Война сердец (СИ) - "Darina Naar". Страница 355

— Почему? Почему... — Эстелла целовала Данте в губы, ещё тёплые и живые, в глаза, в подбородок, наплевав на то, что он весь в крови. — Это я во всём виновата, я просто глупая овца. Она специально это сделала, она всё, всё продумала, а я повелась, — чуть дыша мямлила Эстелла. — Ну ничего, мы уйдём с тобой вместе, мой любимый, без тебя я жить не хочу и не буду.

Зловещие зеркала на стенах переливались и дрожали. Оглядев комнату, Эстелла осознала: они с Данте здесь вдвоём — Клариса исчезла, и Эстелла даже не заметила когда.

— Мерзкая гадина, будь ты проклята!!! — заорала Эстелла во всё горло, колошматя кулаками по полу. — Лицемерка! Прикидывалась добренькой, а сама... Данте... Данте... ты был прав, как же ты был прав, что не верил этой женщине. Ты никогда не ошибался в людях, и я в этом убеждалась всякий раз, когда они показывали свои истинные лица, — воя, Эстелла обвила себя руками. В голове стоял невообразимый туман. — Господи, я хочу умереть! Я хочу умереть... умереть...

Эстелла укутала Данте в свой дорожный плащ. Сняв с его мизинца своё обручальное кольцо, надела его на палец. Оно было тёплым и чуть сияло. Ещё некоторое время она сидела на полу, прислонившись к стене и уложив голову Данте к себе на ноги. Перебирала его волосы, покачиваясь и впав в забытьё.

Ба-бах! Одно из зеркал раскололось, объятое пламенем, и оттуда выскочил чёрный вихрь. Покружив по комнате, он превратился в воронку смерча, вертелся и вертелся, пока из него не сложился человек. Эстелла в шоке вжалась в стену. Перед ней стоял Данте. Живой и одетый с иголочки в узкие кюлоты, сапоги из кожи крокодила, белоснежную рубашку с кружевами и зелёный плащ, что сзади волочился хвостом. Смоляные волосы его, длиной до поясницы, сверкали в ореоле серебристого света. В раскосых антрацитовых глазах отсутствовали зрачки.

Другой Данте по-прежнему лежал у Эстеллы на ногах. Мёртвый.

— Ну здравствуй, моя красавица, — бархатным голосом проговорил Данте №1. — Вот мы и встретились.

Хоть Эстелла и была напугана и шокирована, от его тембра по телу её поползли мурашки. Она много раз слышала этот голос, голос Данте, но чуть более низкий, грудной. Он всегда сводил её с ума.

— Кто ты? — Эстелла, как утопающий за соломинку, схватилась за настоящего Данте.

— Как, маркиза, неужто ты не помнишь меня? Ты не помнишь, сколько ночей мы провели вместе? Как мы любили друг друга... Как падали в бездну ада... Какая же у тебя короткая память! — шелестел Салазар, приближаясь мягко, как змея.

Глаза его сверкнули льдом, когда он увидел мёртвого Данте. Перевёл взгляд на Эстеллу, и что-то в нём изменилось. Холодная, неземная красота его потеплела при виде муки и слёз на её лице.

— Ну что ты плачешь, красавица?

— Ты не ответил на мой вопрос: кто ты такой? — всхлипнула Эстелла, тычась носом Данте в макушку.

— Называй меня Салазар. Я маг, я происхожу из семьи аристократов с очень богатой родословной. К сожалению, один из моих потомков эту родословную испортил. Женился на кукушке, что нарожала незаконнорождённых детей. А его никчёмный сынок продолжил эту традицию. Проклятые олухи! Теперь противно видеть генеалогическое древо нашей семьи! — Салазар взмахнул рукой, и тело Данте переместилось на стол. — Как-то глупо разговаривать с красивой женщиной, когда между нами труп, — насмешливо произнёс он.

Салазар помахал над Данте рукой, убирая кровь с его лица и груди; затем, положив ладонь на его лоб, погрузил юношу в светящуюся ледяную сферу.

Он обернулся к Эстелле, быстро приподнял её, поставив на ноги. Провёл рукой по её платью, и следы крови с него исчезли. Эстелла вся дрожала от страха, горя и ещё какого-то непонятного чувства, что это Данте стоит перед ней.

— Не бойся меня, красавица. Не надо дрожать, я не причиню тебе зла, — ласково шепнул Салазар, заправляя локон ей за ушко. — Только не тебе. Для этого я слишком тебя люблю.

И он прижал её к себе. Взъерошил ей волосы на затылке — на пальцах у него сверкали длинные серебристые когти, и из них полился свет. Прямо Эстелле в голову, по всем волосам. Она ощутила такое блаженство, что чуть не потеряла сознание. И позволила поцеловать себя в губы, в шею, в плечи.

— Я люблю тебя, красавица, люблю. Будь со мной. Я вознесу тебя на небеса, я покажу тебя такие вещи, которых ты никогда не видела и не увидишь, живя в обычном, неволшебном мире. Останься со мной, — от переливов его голоса Эстелла испытывала экстаз. На миг она забыла обо всём. Взяв Салазара за пальцы, стала их рассматривать. И обручальным кольцом зацепилась за изумрудный перстень.

— Ай! — тело Эстеллы пронзила боль, и она отпрянула, толкнув колдуна так, что он напоролся на стеллаж, где стояли прозрачные колбы на подставке, — внутри них плавали чьи-то глаза. Рука у Эстеллы онемела, а татуировки на плече и пояснице горели огнём.

— Что случилось, красавица? — искренне удивился Салазар.

— Уйди от меня! — выкрикнула Эстелла пятясь назад. — Не подходи ко мне! Ты не Данте! Ты лжец, который принял его облик, но меня ты не проведёшь!

— Какая разница? — Салазар так дёрнул бровью, что она перерезала ему половину лба. — Я могу быть любым, каким тебе нравится, ты только скажи чего ты хочешь. И ведь мы с ним похожи. Хочешь, называй меня Данте. Разве тебе было плохо со мной? Мы столько ночей провели вместе... Вспомни, как нам было хорошо, — голос его звучал тихо, мягко, но хищно, шелестя как змея.

— Замолчи! Ты пытаешься меня околдовать и запутать, но Данте, в отличие от тебя, не надо было меня привораживать, чтобы я его полюбила. Для нашей любви не нужна магия, потому что эта любовь и была самой магией. Она была прекрасна, такой любви у меня больше никогда не будет, — Эстелла опустила глаза, чтобы не смотреть на колдуна, и отступила ещё дальше, мысленно повторяя: «Это не Данте! Не Данте!». Это другой человек, чужой, он лишь принял его облик. И как бы не были они похожи, как бы этот человек не пытался свести её с ума ласками и словами, точно паук, расставляющий сети для бабочки, она не должна поддаваться. Это не Данте! Настоящий Данте мёртв, она сама его убила. Сердце Эстеллы вновь пронзила боль и слёзы подступили к глазам. Данте мёртв, а она позволяет этому лжецу себя целовать! Какая гадость!

— Красавица... красавица моя, я люблю тебя, — Салазар за два шага приблизился и прижал Эстеллу к стене.

— Но, когда любят, не причиняют боль, — сказала Эстелла, чуть отталкивая его. А потом вдруг погладила по щеке одним пальцем. Он вздрогнул. Заглянул ей в глаза.

«Это не Данте, не Данте», — про себя повторяла Эстелла скороговоркой. Их сложно было отличить друг от друга. У Салазара лицо было острее; ярко выраженная раскосость в глазах придавала ему сходство с представителем внеземной цивилизации. Лицо же Данте было мягче, живее, напоминая кого-то из семейства кошачьих.

— Но я не причиняю тебе боль, красавица. Я хочу любить тебя, хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Это неправда, — замотала головой Эстелла. — Ты хочешь, чтобы хорошо было тебе, а не мне. Только ты забыл спросить, чего хочу я. А я хочу быть с человеком, которого люблю. С Данте.

— Но Данте мёртв.

— А ведь это ты заманил меня сюда и заставил убить Данте, да? — горько спросила она, вырываясь из объятий. Салазар отпустил её. — Вы вместе с Кларисой всё это спланировали, так?

— Не совсем. У Данте должок передо мной. Когда он был младенцем, я подарил ему часть своей силы и волшебный перстень, — Салазар когтем потрогал изумруд, но тот и не думал сверкать в ответ.

— Зачем?

— У меня на то были свои причины. Я планировал забрать у Данте перстень со временем. Однако, благодаря Ритуалу Крови, что он совершил, перстень не слушается меня. Я заманил Данте сюда, чтобы забрать то, что моё. Я не собирался его убивать, — Салазар смерил Эстеллу саркастическим взглядом, но, увидев её слёзы, опустил ресницы, расправляя длинный шёлковый плащ. — Я лишь хочу вернуть себе власть над перстнем. Я не знаю, зачем Клариса устроила этот балаган. Но я не думаю, что стоит так расстраиваться и плакать. Ведь у тебя есть я. И я люблю тебя.