Дом Цепей (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 29

– Иди своей дорогой, ребёнок.

Торвальд замешкался, затем всплеснул руками:

– Будь по-твоему. За спасение моей жизни, Карса Орлонг, я тебя благодарю. Семейство Номов будет поминать твоё имя в молитвах.

– Я подожду пятьдесят ударов сердца.

Не сказав больше ни слова, Торвальд направился к раздвижным дверям склада. Главный засов даже не опустили на место; на месте двери удерживала меньшая защёлка на раме. Человек откинул её, толкнул дверь в сторону, выставил голову, чтобы быстро оглядеться. Затем открыл пошире и выскользнул наружу.

Карса услышал его шаги, шлёпанье босых ног в мокрой грязи удалялось влево. Теблор решил не ждать пятьдесят ударов сердца. Хоть гроза и задержит тьму, до рассвета осталось совсем немного.

Предводитель ещё дальше отодвинул дверь и вышел. Проулок – уже главной улицы, деревянное строение напротив почти невозможно разглядеть за плотной завесой дождя. В двадцати шагах справа мигал свет в подслеповатом окошке на верхнем этаже дома у перекрёстка с соседней улицей.

Карса хотел вернуть свой кровный меч, но понятия не имел, где его искать. Так что сгодится любое теблорское оружие. И предводитель знал, где его найти.

Карса задвинул за собой дверь склада. Повернул направо и по краю улицы отправился к озеру.

Ветер хлестал лицо теблора струями дождя, которые размыли корку крови и грязи. Изодранные обрывки рубахи тяжело хлопали от резких порывов, а сам Карса бежал к расчищенной полосе у берега, где ждал лагерь охотников за головами.

Там остались выжившие. Недопустимая оплошность со стороны Карсы, беспечность – но эту ошибку он теперь исправит. А в жилищах этих детей с холодными глазами найдёт теблорские трофеи. Оружие. Доспехи.

Хибары и лачуги погибших уже разграбили: двери нараспашку, на земле – разбросан мусор. Взгляд Карсы остановился на ближайшей тростниковой хижине, в которой явно кто-то остался. Теблор потрусил к ней.

Не обращая внимания на маленькую дверцу, воин ударил плечом в стену. Тростниковая панель повалилась внутрь, следом ворвался Карса. С лежанки по левую руку от воина донеслось ворчание, смутный силуэт сел в кровати. Сверху на него обрушился железный штырь. На стены брызнула кровь и кусочки костей. Человек упал навзничь.

Маленькая комнатка была завалена сунидскими вещами – бесполезными по большей части: оберегами, поясами, украшениями. Тем не менее Карса всё же нашёл пару сунидских охотничьих ножей в деревянных ножнах, обтянутых расшитой бисером оленьей кожей. Внимание Карсы привлёк низенький алтарь. Глиняная статуэтка какого-то нижеземного божка – вепрь вскинулся на задних ногах.

Теблор сшиб её на земляной пол, затем растоптал пяткой.

Потом вышел наружу и подобрался к следующей жилой лачуге.

В небе завывал ветер с озера, белогривые волны разбивались о гальку на берегу. Над головой чернели тучи. Дождь не прекращался.

Всего осталось семь хибар, и в шестой – убив двух мужчин, которые лежали, обнявшись, в одной постели под шкурой седого медведя, – Карса нашёл старинный сунидский кровный меч и полный набор доспехов, каких Карса никогда прежде не видел, но, судя по размеру и печатям, выжженным на деревянных пластинах, изготовили их теблоры. Лишь прилаживая нагрудник, предводитель понял, что серая, истёртая древесина – кровь-дерево, которое просто выцвело за века недолжного обращения.

В седьмой лачуге он нашёл маленький кувшин кровь-масла, а затем, не спеша, снял доспех и втёр пахучую жижу в изголодавшееся дерево. Последние капли теблор потратил на то, чтобы утолить жажду меча.

Потом он поцеловал блестящий клинок и почувствовал горький вкус масла.

Эффект не заставил себя ждать: сердце начало бешено колотиться, огонь разлился по мускулам, похоть и ярость вспыхнули в груди.

Карса вновь осознал себя лишь снаружи. Город он видел сквозь кровавую пелену. В воздухе стоял зловонный запах нижеземцев. Теблор двинулся вперёд, хотя ног уже не чувствовал. Он не сводил взгляда с обитой бронзой двери большого деревянного дома.

В следующий миг она полетела внутрь, а Карса вошёл в низкую прихожую. Наверху кто-то закричал.

Затем, уже на лестничной площадке, предводитель оказался лицом к лицу с широкоплечим лысым ребёнком. За спиной у нижеземца скорчилась женщина с седоватыми волосами, а за ней – полдюжины слуг, которые уже бросились наутёк.

Лысый ребёнок только-только снял со стены длинный меч, ещё даже не успел вынуть его из усыпанных самоцветами ножен. В глазах нижеземца плескался ужас, недоумённое выражение не покинуло его лица, даже когда голова покатилась с плеч.

Затем Карса очутился в последней комнате, наверху, пригнулся, чтобы не удариться головой о балки, перешагнул через трупы двух последних слуг. В доме у него за спиной стояла тишина. А перед теблором за кроватью с балдахином пряталась молодая нижеземка.

Теблор уронил меч на пол. В следующий миг он уже поднял девушку перед собой. Та принялась молотить ногами по коленям Карсы. Правой рукой он ухватил её затылок, прижал лицом к покрытому маслом нагруднику.

Девушка попыталась вырваться, а затем вдруг откинула голову, широко распахнув глаза.

Карса расхохотался и швырнул её на постель.

Из глотки у девушки вырвался совершенно животный звук, ладони с длинными пальцами вцепились в теблора, когда тот навис над ней.

Нижеземка вонзила в него ногти, спина её выгнулась дугой от необузданного желания.

Она потеряла сознание, прежде чем Карса управился. Отстранившись, он заметил между собой и нижеземкой кровь. Выживет. Кровь-масло не церемонится с ранами плоти.

Предводитель вновь оказался снаружи, под дождём, с мечом в руках. Тучи на востоке начали светлеть.

Теблор направился к соседнему дому.

Затем сознание покинуло его, а когда Карса очнулся, он обнаружил, что очутился на чердаке. В окно на дальнем конце помещения лился яркий солнечный свет. Предводитель стоял на четвереньках, с ног до головы покрытый кровью, а рядом валялось тело толстого ребёнка в рассечённых одеждах. Раскрытые глаза невидяще уставились на потолок.

Теблора била крупная дрожь, хриплое дыхание вырывалось из груди, глухо отдаваясь эхом под сводом тесного, пыльного чердака. Карса услышал где-то снаружи крики и подполз к окну.

Внизу он увидел главную улицу и понял, что почти добрался до западных ворот. Толстое стекло искажало фигуры, но теблор различил всадников – малазанских солдат. У него на глазах – и к великому удивлению Карсы – нижеземцы вдруг поскакали к воротам. Топот копыт быстро затих на западе.

Воин медленно сел. Снизу не доносилось ни звука, поэтому теблор понял, что никого живого в доме не осталось. К тому же Карса был уверен, что прошёл ещё не меньше дюжины таких домов, иногда входил в главную дверь, но чаще – через чёрный ход. И в тех домах теперь тоже царило безмолвие.

Обнаружили побег. Но что же охотники за головами? Что с горожанами, которые так и не вышли на улицы, хотя день уже клонится к вечеру? Скольких же я перебил?

Тихие шаги снизу: пять, шесть человек разошлись по комнате под Карсой. Теблор принюхался – все его чувства по-прежнему были обострены кровь-маслом, – но запах нижеземцев ещё не добрался на чердак. Впрочем, предводитель и так понял, что это не солдаты, а охотники. Он набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание, кивнул сам себе. Да, воины работорговца. Решили, что они умнее малазанцев, хотят добыть меня для своего господина.

Карса не шевелился – стоит чуть-чуть переместить вес, и его услышат! Медленно повернув голову, теблор взглянул на люк в полу. Крышка закрыта. Сам он не помнил, чтобы закрывал её, так что, наверное, упала под собственным весом. Но как давно? Предводитель посмотрел на труп ребёнка. Из широких ран ещё медленно сочилась густая кровь. Значит, прошло уже довольно времени.

Карса услышал голоса внизу и вдруг понял, что понимает этот язык.

– С колокол тому, господин. Может, больше.

– Тогда где же торговец, Балантис? Вот его жена, двое детей… четверо слуг – у него же вроде больше было?