Семиречье. Трилогия (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 34

— У вас что, нет не знахаря, ни чародея? — возмутилась Белава. — Знахарка-то точно есть!

— Она тоже пришла, — честно сообщила Дарена.

— Я умру в вашей деревне, — мрачно произнесла девушка и закрыла дверь, но тут же возобновился стук.

— Так что людям-то сказать? — спросила Даренка, просовывая голову в светлицу.

— Скажи, что сейчас выйду. — вздохнула Белава.

Она умылась, оделась, заплела косу и вышла из светлицы. Там сидели трое мрачных мужчин.

— Куда собралась? — вопросил грозный Дарей.

— Так болезные же наехали, — попыталась объяснить девушка.

— Я их сейчас враз вылечу, — Радмир встал из-за стола и решительно направился к двери, закатывая рукава.

— А я помогу, — не менее решительно добавил Ярополк.

— Стойте! — побежала за ними девушка, — нельзя же так!

— А как можно? — Радмир остановился у двери и посмотрел на нее. — У них ни стыда не совести! Я выглянул в окно, там почти все, кто вчера был, да еще кто не был. И три подводы из соседнего села. А к вечеру еще подъедут, мне Даренка сказала. Ты здесь сгинуть хочешь, выполняя пустые капризы?

— Так ведь и правда больные есть, — возразила Белава.

— Пойдем вместе. Я сам болезных погляжу, — сказал Дарей, поднимаясь вслед за ней. — А вы, — он посмотрел на двух мужчин, — будете отгонять особо наглых и здоровых.

— С удовольствием, — расплылся в улыбке Радмир.

Чародеи вышли из дома, в сопровождении своих вояк, и глаза Белавы медленно полезли на лоб. Конца очереди, исчезавшей за далеким поворотом не было видно. Люди лаялись, спорили, толкались. Кто-то особо находчивый хрипел, как в предсмертной агонии, стеная и трясясь, но настырно полз в начало череды страждущих. Его отпихивали ногами, но он настырно лез обратно. Его-то первого и поднял на ноги Дарей.

— Так, — сказал он, осматривая мужика. — Ты зачем пришел? Брага закончилась или похмелье снять надо?

— Омолодиться хочу, — заявил мужик совершенно нормальным голосом. — Как моложе стану, так и пить смогу как в молодости, похмелье легче переносить начну.

— Ах, ты ж, — возмущенно зашелся Дарей. — Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— А как жешь, вона и товарищи мои того же хочут, — несколько мужиков подняли руки, радостно улыбаясь.

— Всех вон отсюда, — велел чародей и пошел дальше.

— Эй, чародейка, — обижено заревел мужик, — девка всем молодость раздает, и я хочу!

— Давай, давай, — сказал Ярополк, профессионально оттесняя пьяницу.

Народ одобрительно загудел, неча, мол, место без дела занимать, и очередь сомкнула ряды, заняв опустевшие места. Дарей высмотрел всех вчерашних страждущих.

— Что ты сегодня хочешь? — вопросил он женщину лет сорока пяти, вчерашнюю семидесятилетнюю бабку.

— Еще бы годков убавить, милок, — улыбнулась она.

— Тебе вроде вчера и этого хватило.

— Хватило, — согласилась тетка. — А ночью-то подумала, а чтоб мне вновь девкой молодой не стать? Опять бы замуж вышла.

— Больше нельзя, — отрезал чародей и кивнул вернувшимся помощникам.

— Куда вы бабку тащите? Никакого уважения к старухе! Стыда у вас нет! — зашевелилась очередь.

— Это кого это ты старухой назвал?! — тетка подбоченилась и уставилась на собственного защитника. — Где это вы бабку тут видите?

— Значит не старуха, вот и ладно, — удовлетворенно хмыкнул Дарей.

Тетка вырвала руку у Радмира, который пытался вежливо проводить ее, и удалилась с гордо поднятой головой. Следом за ней вышли вчерашние старики, сообразив, что большего уже не дадут. Дальше были отважены и все остальные вчерашние пациенты, и черед дошел до сегодняшних. Дарей проводил руками, вглядывался, внюхивался. Одних тут же лечил от головных и зубных болей. Других отставлял в сторону и велел ждать. Пока они осматривали оставшихся, количество признанных нуждающимися в помощи сильно увеличилось, и отнюдь не за счет больных. Изгнанные пытались пристроиться к оставленным. Дарей криво улыбнулся, но пока оставил их стоять.

Постепенно черед дошел до молодых девок.

— Так, девоньки, а вы что? Тоже омолодиться хотите? — насмешливо осведомился Радмир.

— Ой, что ты, добрый молодец. — захихикали вертехвостки.

— Тогда что ты желаешь? — вопросил чародей у первой.

— Мне бы это, чтоб замуж за богатого выйти, — и девица захлопала ресничками.

— Так и выходи, — ответил Дарей.

— Так пусть она мне наколдует, — и реснички вновь запорхали.

— Она на женихов не колдует, — и девицу отправили прочь.

— А мне удачу надо, — вызывающе потребовала вторая и… присоединилась к первой.

— А мне, чтоб сережки свои Яринка отдала, очень они мне нравятся… пожа-а-а-луйста.

— Мы подарками не занимаемся. — потом чародей вернулся к вновь собравшейся очереди.

Народ стоял с честными глазами, и до них донесся голос:

— Ничего, сейчас чародей уйдет, давка его нас всех примет.

— Не примет, — сказал чародей. — И я никуда не уйду. Отойдите, кого отправили домой.

Честности в глазах толпы еще прибавилось. Чародей всплеснул руками:

— Да как же вам не совестно? Она же вам свою жизненную силу раздает, а вы и рады присосаться.

— Так молодая, чай, силы-то много, — подал голос давешний пьяница и тут же юркнул в середину толпы.

— Вы меня не поняли? Все ваши молодости— это ее годы жизни. Она ведь ученица еще, силу правильно отдавать не может, а вы и пользуетесь.

Народ не шевельнулся, только глаза попрятали. Дарей почувствовал, что начинает злиться. Он поднял руки и провозгласил:

— Те, кто вчера получил свое, лишаться сегодня этого дара. Те, кто вчера не лечился, но признан не нуждающимся в лечении моей ученицей, заболеют на самом деле. Мое слово верное. Кто не услышал, то свое получит.

Толпа охнула, вскрикнула, побледнела и рванула во все стороны.

— Вот лихо, вот лихо, вот лихо, — причитала вчерашняя старуха, несясь прочь.

— А я и так ишо могу пить хорошо, — радовался пьяница, прыгая через забор.

— Ну и ладно, что не девица лицом, зато телом невинна, — приговаривала вчерашняя вдовица, степенно удаляясь восвояси.

Перед ними осталась небольшая кучка людей, боязливо жавшаяся друг к другу, переступая с ноги на ногу. Белава насчитала всего двенадцать и радостно захлопала в ладоши. Но и тут Дарей отобрал большую половину и увел за собой.

— Этими я займусь, — сказал он. — А вот этим четверым нужна твоя помощь.

— Хорошо, мастер, — довольная Белава повела их вслед за учителем.

Им действительно была нужна именно она. Все четверо болели давно и неизлечимо. Когда все болезные ушли, девушка тяжело осела на пол, отдирая от себя чужие немочи. На очищение ушло некоторое время, и после ей понадобилось вновь восстановиться. Белава как никогда была согласна с Дареем, что ей еще предстоит учиться и учиться пользоваться своей немалой силой. Она вышла из избы и упала на колени, вновь втягивая силу из земли.

— Стой, — крикнул чародей. — Не здесь. Ты опустошишь землю. Надо в другом месте.

Девушка опустила взгляд и увидела, что земля под ней действительно посерела, начала сохнуть и трескаться. Она послушно встала и вышла за забор. Ее догнал Ярополк.

— Устала, Белавушка? — заботливо спросил он.

— Устала, Ярушко, — улыбнулась Белава.

— Дозволь провожу, — он придержал девушку под локоток.

— Проводи, — не стала отказываться от помощи чародейка.

Они прошли за околицу, и девушка опять опустилась на колени, потом протянула руки вверх. Уже более бодрая она прошла к колодцу, что был недалеко и собрала силу оттуда. Ярополк не видел потоки впитываемой силы, потому просто ждал, с любопытством наблюдая за ее манипуляциями. Обратно они возвращались весело болтая. У калитки их встретил хмурый Радмир.

— О чем кручинишься, добрый молодец? — вопросила Белава.

— Да в путь надо, а мы тут крепко застряли. И других путей нет, здесь самое узкое место.

— Сегодня же отправимся, — заверила его чародейка и направилась к учителю. — Собирайтесь, — обернулась она на пороге. — Никого ждать не будем.