Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей. Страница 30

Выйдя из таверны, находящейся на главной площади, Тайрен отметил, что вербовщик был прав: давно уже день-деньской, а не утро, как показалось эльфу с похмелья. Вокруг вовсю кипела городская жизнь: сновали сорванцы-мальчишки всех рас и племен, кричали зазывалы-торговцы, нахваливая свой товар, – рынок был рядом с площадью, и его шум долетал сюда без каких-либо препятствий.

«Так, и что же день пришедший нам принес? Головную боль… нет, не это. Ах да, к людишкам лучше прямо сейчас направиться, домой всё равно не за чем заходить – нету там ничего. Эх, поесть бы не мешало…»

– Эй, мамаша, угостишь? – Тайрен подмигнул лоточнице-бабульке и внаглую упер пару пирожков.

– Подземный Шим тебе мамаша, – шутливо отмахнулась старушка, – чего, опять побираешься, сердешный? Работу бы сыскал, что ли.

– Да сыскал уже, но чтобы дойти до работы, поесть не мешало бы, а то не доползу – помру с голоду, – Лис состроил невинно-жалостливое выражение лица, и лоточница растаяла:

– Да бери уж, чего там. Знаю, заработаешь – вернешь должок, не обидишь старую, – она улыбнулась и продолжила распихивать пирожки по карманам эльфа.

– И чего наговариваешь? Тоже мне скажешь, старая. В самом соку! – с ухмылкой приобнял ее Тайрен, стиснув за пояс.

– Иди уже, охальник, а то так и не доберешься до работы, – лоточница подхихикнула и даже слегка смутилась. Да и как не смутиться, если она была еще девчонкой сопливой, когда огневолосый эльф-красавец стал захаживать в таверну мимо ее лотка с пирожками. По правде сказать, многие местные торговки заглядывались на востроглазого юнца, а тем, кто помоложе да покрасивше, и не только посмотреть удалось: гуляка Тайрен был на славу – ни одной юбки не пропускал. Хотя отчего был-то? Он и сейчас не изменился вовсе.

– Ну, бывай, мамаша, – улыбнулся ей на прощание Лис и направился через площадь к улице, ведущей из города на Большой тракт.

Солнце уже перевалило за полдень, когда эльф добрался до тракта. Перекусив пирожками на ходу, чтобы не терять времени, Тайрен почувствовал себя намного лучше, нежели когда приполз (во всех смыслах этого слова) с похмельем утром в таверну. Городская суета осталась позади, и Лис бодренько вышагивал по дороге, направляясь в Клан людей, в указанную вербовщиком деревню.

«Эх, сейчас бы лошадку», – мечтательно вздохнул Тайрен и вслух саркастично добавил:

– Ага, себя не всегда прокормить в состоянии, так еще и лошадь заморить хочешь?

Дорога пылилась под ногами горе-путешественника, уводя его всё дальше от шумного города по равнине, похожей на степь. По правую руку, вдалеке, синел Северный лес.

Тайрен никогда не мог понять, почему лес зовется Северным, если относительно города он лежит вовсе даже на юге. Оставалось предположить, что такое имя дали ему не «нейтралы», а жители кланов – тогда всё сходилось, относительно территорий кланов лес и впрямь был на севере.

«А есть ведь совсем северный лес, прозванный Волчьим или Темным. Странное название. Не, ну Волчий, оно понятно, а Темный? Это к чему и как? Не ходите, дети, в темный лес? Бу-га-га», – Лис мысленно посмеялся, хотя по большому счету было совсем не смешно: про тот лес говорили всякое, и проверять правдоподобность слухов на собственной шкуре Тайрену как-то не хотелось. Ну, хотя бы не за бесплатно. Но одно эльф знал точно: никто еще из Темного леса не вернулся, и потому слухам о нем верили безоговорочно.

Так, размышляя о вещах отвлеченных, Тайрен пересек неприметную границу с Кланом людей, не обратив особого внимания на прикордонный столб – ну стоит себе, пусть и стоит, дышать не мешает.

Близился вечер, и Лис гадал: успеет ли добраться в означенное селение до темноты, или придется ночевать под открытым небом. Оно, конечно, не ново, но как-то неудобственно. Мысленно склонив чашу весов к тому, что развлекать местную ночную живность совсем не хочется, он прибавил шагу и поспешил к деревне, столь нуждавшейся в избавителе от «проклятого чернокнижника, замучившего честных поселян своей нежитью».

– Хех, а они сжигать мертвецов не пробовали? Нечего тогда некромансеру было бы из могил поднимать. Вот уж и вправду глупцы, сами себе напасть в землю зарывают, словно приглашают вот таких чернокнижих – приходите, «кушать подано». Нет, никогда я не пойму людей, – Лис говорил с собой вслух, чтобы хоть как-то развлечься и нарушить тишину одинокой дороги.

В деревню он вошел, когда солнце уже спряталось за горизонтом и землю окутали густые осенние сумерки. Отыскав среди пары маленьких улочек самый большой дом, Тайрен предположил, что это и есть жилье старейшины, а значит, ему сюда. Подойдя к воротам, эльф крикнул:

– Есть кто дома? Убиватель нежити пожаловал. Или не надобен уже?

На крик дверь, а следом и калитка у ворот, отворились, и перед Лисом предстал в меру упитанный мужик средних лет с окладистой бородой мышиного цвета.

– Как же, как же, ждем тебя, спаситель, совсем житья нет от ирода проклятущего. И чего ведь удумал гад – девок ворует и портит, и не подступись к нему, нежить натравит. А у меня дочка на выданье, это же ж не дай Боже попортит. Что делать-то потом? – запричитал старейшина.

– А что делают те, чьих уже попортил? А, отец? – эльфу уже стало весело. И понятно, кто тут платит за «банкет»: уж больно распереживался старейшина о своем дитятке.

«Хех, посмотреть бы на «ягодку» – может, и без некромансера разберемся, что делать с ней?» – Лис мысленно подхихикнул, от души подсмеиваясь над наивным селянином. Не знает ведь, что не чернокнижников страшиться-то надо в таком деле тонком.

– Вот и я говорю, мил человек, спасать сердешных надо, двоих уже утащил в свое логово, ирод проклятый, – снова запричитал старейшина.

– Отец, не человек я, не видишь разве? Человеки на чернокнижников не охотятся – боязно им, – Тайрен уже смеялся вслух от души, – ну веди, показывай, где прячется гроза ваших девиц.

Услышав такое, старейшина переменился в лице и, осенив себя охранным знаком, проворчал под нос, надеясь, что «спаситель» не услышит:

– Присылают тут всяких. Поди, хуже самого чернокнижника.

– Эй, отец, у меня слух-то хороший. Не нравлюсь, так я пойду – сами разбирайтесь с напастью, – в голосе эльфа прозвучала легкая угроза.

– Да я чего, против, что ли? Просто боязно, но, видать, ты хороший че… мужи… парень, раз тебя прислали честным людям помочь, – старейшина заюлил в извинениях и, взяв масляный фонарь, пошел по улице в сторону выхода из деревни, зовя Тайрена за собой:

– На кладбище окопался ирод-то, сюда пожалуйте, милостивый государь, – похоже, что селянин не на шутку испугался «спасителя», но всё же семенил впереди, показывая дорогу и по возможности освещая ее тусклым светом фонаря.

Деревенское кладбище ничем не отличалось от прочих людских мест погребения усопших, разве что было поменьше городских. Да оно и понятно – деревушка-то крохотная. Кое-где покосившиеся деревянные надгробные знаки указывали на развороченные могилы.

«Стало быть, тут он и промышляет. Хех, могил разрытых немного, значит, и нежити у него маловато. Эх, не получится повеселиться от души. Так, мелкая забава», – эльф вздохнул: опять ему достался захудалый колдунишка, с которым сражаться-то ни чести, ни доблести – скука одна.

– Там он, в часовне прячется от глаз людских, – прошептал дрожащий, как осиновый лист, селянин и попятился за спину Тайрена – очевидно, боясь колдуна, даже незримого и отсутствующего.

– Ну, там, так там, – спокойно подвел итог Лис и направился к часовне, отмечая про себя, что старейшина продолжает семенить следом, прячась за ним, как за щитом, – разве что в локти не вцепился руками.