысла происходящего, вжалась в кресло. А Роксана перевела взгляд на Берту.

— Что, карга, до тебя ещё не дошло? Стыдно перед внучками, говоришь, поэтому ты и покрывала своего муженька-убийцу. Да вот только у тебя лишь одна внучка — вот эта никчемная потаскушка, — Роксана ткнула пальцем в Мисолину, что сидела с каменным лицом и вытаращенными глазами. — Она похожа на твоего сыночка и всю вашу семейку, такая же безмозглая. А эта, — теперь Роксана ткнула пальцем в Эстеллу, — не твоя внучка. Она не дочь Бласа. Я её нагуляла. Я наставляла твоему юродивому сынку рога. Каждую ночь поила его снотворным и уходила в постель к другому, к красивому мужчине, к любимому, от которого пахло дорогим парфюмом. А утром я приходила домой и смеялась над Бласом, а он всему верил, пустоголовый баран. Эстелла тебе не внучка, карга! Её отец — Рубен де Фьабле!

На Эстеллу будто небо упало, а Роксана, глядя на опупевшие лица всех присутствующих, надрывно расхохоталась.

— Вы все мне заплатите! Все! За каждую мою слезинку, — теперь Роксана глянула на Ламберто. — Я ничуть не жалею, что убила вашу девку. Она убила Рубена, я убила её. Око за око.

— Замолчи! — выкрикнул Ламберто, хватая Роксану за руки и тряся, чтобы она пришла в себя. — Ты ничего не знаешь! Йоланда никого не убивала! Это я, я виновен в смерти Рубена де Фьабле! Я убил его, потому что он пытался изнасиловать Йоланду. Он был пьян и напал на неё. Я ударил его и он кинулся на меня с кинжалом. Мы боролись, я вырвал у него кинжал и он сам на него напоролся. Это произошло случайно. А Йоланда взяла на себя мою вину. Она хотела спасти меня от виселицы. Но я рассказал обо всём отцу, — в подтверждение слов сына Лусиано кивнул. — Отец пытался помочь нам. Он спрятал Йоланду в надёжном месте, но она исчезла, как сквозь землю провалилась. Я искал её долгие годы и уже не надеялся найти, хотя до последнего верил, что она жива. Значит, это ты, ты её убила! В таком случае мы квиты! Я убил этого мерзавца, твоего любовника, а ты убила женщину, которую я любил всю жизнь и продолжаю любить до сих пор!

Роксана задыхалась от ярости. В глубине души она понимала, что Ламберто не лжёт — печаль читалась в его ясных глазах. Это он убил Рубена. Получается, Йоланду она убила зря. А, может, и нет, ведь он любил её, а она ему отомстила, столкнув её в реку. Пусть знает каково это — терять любимых. И, не придумав ответа на его слова, Роксана с размаху ударила Ламберто по щеке. На аристократичном лице его остался отпечаток её пальчиков.

— Вы все похожи на умственно отсталых! — сообщила она весело. — У вас лица вытянулись. И знаете что, мне плевать, что вы обо мне думаете! — Роксана вела себя как пьяная. Её качало из стороны в сторону, а язык заплетался. — Вы все для меня — пустое место. А я особенная! Я красивая. Я великолепная. Я как райская птица среди глупых серых мышей. Так что, мышки, горите в аду! — и она кинулась прочь, ухватив подол нежно-алого платья и оставив ошеломленных гостей смотреть друг на друга, как ослы на павлинов.

Берта плюхнулась на скамейку. Сеньор Альдо суетился около неё, как наседка вокруг цыплят. Мисолина истерически хохотала, а Эстелла и шевельнуться не могла. Все мысли улетучились. Осталась одна: Блас ей не отец.

А она так его любила, гордилась тем, что у неё замечательный папа. Но он отец лишь для Мисолины, а у неё.. у неё никого больше нет. Только мать, которая её ненавидит. А бабушка ей неродная. И дядя Эстебан, и дядя Ламберто, дедушка Лусиано — они все ей никто. Она нагулянная, незаконнорождённая. Как же так? Что за человек её настоящий отец, этот самый Рубен де Фьабле? Она даже портрета его не видела никогда, не представляет, как он выглядел. А мама сказала, что она похожа на него. Роксана так его любила, наверное, так же сильно, как она, Эстелла, любит Данте. Оказывается, мама способна на любовь, наверное, она очень страдала, когда он умер. Уж Эстелла-то прекрасно знает, что это за чувство. Она тоже его испытала, в тот страшный день, шесть лет назад, когда Данте с окровавленной грудью лежал на центральной площади.

Но почему же, почему мама не поняла её чувств к Данте? А Эстелла поняла чувства Роксаны. Хотя это горько знать, что тебя ненавидит родная мать, ненавидит до искр из глаз, но Эстелла не была уверена, что на месте Роксаны не превратилась бы в такую же фурию. Всё же они в чём-то схожи. Эстелла тоже ненавидела весь мир, когда думала, что Данте погиб. И неизвестно во что бы она превратилась с годами.

По лицу Эстеллы лились горькие слёзы. Она их не замечала, а остальные, включая Сантану и Маурисио, суетились вокруг Берты, которая всхлипывала, ахала и охала на разные лады, уверяя, что сегодня не день, а настоящая катастрофа. Эстеллу же никто утешать не кинулся, видимо, всем плевать на её чувства. Вот, твари! Если бы сейчас рядом с ней был Данте, он бы обнял её, утешил, приласкал, но она сама его оттолкнула. Дура, и зачем она сюда приехала? Лучше бы пошла в «Маску» извиняться перед Данте.

Меж тем, Ламберто и Амарилис отчаянно спорили.

— Вы сию же минуту скажете мне, где она! — кричал Ламберто, раскрасневшись, как варёный рак. — Где моя сестра? Я хочу её видеть, я хочу поговорить с ней!

— Это невозможно.

— Что значит невозможно? Она моя сестра! Почему вы не хотите, чтобы я её увидел?

— А не задумывались ли вы, Ламберто, о том, что, быть может, она сама не жаждет встречи с вами, м? — цокнула языком Амарилис.

— Значит, вы с ней общались и она вам сказала, что не хочет меня видеть? — растерялся Ламберто.

— Я бы не была так в этом уверена, — лукаво молвила Амарилис, прожигая его взглядом.

— Знаете что, вы мне казались порядочной и серьезной женщиной, Амарилис, но теперь я думаю, что вы просто хитрая лиса. Я хочу увидеть свою сестру, и вы мне сейчас же скажете, где она живёт! — потребовал Ламберто тоном, не терпящим возражений.

— Думаю, что всему своё время.

— Ну всё, вы сами нарвались! Я не хотел этого говорить публично, но раз вы не идёте мне навстречу, я приму иные меры, — он повысил голос, отходя в сторону. — Друзья, внимание! У меня ещё одно важное объявление. Женщины, которая стоит передо мной и которую знают в светском обществе под именем Амарилис де Пенья Брага, на самом деле не существует! — выпалил Ламберто.

Кончики губ Амарилис тронула едва заметная усмешка.

— Да что вы говорите? Что же я, по-вашему, призрак?

— Я не знаю, кто вы и как вас зовут, но я выяснил одну прелюбопытную деталь. У Креспо Бернарди действительно была сестра, которую звали Амалия Маргарита Элиса Бернарди. Она была очень дружна с моей настоящей сестрой Клаудией Марисой. Только загвоздка в том, что Амалия погибла в возрасте пятнадцати лет во время пожара в доме Клаудии. На них напали индейцы, убили приёмных родителей Клаудии и подожгли дом. Амалия в тот день была у них в гостях, и она числится в городском архиве, как погибшая. Выходит, у Креспо Бернарди нет сестры. Выходит, что вы самозванка, которая выдаёт себя за умершего человека. Вы не Амарилис Бернарди! — победно закончил Ламберто, сверкая на женщину ярко-голубыми глазами.

— А-ха-ха-ха-ха! — Амарилис рассмеялась, запрокидывая голову. Эстелле это напомнило манеру Данте так хохотать, когда в него вселялось что-то дикое. — Я всегда говорила, что у мужчин логика отсутствует. Ах, Ламберто, Ламберто, с виду вы кажетесь умным человеком, но на деле вы наивны, как цыплёнок. Раз вы засунули свой изящный профиль туда, куда не следовало, не понимаю, почему вы до сих пор прибавили два к двум. Всё-таки вы невообразимый осёл! Много лет искать то, что ходит у вас под самым носом, — это надо постараться. Не зря вы влюбились в эту клушу Йоланду, вы два сапога пара. Вы такие тупые! А-ха-ха-ха-ха! Но я рада, что Данте пошёл не в вас. Хотя бы у одного члена семьи есть такое качество, как сообразительность! — с этими словами Амарилис щёлкнула пальцами, и все ахнули. Её окутало синее пламя. Хлоп! На долю секунды мелькнул чёрный хвост, сверкнули два жёлтых глаза, и она исчезла, растворяясь в зловещих отблесках волшебного огня.