Серебряная роза - Фэйзер Джейн. Страница 34

— Я не хочу ссориться, я просто хочу придать ясность нашим отношениям, — ответил он, вытягивая руку и пальцами приподнимая подбородок жены. — Я только хотел показать, что буду опасаться вас до тех пор, пока вы будете опасаться меня.

Он улыбнулся и, слегка ущипнув Ариэль за подбородок, опустил руку.

— Ступайте по своим делам, но поторопитесь. Если бы я не был этим вечером так чертовски слаб, то непременно пошел бы с вами. Надеюсь, утром вы покажете мне свою конюшню.

Ариэль отвернулась, чтобы скрыть краску смущения, выступившую на щеках. Она еще ощущала кожей тепло его ладони, но почему-то не испытывала обычного беспокойства. Чересчур громко позвав собак, Ариэль вышла с ними в коридор не обернувшись.

Саймону пришлось прижаться спиной к дверному косяку, когда она проходила мимо него, широко и быстро шагая. Накидка Ариэль плотно облегала ее тело, подчеркивая тонкую, стройную фигуру. Саймон успел заметить, что под платьем на ней надета пышная нижняя юбка.

Он взглянул на свои дрожащие пальцы — они еще помнили нежную, шелковистую кожу ее подбородка, маленького и слегка заостренного. Посередине его красовалась ямочка, которую так и тянуло поцеловать. Саймон помнил и ее рот, красиво очерченный, с полной, чувственной нижней губкой. Нос Ариэль тоже был небольшой, изящно вылепленный. И еще у его жены были очаровательные глаза: серые, миндалевидные, широко расставленные, под изогнутыми густыми бровями. У всех мужчин из рода Равенспир тоже были серые глаза, но глаза Ариэль своим мягким и чистым цветом напоминали ему предрассветное небо после прошедшего ночью дождя. В глазах его жены светились ум и душа, которые делали эту девушку загадочной и сложной личностью.

Рука Саймона медленно опустилась. Он, прихрамывая, прошел в свою спальню, размышляя о том, как долго, по ее мнению, они смогут вести такую странную супружескую жизнь и какую роль уготовили ей ее родственники.

Мрачные мысли закрадывались ему в голову, когда он переодевался. Не замышляют ли братья Равенспир просто-напросто убить его? Такое вероломство было просто невозможно вообразить. Да, они, без сомнения, хотели унизить его. Пытались выставить дураком на его собственной свадьбе. Но убийство? На глазах двух сотен свидетелей — и под пристальным, пусть и издалека, наблюдением королевы? Но если именно таков был их план, то какая роль в этом предназначалась Ариэль?

С отвращением поморщившись, Саймон надел домашний халат. Будь он проклят, если даст победить себя этому клану убийц!

Снова взяв в руки трость, граф Хоуксмур, прихрамывая, вернулся в спальню Ариэль и стал дожидаться ее возвращения. Боль в ноге немного утихла, превратившись в редкое тупое дерганье, которое, как он уже понимал, не даст ему всю ночь сомкнуть глаз.

— Лорд Равенспир снова был здесь сегодня вечером, — сообщил Эдгар, следуя за Ариэль вдоль денников.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет, почти ничего. Только смотрел. — Эдгар выплюнул изо рта изжеванную соломинку. — Я заметил, что он какое-то время стоял и разглядывал жеребенка.

— И как долго?

— Ну, со стороны это было почти незаметно, — пожал плечами Эдгар, поднимая фонарь так, чтобы Ариэль могла увидеть всего жеребенка, которого она в тот момент поглаживала по морде.

— Гм. Но Рэнальф не станет задерживаться возле того, что ему неинтересно, — медленно произнесла Ариэль. — Не мог ли он прослышать про сделку, Эдгар?

Грум покачал всклокоченной головой.

— Нет, если только не проболтался мистер Кэрстайр.

— Он обещал мне держать язык за зубами.

Ариэль с озабоченным видом отвернулась от жеребенка.

— Давай-ка, Эдгар, завтра переправим этого жеребенка подальше отсюда. Отправь его вниз по реке на ферму Дерека. Он побудет там, пока мы не завершим сделку.

— Как вам угодно. Я займусь этим на рассвете.

Ариэль пожелала конюху спокойной ночи и вышла из конюшни. Дерек Блейк был фермером, двух сыновей которого она вылечила от оспы. Именно он обговаривал условия сделки с Джоном Кэрстайром и предложил ей потом свою помощь. Ему можно было доверять абсолютно во всем, он вполне мог спрятать у себя жеребенка, не задавая никаких вопросов.

Ариэль свистом позвала собак, но они даже не залаяли ей в ответ. Она свистнула снова, поеживаясь на пронизывающем, холодном ветру. Скорее всего они где-нибудь бегали. Как правило, псы не слишком удалялись от конюшни, так что не было ничего страшного в их исчезновении: пусть набегаются вволю. А если кто-нибудь попытается подобраться к ее лошадям, они лаем поднимут тревогу.

Перед тем как возвратиться к себе, Ариэль уединилась в туалете, стоявшем в укромном уголке огорода за кухней. В деревянном щелястом домике было темно и холодно, но молодой женщине не хотелось справлять нужду в ночной горшок в своей комнате, в присутствии графа Хоуксмура. Потом она направилась к себе через кухню.

Сегодняшней ночью все слуги были на ногах, готовя еду для завтрашнего пикника на охоте, а также для компании, веселившейся в большом зале замка. Пирушка вот-вот грозила выйти из берегов. «Целый месяц таких торжеств вымотает всю прислугу!» — с горечью подумала Ариэль. У них уж точно не было оснований благодарить свою молодую госпожу за ее свадьбу.

— Ну что, Гертруда, все готово для завтрака перед выездом на охоту? — спросила Ариэль, задержавшись рядом с кухаркой, раскатывавшей листы теста на посыпанной мукой доске.

— Ага, миледи. Для мужчин с утра будет жаркое на углях, а в семь часов вечера — жареные поросята. Их мы начнем готовить с полудня.

— А напитки?

— Бочонки с элем, большую бочку с рейнским и такую же — с мальвазией сейчас грузят на телегу, миледи. Скоро все будет готово. Хлеб печется, пироги тоже.

— Ты просто чудо, Гертруда! — улыбнулась ей Ариэль и обратилась к совсем молодой девушке, потрошившей утку в чугунной ванночке. — Дорис, будь добра принести бокалы и все необходимое для ромового пунша в мою комнату.

Девушка оставила утку и поспешно отправилась выполнять поручение своей госпожи. Ариэль поблагодарила всех кухарок и пожелала им спокойной ночи.

— Что мы будем делать, когда ее светлость уйдет от нас просто не представляю, — пробурчал один из поварят, яростно начищая серебряный соусник.

— Если леди Ариэль покинет нас, меня никто не уговорит здесь остаться, — согласилась с ним средних лет женщина, склонившаяся над ведром с картошкой с ножом в руках. — Я не буду работать на кучу этих дьяволов за жалкие гроши, которые они платят.

— Придержите ваши языки, — упрекнула их Гертруда.

— А что? Мы уж точно тогда не останемся, а как вы, миссис Гертруда?

— Не ваше дело, — ответила старшая кухарка, укладывая круассан на противень. — Дорис, побыстрее отправляйся наверх с пуншем.

— Может быть, ее светлость возьмет нас с собой, когда переедет к Хоуксмуру? — с надеждой произнесла женщина, чистившая картошку.

— Там и своих людей хватает, — заявила Гертруда. — А теперь заканчивайте-ка поскорее работу, дорогие мои, или нам так и не придется сегодня поспать.

Поднявшись по лестнице, Ариэль заглянула в свою личную кладовку и взяла там с полок несколько горшочков с истолченными в порошок травами и пару пучков засушенных целебных растений. В свою комнату она вошла сразу вслед за Дорис, которая несла на вытянутых руках уставленный яствами поднос.

Саймон сидел перед огнем камина, уже переодевшись в домашнюю куртку и положив искалеченную ногу на невысокую скамеечку. Он с удивлением взглянул на присевшую перед ним в реверансе юную служанку.

— И что же ты мне принесла, милая?

— Все необходимое для пунша с ромом, — ответила за оробевшую девушку Ариэль, сбрасывая накидку. — Поставь поднос к огню, Дорис.

Служанка повиновалась, снова присела и удалилась. Саймон с трудом поднялся с кресла, подошел к двери, повернул ключ в замке и опустил его в карман своей домашней куртки.

— Вы не доверяете мне, не так ли?

— О, делая это, я имею в виду прежде всего вас, — ответил он. — Меня беспокоят нежданные гости. Такое чувство, что в этом доме со мной может произойти абсолютно все.