Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин. Страница 122

Говорят, что старый больной Герцог был выведен из замка и спрятался под защитой своего войска, но рухнувшая башня поглотила под собой и Герцога, и многих его солдат. Выжил лишь самый доверенный советник Герцога – канцлер Эллик, бывший его компаньоном с юных лет. Силам Калсиды пришлось отступить, и это  привело к их окончательному разгрому.

На следующее утро объявилась дочь Герцога, вступившая в союз с драконами и их Хранителями, и теперь она считается полноправной Герцогиней Калсиды. Эллик объявил, что именно он был выбран преемником Герцога и обвинил так называемую Герцогиню в колдовстве. Роктор Краснорукий, ранее бывший незначительным дворянином с Запада, бросил вызов им обоим. Его военные силы не были задействованы в защите дворца Герцога и остались невредимы, а потому, по моему мнению, должны одержать победу. Калсидийцы вряд ли признают власть женщины, даже и с одобрения драконов. Войско герцога Эллика значительно сократилось во время учиненного драконами разгрома Калсиды. Будет чудом, если ему удастся вернуться к власти, особенно после того, как он оказался не способен защитить город. «Герцогиня» Калсиды объявила награду за его отрубленную голову, а жители города называют его трусом, бросившим народ на растерзание драконам.

- Неподписанное донесение лорду Чейду Фаллстару

Мы с Флитер прекрасно провели время. Луна серебрила снег, а звезды помогали ориентироваться. Каретная дорога скоро влилась в более широкий тракт, мы приближались к Девичьей Талии, хотя  проход через низкие холмы вряд ли заслуживал такого названия. Флитер была рада вновь оказаться на утоптанном снегу. Чалая поскакала галопом, когда мы поднялись на последнюю возвышенность, дальше дорога шла через вечнозеленые леса и вниз, по узкой тропинке, вьющейся меж голых ветвей дубов и ольхи. Занимался медленный зимний рассвет,  освещая наш путь. Вскоре Флитер сбавила темп, перейдя на шаг, чтоб отдышаться. Тропа расширилась, и мы проехали мимо небольшого поселка, состоявшего из нескольких дворов. Из труб поднимался дым, горящие в окнах свечи говорили, что день фермера начинается очень рано. Однако пока на улице никого не было видно.

Окончательно рассвело, и я отправил Флитер в галоп. Когда утро перешло в день, тропа превратилась в приличную дорогу. Без остановок мы проносились через небольшие деревни, мелкие земельные участки, поля с озимыми, слегка припорошенные снегом. Мы ехали рысью, скакали галопом, а потом снова рысью. Поля закончились, и начался лес. По мосту мы пересекли реку, обгоняя других путешественников. Лудильщик на расписной тележке вез ножи и ножницы. Фермер с сыновьями ехали на мулах и вели в поводу группу вьючных животных, нагруженных мешками, пахнувшими свежим картофелем. Молодая женщина, которой я кивнул и пожелал доброго дня, нахмурилась на мое приветствие.

Меня одолевали темные мысли о том, что переживала Пчелка, как Дьютифул отреагирует на мое неповиновение, насколько будет зол Риддл на меня, и Неттл на Риддла. Я старался отгородиться от них. Эльфовая кора заставляла меня вновь и вновь переживать печальные воспоминания, будто упрекая за глупость и все мои неудачи. А в следующее мгновение съеденные семена карриса заставляли поверить в собственную неуязвимость, и я предавался фантазиям, мечтая, как убью всех калсидиейцев, и едва ли не распевал песни о нашем путешествии.

Успокойся, будь внимателен.

Я чувствовал, как сердце бьется в груди, отдаваясь стуком в ушах.

Опять лес. Рысь, галоп, рысь. Я остановился у ручья, чтобы напоить ее.

Насколько сильно ты устала?

Совсем не устала.

Мне нужна скорость. Ты скажешь мне, когда устанешь?

Я Флитер. Мой всадник устанет раньше, чем я.

Ты устанешь и  должна будешь сообщить мне об этом.

Она фыркнула и прогарцевала несколько шагов, как только я запрыгнул в седло. Рассмеявшись, я дал ей волю. Она рванулась вперед, а чуть погодя перешла в свой спокойный, размеренный галоп.

Мы въехали в довольно большой городок с гостиницей, подворьем и тремя тавернами. Здесь на улицах встречалось много людей. На самой окраине мы миновали редкий храм, посвященный Эде. Богиня дремала под покровом белого снега, сложив руки на коленях. Кто-то отряхнул и очистил их, наполнив просом, и на пальцах сидели маленькие птички. Мы двигались вперед, и дорога превратилась в один из королевских торговых путей. Я не остановился, мысленно сверившись с картой. Это дорога вела напрямую к Солевой впадине и была широкой и открытой, а значит – кратчайшим путем.

Если бы мне довелось бежать из Шести Герцогств с пленниками и отрядом калсидийских наемников, это был бы наименее вероятный изо всех маршрутов. В памяти всплыли слова Шута о том, что я не смогу найти их, разыскивая по дорогам, и единственный способ вернуть мою дочь - отправиться туда, куда они забрали ее. Я достал еще одну щепотку семян карриса, пережевал их и поехал дальше. Рот наполнился сладостью и резким пьянящим вкусом, практически сразу я ощутил прилив энергии и поразительную ясность, которую всегда давали эти семена.

Вероятно-маловероятно, вероятно-маловероятно, - барабанили слова у меня в голове созвучно ударам копыт Флитер. По этому тракту я могу доехать прямиком до Солевой впадины. Если не увижу по пути ничего важного, то смогу присоединиться к рингхиллским стражникам и ждать возле захваченного корабля. Или же я мог отправиться обратно с не меньшей пользой по тому же маршруту, в надежде, что мне повезет. Или исследовать проселочные дороги. Я миновал одну из них. Следующая, решил я, поеду по следующей.

Внезапно я услышал карканье над головой, вскинул голову и увидел распростертые крылья пикирующей на меня вороны. Я узнал Мотли и ждал, что она приземлится на меня. Однако она полетела вокруг меня широкой дугой и вдруг четко выкрикнула: «Красный снег! Красный снег!».

Я смотрел, как она завернула вокруг меня еще один крутой вираж, а потом метнулась прочь. Я потянул Флитер за поводья. Что она имела в виду? Хотела, чтобы я следовал за ней? Но там не было дороги, только поле, понемногу зараставшее березами и вечнозелеными деревьями. Я смотрел, как ворона улетела вперед, потом, усиленно хлопая крыльями, развернулась и снова заскользила ко мне. Я привстал в стремени и протянул ей  руку, предлагая сесть мне на предплечье

- Мотли, иди сюда!

Однако она лишь пролетела над нами, так низко, что Флитер шарахнулась в сторону.

 - Глупец! - закричала ворона. - Глупый Фитц! Красный снег. Красный снег!

Больше не колеблясь, я направил Флитер напрямик через поле:

Следуем за ней!

Она мне не нравится.

Мы пойдем за ней, - настаивал я, и Флитер, недовольная, подчинилась. Мы покинули утоптанную ровную дорогу, пролезли сквозь колючую живую изгородь и выбрались на фермерское поле. Здесь лежал чистый нетронутый снег, покрытый смерзшейся коркой. Пришлось сильно снизить скорость, как бы мне ни хотелось скакать быстрее. Но хромая лошадь будет ехать еще медленнее, убеждал я себя, сдерживая нетерпение.

Ворона улетела, скрывшись за деревьями, мы ехали за ней. Немного погодя она вернулась, описала круг над нами и полетела дальше. Кажется, она была довольна, что я ее послушался, и перестала выкрикивать оскорбления.

А затем мы вышли на след: это не было дорогой или тропой, лишь намек на то, что кто-то прошел здесь, раздвигая и ломая редкие деревца. Возможно, это был лесоруб. Или крупный рогатый зверь, идущий к воде. Я оглядел углубления на снегу. Как давно они здесь? Трудно сказать, были ли это следы или игрушки ветра. Мы свернули с прежнего направления и пошли по неясному следу.

Достигнув первых высоких березок, я увидел то, что никогда не заметил бы с дороги. Белый конь, лежавший на снегу, был похож на сугроб, а упавшего всадника я смог разглядеть, лишь практически наткнувшись на укутанное в меха тело. И только ворона, пролетавшая над ним, могла увидеть ведущие вглубь леса следы подтаявшего розоватого снега.