Игра без козырей - Воронин Андрей Николаевич. Страница 14

– Кто тут у вас начальник, не подскажешь?

– Зачем? – поинтересовался охранник.

– Дело у меня есть, – Глеб лениво достал пачку сигарет и предложил закурить охраннику. Тот не отказался.

Курение сближает людей, да и опасности охранник не чувствовал никакой.

– Начальство не здесь сидит.

– Кто у вас хозяйством заведует?

– Каким хозяйством? Глеб улыбнулся:

– Я инженер по холодильному оборудованию, раньше на рыболовном сейнере ходил холодильщиком, в аппаратуре разбираюсь. Вижу, у вас холодильники хорошие, немецкие, но один разрегулирован, по звуку слышу. Наверное, хладагент долить надо.

Охранник передернул плечами, но из любопытства прислушался. На его взгляд, все холодильные установки работали одинаково ровно, чуть слышно.

– Не знаю, я в этом не специалист. Инженера по холодильным установкам здесь нет, приезжает иногда, смотрит. Не мое это дело.

– Жалко, если дорогое оборудование загубите.

– Тебе чего жалко, твое, что ли? Запорют – новое купят, деньги пусть начальство считает.

– А ты чем занимаешься? – глядя поверх головы охранника, спросил Глеб.

– Таких, как ты, встречаю. Если человек хороший, могу поговорить, а если не понравится, вежливо выпроваживаю, понял?

– У меня проблема, – сокрушенно покачал головой Глеб, – живу я в десяти минутах ходьбы отсюда, вон в той пятиэтажке, – и Сиверов указал пальцем в сторону домов – пятиэтажки стояли серой стеной. – С флота вернулся, нашел работу, но на другом конце города. Представь, полтора часа туда пилить, полтора – назад, три часа на городском транспорте в дороге. Если на своей машине ездить, то бензина больше сожжешь, чем денег получишь.

– Понятное дело. Но у нас ты работу не найдешь, у нас на работу отбирают почище, чем в ФСБ, только по личной рекомендации попасть можно.

– Кто порекомендовать может?

– Только кто-нибудь из своих, кто долго уже работает и с начальством на короткой ноге.

– Жаль, – проговорил Глеб.

– У нас на место конкурс, как в академию международных отношений, тридцать человек, не меньше, и уходить никто не хочет.

– И текучка кадров нулевая? – усмехнулся Глеб.

Усмехнулся и охранник:

– Бывает, что новых берем, но это если человек очень нужный начальству.

– А так, представляешь, клево мне было бы! Десять минут от крыльца до ворот, на обед домой бы бегал, с ребенком бы погулять успевал. У меня их двое, кормить надо.

– Знаешь что, инженер, – сказал охранник, аккуратно опуская окурок в урну, – тут ты своего счастья не найдешь, обращайся в контору к начальству. Может, ты им и подойдешь.

– К какому начальству обращаться?

– Не знаю, – передернул широченными плечами охранник, – в городе они сидят, вот туда тебе и ехать надо. А здесь тебя на работу никто не возьмет, грузчики у нас есть – четыре человека, платят им как министрам, работают в белых халатах и перчатках, платят больше, чем мне.

– Тогда почему в грузчики не идешь?

– Я бы с удовольствием пошел, да никто не предлагает. Грузчиком устроиться еще сложнее.

– Первый раз такое слышу. Вы что, золото грузите или мешки с деньгами?

– Какое там, – махнул рукой охранник и звонко щелкнул толстыми пальцами, – мясо грузят из машин в холодильники, потом из холодильников в машину – вот и вся работа. Причем все механизировано, даже пуп на такой работе не надорвешь, а деньги платят, будь здоров, – у охранника на поясе запищал телефон. – Ну ладно, иди, приятель, – охранник прижал трубку к уху. – Пятый слушает, – громко и внятно произнес он в микрофон. – Понял, сейчас буду.

Глеб все еще стоял, переминаясь с ноги на ногу. Маленькая железная дверь в стене открылась, охранник исчез за забором. Но Сиверов успел рассмотреть систему замков: «Электрический!»

Неторопливо, с обреченным видом он картинно удалился от складов. Глеб снова увидел двух ветеранов-пьяниц, спешащих от магазина и уже не обращающих внимания на развевающееся знамя. У одного пола пиджака висела ниже другой, Петрович нес бесценный груз, придерживая его рукой.

Глава 3

Три рефрижератора с московскими номерами и джип, в котором сидели Смирнов и три охранника, уже миновали границу между Россией и Беларусью, миновали Минск и ранним утром подъезжали к Бресту. Остальную дорогу проехали ночью. После Минска пейзаж стал унылым: ни возвышенности, ни горки, земля ровная, как сковорода, и утомительная, нигде не сворачивающая широкая дорога, пустынная этим ранним утром. Джип шел впереди колонны в отрыве на полкилометра, с водителями Смирнов переговаривался по рации.

Выходили на связь каждые пятнадцать минут независимо от того, случилось что-нибудь или нет.

– Все в порядке? – спрашивал Смирнов. Ему так же коротко отвечали:

– В порядке, шеф.

Никто не обижался на эти короткие сеансы связи. Так было установлено не ими, а начальством, и попробуй кто-нибудь нарушить распоряжение, вмиг вылетел бы с работы. Смирнов, сидевший рядом с водителем, нервно курил.

– Что-то ты, Семенович, невеселый? Дома чего случилось, с детьми, с женой?

– Нет, все в порядке, – бросил Смирнов, – не выспался просто.

– Перед дорогой всегда спать надо, – сказал охранник с заднего сиденья и тут же вновь «клюнул» носом, задремал.

Смирнов не любил, когда его подчиненные расслаблялись. Он тут же ткнул антенной рации охранника в солнечное сплетение и, когда тот испуганно вскинул голову, приказал:

– Следи за обстановкой, теперь ты будешь связываться.

Охранник пожалел, что подколол шефа. Смирнов всматривался в предрассветный туман, который накатывался на дорогу. В болотистых местах того и гляди столкнешься с встречной машиной в тумане, даже заметить не успеешь. Туман вновь рассеялся, и тут в кармане у Смирнова зазвонил мобильник. Он бросил взгляд на часы, укрепленные на приборной панели джипа.

– По расписанию, можно стрелки выставлять. Слушаю!

– Семенович, мы уже ждем, мы на месте.

– Понял. Остановимся.

Проехали километра три, замаячила площадка для отдыха водителей-дальнобойщиков. На площадке милицейский УАЗ, джип с темными стеклами, да человек в кожанке, прохаживающийся вокруг него и дышащий на озябшие руки.

– Скажи им, – Смирнов бросил через плечо охраннику, сидевшему на заднем сиденье, – чтобы не проскочили стоянку.

– Сами знают.

– Скажи все равно, чтобы не разгонялись. Машина с охраной подъехала к навесу, возле которого стоял джип. Смирнов с радостью выбрался на асфальт, пару раз присел, похрустел костями.

– Зарядку делаешь? – усмехнулся мужчина в черной кожаной куртке, застегнутой под самое горло.

– От Москвы только три раза останавливались, чтобы отлить да чаю попить.

– Не пил бы чаю – не останавливался бы отливать, – усмехнулся мужчина в кожанке.

Этот разговор, как и приседания, взмахи руками, повторялся каждый раз, когда они встречались на этом самом месте. Так же традиционно закурили. Смирнов угостил московской сигаретой, мужчина достал польскую.

– Не люблю я их сигареты, – проворчал Смирнов, – табачок дрянной.

– А по-моему, ничего, крепкий.

– После них кашель душит.

– Скажи ребятам, пусть пушки сдают, – и мужчина поднял заднюю дверцу джипа, где стоял деревянный ящик, прикрытый не очень свежей тряпкой. На переднем сиденье УАЗа гордо восседал тучный милицейский майор. В том, что милиционер настоящий, никто бы не усомнился: коротко стрижен, хорошо выбрит, морда сытая, а взгляд такой, какой бывает только у ментов.

– Здравствуйте, Семен Семенович, – не отрывая руку от руля, поприветствовал Смирнова майор. – Баксы на русские не перебьете?

– Не перебью. Я тебе что, валютчик? В Бресте у валютчиков курс грабительский.

– Можно подумать, для тебя это проблема! Повяжите пару-тройку, они сами вам носить станут.

– Не положено, сдадут, – твердо пообещал майор. – От них уже КГБ кормится, а госбезопасность нам не по зубам.