Семиречье. Трилогия (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 36

— Вот ведь гад какой, — взвилась Белава, вырываясь из рук Радмир, но тут же попала в руки Ярополка. — Отпусти меня. Ярушко, отпусти родименький. Я его харю-то бесстыжую расцарапаю!

Когда наконец девушку отпустили, она отвесила пинка зазевавшемуся воину-страннику. и пошла к чародею.

— Рад снова тебя видеть, — сказал он ей.

— Вы не сердитесь на меня, мастер? — она виновато посмотрела на него.

— За что? — удивился тот.

— Я отвлеклась. А вы ведь мне столько твердили, чтобы только реку слушала.

— Глупая, — засмеялся чародей. — Все ты сделала прекрасно. Главное живая, а остальное мелочи.

— А какая же еще? — искренне удивилась ученица. — Нет, сначала я, конечно, испугалась, даже захлебываться начала. А потом будто вы рядом сказали: никогда не теряй ясность мысли. Вот я и погрузила себя в воздушный пузырь. А потом, когда морда эта речная мне всякие гадкие намеки начал делать, я только на голове пузырь оставила.

— Глаз ты ему знатно подбила, — засмеялся чародей.

— Я ему еще и половину бороды вырвала, — хмыкнула девушка и тут же возмутилась. — Нет, но такое предлагать честной девице!

Потом она посмотрела на двух, подошедших мужчин.

— Я что это вы, поросята, такие грязные? — спросила она. — Валялись что ли? Я значит там с Водяным ругаюсь, а они тут валяются отдыхают, — возмутилась она, и мужчины покраснели.

— Вам троим переодеться надо, — сказал Дарей.

Белава осмотрелась, поежилась и прочитала короткое заклинание. Вода потекла тонкими струйками с одежды и волос. Девушка немного разогрела себя, высыхая и согреваясь. Дарей одобрительно кивнул, отмечая, как ловко девушка использовала силу огня, приобретенную в схватке с Урятой, и наложил на обоих мужчин заклятие очищения. Вскоре путники снова готовы были в путь.

— Куда теперь? — спросил Ярополк.

— Пока прямо, — ответил чародей.

— До Затонухи нам надо, — дал более емкое пояснение Радмир. — Оттуда к границе с полянами свернем до Черной Пустоши.

— Черная Пустошь? — переспросил тысячник. — Место гиблое, что вам там понадобилось?

— Готовится там что-то, — пояснил Дарей. — Радмир проверять ездил. Еле живой вернулся. Пусть сам расскажет.

— Расскажешь? — спросил странника Ярополк, и Белава с интересом прислушалась, она ничего не знала о злоключениях Радмира. Видела только результат.

Воин ехал молча какое-то время. Потом почему-то посмотрел на Белаву и улыбнулся, подмигнув ей.

— Хорошо, — ответил он. — Все началось с моего товарища Бала. Он был… — Радмир сглотнул, — был мне братом названным. Много прошли вместе, спали под одной рогожкой, тонули в Желтых болотах, лезли на Змеиные горы, бились бок о бок с альвами за Хрустальный Град. Много, что прошли мы вместе с Балой. А год назад пришел он ко мне весь израненный и мрачнее тучи, рассказав, что был с младшим братом рядом с Черной Пустошью. Отправились они туда по указанию царского воеводы, потому что со всевидящей башни Пустошь невозможно было увидеть, все время взор застилал туман. Бала с братом должны были всего лишь разведать и вернуться с докладом. Пробыли на Пустоши братья пять дней, не обнаружив ничего подозрительного. Бала уже собирался возвращаться, но брат его неожиданно исчез. Сказал, что хочет кое-что глянуть, и пропал. Весь день прождал его мой товарищ, а потом пошел искать. Жили братья в городе Пустошеве, что стоит на самой границе с Пустошью. В кабаке сказали, что был Прелюб там. Подсел он к чернику, так называют племя, что живет в Пустоши. Хоть и в Семиречье живут, а отдельно от всех. В город приходят обменять свои безделушки, продают скотину, покупают скотину. Оружие сами не делают, только луки, а ножи, мечи, наконечники для стрел и копий в Пустошеве покупают. Так вот, Прелюб все подливал чернику, да говорил о чем-то. А потом с ним и ушел, вроде как черник лыка не вязал, брат моего товарища и пошел проводить. Стража на воротах рассказала, будто выехал Прелюб с черником на его телеге из города, больше его никто не видел. Бала взял коня и отправился в Пустошь. Селения черников начинаются за пять верст до Пустошева. В первом Балу встретили вроде бы приветливо, сказали, что проезжал Прелюб с черником, только не ихний это черник был. Накормили, напоили, на ночь оставили. А ночью проснулся мой товарищ, а вокруг тишина, будто вымерли все. Прошелся он по селению, в дома заглянул, нет никого. Решил утром спросить, а утром никто не вернулся. Ждал их ждал мой товарищ, да и поехал дальше. Вдруг рык спереди раздался. На дороге кусты стояли. Он в кусты, а там Прелюб… точней то, что от него осталось, а вокруг следы зверя огромного, да не одного. Товарищ мой от горя ум потерял, кинулся зверя искать. Выскочил из зарослей, а там целая стая, да таких, что Бала в жизни не видел. Тут уж не до мщения, развернулся и дал деру, чудища за ним. Окружили они его возле селения, откуда он уехал. Бала думал, что конец ему пришел. Коня задрали, его когтями изранили. Но вдруг свист раздался. Звери порычали на него, но послушались свиста и убежали. Еле добрался Бала до Пустошева. Там местному князю передал, чтобы отправил гонца к воеводе, а сам ко мне направился. Не хотел он возвращаться, пока с убийцами брата не поквитается, да не поймет, что там происходит. Ничего мы не нашли. Пустошь изъездили, но ничего не нашли. Набрели только на старое капище. До черников в Пустоши жили пращуры наши. Тогда и Пустоши-то никакой не было, после Великого Огня образовалась. От гари тогда долго все черное было, потому и назвали Черная Пустошь. Черники не так давно пришли, годов двести всего живут в Семиречье. Назывались они иначе, черниками-то наши люди уже прозвали, так и прижились.

— Так что там про капище? — напомнил Ярополк.

— А ничего. Сила бурлит, а больше ничего. Давно там обряды не проводили, некому было. Тогда и поехал я к старинному другу своему Дарею, чтобы посоветоваться, а Бала в Пустошове остался. Взял я слово с него, что не сунется он без меня ни на Пустошь, ни к черникам. Не сдержал, — горько закончил Радмир.

— А что с ним случилось? — спросила Белава и вспомнила подслушанный в тереме чародей разговор. — Ох… — Радмир усмехнулся, он тоже помнил ее любопытство.

— Не спеши, Белава, — сказал учитель. — Рассказывай, друже.

— Тогда-то я с этим бесом в юбке и познакомился, — сказал воин Ярополку, кивнув на Белаву. — Но это другая история. Так вот, — вернулся он к прерванному рассказу. — Порешили мы с Дареем, что надо вернуться мне назад и осмотреть все еще раз, а там уж и доложиться. Если найду что, то вестника к чародею отправлю, он бы и явился на помощь. Если же ничего не найду, то и Дарею там делать нечего. Дал он мне амулеты разные, обереги и отправил назад.

Глава 19

Добрался до Пустошева Радмир быстро и без приключений. Дымка его мог сутки скакать без устали. Тревога томила душу воина-странника, потому он спешил вернуться скорее, не сильно веря, что обезумевший от горя товарищ дождется его.

Пустошев встретил Радмира обычной городской суетой. Стражник на воротах приветливо махнул ему. Воин спешился, чтобы немного поболтать с ним и узнать последние новости.

— Здрав будь, Вяхорь, — Радмир улыбнулся стражнику.

— И ты будь здрав, Радмир Елисеевич. Долго тебя не было, где пропадал? — с удовольствием поддержал почин стражник.

— К товарищу своему ездил старинному, посоветоваться хотел.

— О Пустоше что ли? — с пониманием уточнил Вяхорь.

— О ней. Товарищ мой чародей, мы с ним дружбу свели еще под Хрустальным Градом, великий человече.

— Чародей хорошо, — согласился стражник. — И что же он присоветовал?

— Так… разное, — уклончиво ответил Радмир. — Какие новости в Пустошеве?

— Гонца нашли. Того самого, — понизил заговорщецки голос стражник. — Под Белым Градом лежал, зверем большим обглоданный. А грамота для воеводы исчезла. Князь наш дружину собрал и на Пустошь. Два села черников спалил, ничего не узнал. Те трясутся, говорят, что будут сниматься с места, потому как люди их пропадают целыми селениями, теперь еще и князь разорение учинил. Вернулся наш грознее тучи, нового гонца послать собирается.