Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин. Страница 83

Я уведомил все патрули, чтобы они искали повозки, в которых едут маленькая девочка и молодая женщина в сопровождении белых всадников. Также приказал расспросить всех у паромной переправы и у моста - не видели ли они кого-то похожего. Они же не могли просто исчезнуть и вряд ли успели пересечь наши границы. Мы найдем и вернем Пчелку и леди Шун.

Его слова нарисовали в моей голове определенные картинки. Я внимательно осмотрел их. Они выглядели больше как идеализированные желания, которые могли никогда не сбыться. Тем не менее, это были картинки, которые меня обрадовали.

- Спасибо, - наконец сказал я. Слова были едва ли осязаемы, как ветер. Они не выразили моих чувств. Я попробовал снова и повторил, вложив в это слово все свои чувства:  «Спасибо».

Риддл схватился на сердце и вытаращил на меня глаза. Неттл наклонила голову и несколько раз глубоко вдохнула. Дьютифул медленно осел на пол.

- Так вот как он ощущается? Это Скилл? – выговорил Риддл.

Неттл покачала головой.

- Нет. Я не знаю, как это назвать. Но да – это Скилл, но больше похожий на удар молота, чем на легкое касание руки. Дьютифул, что будем делать? Он же опаснее Олуха. Если он продолжит в том же духе, то может навредить ученикам, которые только начали практиковаться в Скилле, они не смогут закрыться от него.

Даже с поднятыми стенами я ощущал их беспокойство.

- Все становится яснее, - сказал я. – Я прихожу в себя. К утру наверное будет лучше, - я пользовался одними только словами, тонкими, как полоски бумаги. На лицах людей вокруг отразилось облегчение.

Я попробовал спросить:

- Как Чейд?

Неттл покачала головой.

- Он очарован. Всем. Плетением нитей на одеяле. Формой своей ложки. Его рана плоха. Мы бы хотели излечить его Скиллом после того, как он немного отдохнет, но Олух все еще в Ивовом Лесу, и мы не хотим позволять кому-либо путешествовать сейчас через камни. Мы надеялись, что ты будешь достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы помочь нам, но…

- Завтра, - сказал я, и понадеялся, что говорю правду. Я вспоминал, как это делается. Облачить немного мыслей в слова и позволить им выйти изо рта. Странно. Раньше я никогда не осознавал, что когда разговаривал с людьми, то немного использовал Скилл, чтобы мысли были более понятными. Но совсем, совсем немного. Но сейчас я открыл свое сердце и дал им почувствовать поток благодарности за попытки помочь мне. Не стоило так делать. Не могу вспомнить, когда узнал это. А узнавал ли я это, или так было всегда? Они все смотрели на меня. Слова. Используй слова.

- Надеюсь, что поправлюсь к завтрашнему дню. И, возможно, буду в состоянии рассказать о том, что с нами произошло в камнях. И помогу исцелить Чейда.

Вдруг в мое сознание толкнулась настойчивая мысль. Как я мог позабыть о нем?

- Шут. Он еще жив?

Дьютифул и Неттл быстро переглянулись. Тайный страх.

- Что случилось? Он мертв, да? – это было настолько ужасно, что я представить себе не мог. Дрожь осознания надвигающейся скорби забурлила во мне. Я постарался ее удержать, удержать внутри.

Дьютифул побледнел.

- Нет, Фитц. Он не мертв. Пожалуйста, хватит это чувствовать. Такое горе! Нет, он жив… Но он... изменился.

- Он слаб? Умирает? – я вдруг вспомнил о тайном лечении Скиллом, которое я пытался к нему применить. Что-то пошло не так? Куда-то не туда развернулось?

Дьютифул говорил быстро, словно пытаясь удержать мои эмоции, давя их информацией.

- Эш заботился о нем. Лорд Чейд велел ему сделать все возможное, чтобы вылечить Шута, лишь бы помогло хоть что-то. Вот парень и принялся за работу. Ты знаешь, что лорд Голден рвался идти за тобой, он убежал из своей комнаты и как-то умудрился добраться до самых конюшен. Я не могу представить, как. Когда его нашли утром, он был на грани смерти от холода и своих ран.

- Это я знал, - подтвердил я.

Дьютифул обрадовался быстроте моего ответа.

- Ты возвращаешься к нам, так ведь? Твои слова звучат четче. Более живо. Слава Эде и Элю, что тебе лучше. Я боялся, что никто из вас двоих полностью не оправится.

- Да, лучше, - это была ложь. Мне не было лучше. Все становилось скучнее. Медленнее. Все многообразие мира, которое цвело и танцевало вокруг меня, за несколько минут стало тусклым и простым. Кресло было просто креслом, эхо деревьев и леса, из которого оно было сделано, утихло. Неттл сидела в нем, и она была просто Неттл, а не ответвление реки, которой были мы с Молли, и не тихой водой, в которой медленно плавал и рос ее нерожденный ребенок. Мне не было лучше. Я становился проще, медленнее, бесцветнее. Снова человек. И у меня не нашлось бы слов, чтобы объяснить, кем я был в предыдущие часы.

Я поднял глаза на Дьютифула. Он выжидательно смотрел на меня.

- Шут, - напомнил я ему.

- Он был на грани смерти. Когда его нашли, то приняли за бродягу или сумасшедшего. Его отвели в лазарет и положили на чистую постель, чтобы дать спокойно умереть. Но юная ученица вспомнила его с той ночи, когда ты привел его в замок. Она подняла довольно много шума, пока наставник не выслушал ее, после чего отправил мне гонца.

К тому времени Эш поднял тревогу, что лорд Голден пропал. Слуги обыскали крыло для гостей, но никто не ожидал, что он доберется до конюшен. Моя мать со своей целительницей пришли в лазарет раньше меня. Она забрала его и отвела в свои личные покои. Там целительница попыталась ему помочь. От женского прикосновения он с криком очнулся, и ему даже хватило сил сопротивляться всем ее попыткам. Моя мать пошла ему навстречу и отпустила лекарку. Прежде, чем он потерял сознание, он попросил, чтоб его отнесли обратно в старое логово Чейда. Так и было сделано. И моя мать, как часовой, сидела рядом с ним в ожидании смертного часа. Она оставила его только тогда, когда услышала о нападении на вас с Чейдом и вашей пропаже. Сейчас она снова с ним.

- Мне надо к нему, - я услышал достаточно. Потребовалось неимоверное усилие, чтобы не позволить отчаянию проступить в моем голосе. Я терял своего друга и, возможно, мою последнюю связь с Пчелкой. Если у кого и были подсказки к тому, зачем Служители Белых Пророков пришли в Ивовый Лес за моей девочкой, и каковы их намерения, то этим человеком был Шут.

- Подожди, - настояла Неттл. – Есть еще кое-что. Ты должен знать, прежде чем увидишь его.

Я не думал, что мой страх может стать еще сильнее.

- Что случилось? – первая мысль была о предательстве.

- Я, конечно же, пришел к нему, - продолжил за нее Дьютифул. – Какая бы сила и жизнь в нем ни оставались, он израсходовал их на сопротивление целителю матери. Он не отзывался и никак не реагировал. Я пытался нащупать его Скиллом, но не вышло. И для моего Уита он остается невидимым. Моя мать была рядом с ним. И мальчик Чейда, Эш. И ворона?

В последних словах таился едва заметный вопрос. Я его проигнорировал. Возможно, позже будет время рассказать о вороне. А сейчас она не имела значения.

- Мальчик был в отчаянии, пока рассказывал. По-моему, он был практически раздавлен случившимся. Я попытался его успокоить, сказал, что никто его не обвиняет, я объясню лорду Чейду, что тут нет его вины, и он не понесет ответственности. Но я ошибся. Это был не страх провалить задание, но неподдельная скорбь. Мать сказала, что он сделал все, что было в его силах, и что Шут сам решил покончить с жизнью. Мальчик продолжал говорить, что Шут был героем и не должен умереть вот так. Он рыдал. Мы успокоили его как могли, но я видел, что сердце у него разрывалось, и наши слова не принесли ему облегчения. Я знал, что за Шутом хорошо присмотрят и что позовут меня, если понадоблюсь. Мать сказала, что все, что мы можем сделать – это облегчить страдания его тела. Она обтирала его холодной мокрой тканью, чтобы смягчить сжигавшую его лихорадку. Так что больше я ничем не мог помочь ему. И я оставил их там.

У Шута была лихорадка. Более чем серьезно для человека с такой низкой температурой тела, как у него. Слова Дьютифула звучали как извинение. И я не имел понятия - почему. Он прервал свой многословный рассказ и обменялся взглядом с Неттл.