Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей. Страница 31

«Не доверяет, всё своими глазами увидеть хочет. Ну-ну, полюбуешься, будет тебе представление», – Тайрен мысленно посмеялся и, подойдя к строению почти вплотную, крикнул:

– Эй, ты, там, выходи, а то сожгу вместе с часовней – весело гореть будешь!

– Это кто там тявкает, жить надоело? – донеслось в ответ, и в открывшуюся дверь вышел средних лет мужик самой обычной внешности, одетый в черный балахон.

– Да ты смел, как я погляжу… смелости аж деревенских девок воровать. Отпусти их и проваливай, пока ты еще цел, а я еще добр, – в голосе эльфа не было и тени угрозы, разве что насмешка.

– А ты совсем страх потерял, как я погляжу, щенок. Убить! – полетел приказ, и ранее невидимые мертвецы начали подниматься у стен часовни и двигаться в сторону Тайрена.

– Не льсти мне, из щенка я уже лет пятьсот как вырос. Хех, какие же они у тебя медленные. Тебе никто не говорил, что мертвечина никогда не достигнет скорости живого? – Лис лениво вытянул руку вперед, и трясущийся за его спиной старейшина охнул и в страхе попятился в кусты: с раскрытой ладони сорвался шар огня и полетел в ближнего мертвяка. Тот вспыхнул, как сухая лучина, и в считанные секунды осыпался пеплом.

Пока горе-некромансер изумленно хлопал глазами на то, как горят его воины, казавшиеся непобедимыми, ибо сталь не убьет уже мертвое, – Тайрен, не особо утруждаясь, сжег всю «убойную силу» в количестве шестерых упырей.

– Ну что, колдун, тебя тоже на жаркое пустить? Хех, добрый я сегодня, еще раз поймаю – точно поджарю, а сейчас беги! Гав! – Лис рявкнул для устрашения и рассмеялся, глядя, как улепетывает чернокнижник. Убивать его эльфу совсем не хотелось – и без того заречется теперь такие шутки шутить. В этом он был уверен: всё же немало он пожил и немало навидался подобных недоучек – быстро пугаются и удирают, а потом еще и становятся приличными гражданами, пытаясь не вспоминать о неудачном «магическом» прошлом.

Похищенные девицы обнаружились в той же часовне – дрожали с перепугу, забившись в угол и прижимаясь друг к дружке.

– Всё, девоньки, пора по домам, – произнёс Тайрен, отыскав «пропажу», и вышел наружу:

– Ну что, отец, дело сделано. С тебя расчет, ночлег и ужин.

– Всё будет в лучшем виде, – затрепыхался старейшина, возвращаясь к мысли, что «спаситель» куда страшнее колдуна.

Выспаться Тайрену так и не удалось. Нет, сначала всё шло как по маслу: старейшина рассчитался, накормил сытным ужином и спать уложил на сеновале. Только пока суть да дело – до «положения лежа» Лис дошел уже почти к рассвету. И всё бы ничего, можно отсыпаться хоть до полудня, спешить-то некуда, – но наемника разбудил шум, долетавший сквозь чуткий сон.

– Ну что там стряслось, чего шуметь в такую рань, – недовольно ворчал эльф, цепляясь за остатки сна. Однако отчаянный женский крик заставил его подскочить, как ошпаренного.

– Шим, да что там еще не слава Богу? – он был зол на весь белый свет и, выбравшись из сена, направился к источнику шума с намерением кого-то убить – не иначе.

Картина, представшая перед Лисом, мало напоминала сельские пасторали: на пересечении двух улочек, месте, которое можно смело окрестить «главной деревенской площадью», народ столпился вокруг двух девушек. Тех самых девушек, спасенных от чернокнижника. Сердце Тайрена пропустило удар – нет, не утешали несчастных изнасилованных девиц односельчане, они их забрасывали камнями, несмотря на крики и мольбы.

Очередная попытка бросить камень была остановлена кулаком наемника, угодившим в голову кидавшему. Селянин рухнул как подкошенный – не так уж и легок оказался удар изящного эльфа, особенно с учетом того, что он был выше почти на голову любого из селян. Тайрен сбил с ног еще кого-то, попавшегося на пути, и в мгновение ока оказался между толпой и девушками. В раскрытой ладони зловеще полыхнул огненный шар.

– Еще один камень – и спалю нахрен всю деревню, – обычно веселые глаза эльфа сузились в полыхающие яростью щёлочки. Сейчас он вовсе не походил на шутливого юнца, что неспешно жег упырей на ночном кладбище. Теперь Лис не развлекался, и старейшина понял: вот он, настоящий Тайрен, а не тот беззаботный парень, каким показался вначале. Старейшине стало по-настоящему страшно.

– Уходи. Ты сделал то, за чем пришел, а остальное тебя не касается, – раздался через толпу голос священника, тоже подоспевшего на шум.

– Хорошо, я уйду, но они уйдут вместе со мной, – Тайрен кивнул на избитых, окровавленных девушек, которые судорожно всхлипывали и жались друг к другу, с отчаянной надеждой глядя на неожиданного спасителя. Они готовы были идти хоть на край света – лишь бы их выпустили из деревни. Девушки знали: если останутся – их забьют камнями, как обесчещенных.

– Это не твое дело, чужак, – произнес священник.

– Ну уж нет, святоша, именно мое. Не для того я тащился в вашу деревню и спасал этих несчастных, чтобы потом их до смерти забили. Расступитесь и дайте пройти, иначе камня на камне не оставлю от вашего хутора, – огненный шар в его руке увеличился в размере. Стоящие в первых рядах услышали гул пламени, беснующегося в ладони пиромансера.

Здравый смысл и не менее здравый страх победили – толпа расступилась, пропуская Тайрена и ковыляющих за ним израненных девушек. Селяне поняли, что если не пропустят, то вчерашний «спаситель» станет убийцей и без колебаний проложит себе путь по их трупам.

К придорожному озеру троица вышла ближе к полудню. Посмотрев на девушек, еле державшихся на ногах, эльф скомандовал привал и, посоветовав им промыть раны и привести в порядок одежду, выложил походный кисет с нитками и иголками, а сам удалился в ближайший подлесок в надежде поймать какую-нибудь живность на обед.

Пользуясь отсутствием Лиса, беглянки кое-как ополоснулись в озере и попытались отстирать от крови и грязи жалкие лохмотья, в которые превратились их платья после заварушки в деревне. Соорудив себе одно на двоих «покрывало» из камышей, они сидели в ожидании, а развешанная на ветвях ивы одежда просыхала под не очень-то ласковым осенним солнцем.

– Ну что, селянки, замерзли, небось? – весело поинтересовался Тайрен, вернувшись с охоты. Вполне удачной – за уши он держал пойманного зайца.

– Ничего, согреетесь сейчас, – он отложил добычу, притащил из того же подлеска охапку хвороста, и вскоре на ней уже весело плясал соскользнувший с пальцев эльфа огонек.

Костер давно полыхал вовсю, поджаривающийся заяц распространял вокруг аппетитный аромат. Девушки немного приободрились и согрелись, но всё еще продолжали прижиматься друг к дружке.

– Сильно досталось-то? Да не стесняйтесь вы, больно надо мне смотреть на ваши тела, помочь хочу – врачевать еще не разучился вроде как, – эльф подсел к беглянкам поближе, и одна из них, преодолев робость, всё же решилась показать раны. В основном то были ушибы, но кое-где оказалась рассечена кожа, и лучше было подлечить сразу во избежание заражения.

Теплая золотистая струйка магии исцеления потекла с пальцев Лиса, заживляя раны. Вслед за подругой осмелела и вторая девушка – Тайрен вылечил и ее, а пока возился с «памятками» селян, подоспел и заяц. Обедали в полной тишине: девушки боялись заговорить пусть и со спасителем, но всё же незнакомым, а эльф просто не знал, о чем можно с ними разговаривать.

– Ээ, у тебя такие длинные волосы… – робко обратилась к нему та, что посмелее, после того как оделась в просушенную над костром и заштопанную одежду.

– Ии?.. – заинтересованно протянул эльф.

– У тебя не будет, случайно, гребня? – с покрасневшей селянкой не смогли бы соперничать даже помидоры.

Лис рассмеялся, пошарил по многочисленным карманам и, выудив гребень, протянул его девице, которая смутилась еще больше, если это, конечно, возможно.

Покончив со сборами, компания отправилась дальше, к Нейтральной: эльф шел домой, девушки в неизвестность. Незаметно была пройдена граница, и прикордонный столб по-прежнему не удостоился внимания Лиса.